Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не понял, – пробормотал потухшим голосом Андрей Петрович.
– Я объясню, – недобро пообещал курьер.
– Это к кому? – малодушно валял ваньку Цыбиков. – Машины эти, в смысле.
– Это к вам, – отвечал безжалостно курьер.
– Что за шутки! – вяло отмахивался Цыбиков.
– Какие шутки! – хмурился курьер, явно заподозрив, что с этим клиентом придется хлебнуть лиха. – Ваш заказ! Приняли! Расписались! Куда будем выгружать?
– А нам не надо! – сказал в отчаянии Цыбиков, уже едва не плача. – И вообще мы не заказывали!
– Как это не заказывали?! – хором возмутились курьеры, на глазах превращаясь из благовоспитанных мальчиков в беспощадных вышибал.
– Я одну заказывал! – признал поспешно Цыбиков.
– Вы издеваетесь?! – сказал курьер. – Вы подписали только что вот здесь!
Он взмахнул бумаженцией, на которой действительно стояла цыбиковская подпись-закорючка.
– А что я подписал? – трепыхнулся Цыбиков.
– А вот вы подписали! – ответил курьер, и в его голосе прорезались нотки безжалостной мстительности. – Пицца! Заказ! Адрес ваш? Ваш! Фамилия ваша? Ваша! Значит, пицца эта чья? – воззрился он на Цыбикова в ожидании ответа.
– Не моя! – не оправдал ожиданий Андрей Петрович.
– Тьфу ты! – озлобился курьер. – Вы издеваетесь, любезный? Я в последний раз вас спрашиваю: куда пиццу выгружать? Четыре тысячи порций!
– Сколько?!! – ужаснулся Цыбиков.
– Мама!!! – хором проскулили его дочери.
– Ох!!! – выдохнула Маргарита Петровна, впечатленная растерянностью мужа.
– Уважаемый! Что за концерт! – сказал курьер строго. – Вы сделали заказ! Мы привезли! Вы расписались, что приняли! Вот ваша подпись!
– Я не заказывал, – пролепетал Андрей Петрович.
– Вот документ! – отрезал безжалостно собеседник. – Придется заплатить!
– Ск-к-колько?
– Четыре тыщи штук… По сто пятьдесят рублей… С учетом скидки… Без стоимости доставки… В итоге получаем шестьсот тысяч рублей…
Потрясенный Цыбиков не смог ничего ответить.
– Всего лишь двадцать тыщ баксов, – с неискренней беспечностью сказал курьер. – Для солидной фирмы… Как у вас… Пара пустяков, конечно…
Тут Андрей Петрович хотел было сказать, что никакая он не фирма, и малодушно признаться в собственной неплатежеспособности, но очень кстати вспомнил про гостя-миллионера, позориться перед которым ему было вовсе не с руки.
– Ну скажите вы ему! – воззвал к гостю Цыбиков. – Сколько я заказывал!
Он даже воспрял духом, обнаружив рядом человека, который во всех таких вопросах щекотливых разбирался лучше Цыбикова и мог, наверное, с этими наглыми вымогателями разобраться в два счета.
– Я так скажу, – веско молвил до сих пор молчавший Демин. – Во всем должны быть честность и порядок!
– Ага! – с готовностью подтвердил стремительно оживающий Цыбиков.
– Первым делом – документы! – продолжал свою речь Илья. – В бумагах все всегда записано! Смотришь брутто! Смотришь нетто! Цифры тебе скажут все!
– А вот и правильно! – поддакнул Андрей Петрович, все больше утверждаясь в мысли, что сейчас обман раскроется и платить не придется.
Демин требовательно протянул руку. Курьер послушно передал ему подписанный Андреем Петровичем документ. Цыбиков следил за происходящим с благоговейным трепетом и ждал скорейшего восстановления справедливости.
– Все верно, – сказал спокойно Демин, заглянув в бумагу. – Четыре тысячи порций. Никакого обмана.
И Цыбиков сразу перестал быть счастливым. То есть и до этого он не очень, если честно, жизни радовался. А тут его и вовсе расколбасило.
– Вот! Я и говорю! – сказал ободренный деминской поддержкой курьер. – Мы заказ приняли. И заказ хороший. Видим – клиент значительный. Четыре тысячи пицц! Корпоративная, мы думаем, тут вечеринка. И мы тогда стараемся. Чтобы лицом не в грязь. Все машины с маршрутов снимаем, чтобы сюда. Скидки даем сумасшедшие. За доставку ни копейки не берем. А еще, поскольку заказ у нас в истории первый раз такой значительный, мы решили лично к заказчику явиться, чтобы, значит, почтение свое ему продемонстрировать. Я, как президент компании, и два моих вице-президента…
Тут курьеры, которые оказались вовсе не курьеры, одновременно протянули свои визитки Андрею Петровичу. Цыбиков испуганно икнул и взял визитки дрожащими руками. А там и вправду было написано, что президент, мол, и что вице-президенты, соответственно… Вот какие люди к Цыбикову лично заявились. Занятых людей от дела оторвал. Мало ему было икры да крабов, еще и пиццы захотелось. Как умные люди говорят? Если не жили хорошо, так и не надо начинать. Добром оно не кончится. Так и вышло.
– Сейчас расплатимся, – пообещал Илья, но за бумажником в карман так и не полез, а выразительно посмотрел на Цыбикова.
– Ну какая же у нас тут вечеринка? – пробормотал Цыбиков. – Семейный чисто ужин. Ну куда нам всего столько этого?
– Это не наш вопрос! – ответил сухо президент.
Но Цыбиков все еще на что-то надеялся.
– Вы сами посудите, – клянчил он. – У меня семья шесть человек. Нам хоть бы то поесть, что на столе. А как вы представляете – куда я четыре тыщи ваших пицц употреблю?
И снова президент сказал неумолимо:
– Не наш вопрос!
– Оно и правда! – произнес рассудительно Демин, обращаясь к Андрею Петровичу. – Им что за забота, куда ты все употребишь! Представь, ты в булочную приходишь, а продавщица тебя спрашивает, зачем тебе хлеб и что ты с ним делать собираешься. Не ее это вопрос, согласись. Деньги приняла от тебя, хлеб отдала, а дальше ты хоть вместо пластилина его используй, хоть им в футбол играй – не ее это забота.
Лишившийся поддержки гостя Цыбиков окончательно потускнел и сконфузился.
– Я не согласен, – бормотал он потерянно. – Это против правил, елы-палы.
– А поскорее можно? – проявил нетерпение президент, а у его вице-президентов уже и вовсе такой вид сделался, будто они вот-вот на несчастного Цыбикова набросятся и отмутузят до беспамятства.
– Ты заплати им, и пускай отсюда катятся, – посоветовал Демин равнодушным тоном и потянулся к водочной бутылке.
Давай, мол, закругляться с пиццей этой, и чего мы так долго на пустяки всякие отвлекаемся, когда у нас еще водка не допита. Отпусти ты с богом этих доходяг, и мы с тобой еще «Финляндии» накатим, покуда не согрелась. Цыбиков посмотрел на гостя затравленным взором. Хорошо было миллионеру рассуждать. Для него шестьсот тыщ – не деньги. А тут как быть? Цыбиков чуть не плакал и крепился из последних сил. Взглянул на жену, ища защиты. Но и тут случилась незадача.
– Ты заварил, ты и расхлебывай, Андрюша, – сказала сдержанно жена, и Цыбиков ужаснулся.