Меня одолевали мысли и сомнения. Что мне ей сказать? Мне казалось, что я должен подготовить две разных речи, в зависимости от того, как развернутся события. Меня переполняли эмоции, и я не мог сосредоточиться, чтобы придумать хотя бы пару фраз. Оставалось лишь надеяться на то, что при встрече у меня получится произнести хоть что-то более-менее связное.

Точно в указанное время, в 11:05 утра, поезд прибыл на платформу. Я стал наблюдать, как пассажиры выходят из поезда и вытаскивают багаж.

Протянув билет кондуктору, я вошел в вагон, сел на свободное место и начал нетерпеливо ждать. Я не хотел ничего предпринимать до отправления поезда, предполагая, что если что-то пойдет не так, они не смогут меня прогнать, когда поезд уже будет ехать.

Как только поезд отъехал от платформы, я встал и направился туда, где располагались спальные вагоны. Я стучал в каждую дверь. И либо не получал никакого ответа, либо меня приветствовали незнакомые мне люди – и не всегда радостно. Шарлотту Дарлинг я там не нашел.

Она вообще едет на этом поезде?

Я чувствовал, что предпочту совсем не найти ее здесь, чем обнаружить в двусмысленной позе с каким-нибудь мужчиной.

Когда я подошел к последнему вагону, мое сердце замерло. Это было вагон-ресторан, и в нем не было никого, кроме похожей на ангела прекрасной блондинки, которая сидела в углу, ела круассан и смотрела в окно. Она была одна.

Шарлотта

Поездка на ночном поезде оказалась ошибкой. Я всю ночь не могла заснуть. Поезд трясло, мысли в моей голове не давали мне покоя, в результате мне так и не удалось сомкнуть глаз.

Я ехала в спальном вагоне поезда по Италии, но это было совсем не похоже на ту поездку, о которой я мечтала. Мне было не по себе и очень одиноко.

Я скучала по дому.

Я скучала по Риду.

Мне было грустно себе признаться, но это было правдой.

Я решила отправиться в вагон-ресторан, чтобы позавтракать. Вагон был пуст, и я села у окна. Решив не изменять французской традиции, заказала круассан и кофе.

Я смотрела в окно и любовалась живописным итальянским пейзажем, как вдруг в стекле я заметила отражение мужчины, который был безумно похож на Рида.

У меня начались галлюцинации.

Интересно, может ли бесконтрольное потребление молочных продуктов вызывать галлюцинации?

Я отчаянно поморгала. Отражение мужчины не исчезло. Я повернула голову и, увидев его, прижала руку к груди.

Рид?

О господи, это Рид!

Глядя на меня, он дрожащими губами произнес:

– Ты одна?

Я не могла подобрать нужные слова, поэтому просто кивнула.

Его плечи поднимались и опускались. Он был небрит и выглядел очень сурово, так, словно пешком обошел всю Европу. На нем были камуфляжные штаны и грубые ботинки.

Мне это снится?

– Ты выглядишь так, словно собрался на войну, – сказала я.

– Я думал, что мне придется повоевать, – он глубоко вздохнул. – Я думал, что ты здесь не одна, а с мужчиной.

– Так ты преодолел такое огромное расстояние, потому что решил, что я путешествую с мужчиной?

– Да, – он закрыл глаза. – В смысле, нет. Я не знаю. Я думаю, я бы все равно это сделал, но по-другому. Мне столько нужно тебе сказать, Шарлотта.

– Не могу поверить, что ты здесь.

Наконец он подошел ко мне, сел рядом, и я смогла его обнять.

Крепко сжимая его в своих объятиях, я расплакалась.

– Рид, я так по тебе скучала.

– Дорогая моя, я тоже по тебе скучал, – я почувствовала на своей шее его дыхание.

Посмотрев мне в лицо, Рид добавил:

– Бонни Райт была права…

– Что ты имеешь в виду?

Перед тем как ответить, он долго смотрел мне в глаза.

– Ты не можешь заставить человека кого-то полюбить. Но и разлюбить тоже заставить невозможно. Я изо всех сил старался разлюбить тебя, Шарлотта. Но я люблю тебя всем сердцем и душой.

Я обняла его за шею, а слезы еще сильнее полились из глаз.

– Господи, Рид, я так сильно тебя люблю.

– Может быть, пойдем в спальный вагон? – прошептал он мне на ухо.

Я почувствовала прилив возбуждения.

– Да.

Мы одновременно вскочили и поспешили в мой вагон. Как только мы закрыли за собой дверь, его губы прижались к моим. Если сейчас он снова скажет мне, что мы не можем быть вместе, я этого не переживу. Я любила этого мужчину и не хотела ни секунды жить без него.

Я почувствовала, как его возбужденный член уперся в мой живот. Рид толкнул меня на полку.

– Мне нужно столько всего тебе сказать, – произнес он, наклоняясь надо мной. – Но, когда я буду это говорить, я хочу быть в тебе. Разрешаешь?

Задыхаясь, я кивнула.

– Да.

Его руки пытались стянуть с меня джинсы. Я, ни на секунду не отрываясь от его губ, помогла ему это сделать.

Я была уже влажная, когда Рид одним резким движением вошел в меня. Он занимался со мною любовью так, словно ради этого пересек полмира. Полагаю, так оно и было.

Мои руки не переставали трогать его взъерошенные волосы. Он страстно целовал мои губы, а его щетина терлась о мое лицо.

Когда он вошел в меня, то прошептал:

– Шарлотта, я тебя люблю. Я люблю тебя так сильно и, к сожалению, ничего не могу с этим поделать. Я просто не могу перестать любить тебя. Я эгоистичный придурок. Ты мне нужна. Мне нужно, чтобы ты все время была со мной, даже если это в итоге испортит твою жизнь. Ты нужна мне.

– Ты спас мою жизнь, и жизнь, в которой нет тебя, мне не нужна.

– Пока я дышу, мы будем вместе.

Он вошел в меня еще сильнее, и мы замолчали. Полка под нами начала трястись. Поезд поехал, но нам казалось, что полка трясется из-за нас. Наш первый раз в Техасе был потрясающим. Но у меня не было слов, чтобы описать, насколько хорошо мне было сейчас. Волна оргазма накрыла меня внезапно. Я закричала, и в этот момент кончил он. Я почувствовала, как его сперма заполняет меня.

Может быть, в этот раз я все ощущала иначе, поскольку была уверена, что теперь Рид мой.

– Рид, это не сон?

Продолжая оставаться во мне, он поцеловал мою шею и сказал:

– Это самое реальное из того, что со мной случалось. Шарлотта, я хочу все. Я хочу жениться на тебе, хочу, чтобы ты родила мне детей, если, конечно, ты тоже этого хочешь. И я хочу дать тебе все, о чем ты только мечтаешь.

От его слов я разрыдалась.