Теперь немного об организации службы на корабле, регламентировавшейся действующим в то время Корабельным уставом издания 1939 г. В походе кораблем управляет командир, а в его отсутствии старший помощник, допущенный к самостоятельному управлению. Был ли допущен к самостоятельному управлению командир эсминца капитан 2-го ранга В.И. Маслов, неизвестно. Дело в том, что последний приказ комфлота по этому поводу издали 8 июня, а командир принял «Сметливый» 28 октября — кстати, сменив на этой должности нынешнего командира отряда Нарыкова. Но поскольку до этого он был командиром сначала 4-го, а потом 3-го дивизионов эсминцев, то будем надеяться, что допуск к управлению, если не эсминца пр. 7, то корабля пр. 7у у него имелся.

А вот старпом допуска точно не имел. В подобных ситуациях при длительных или очень напряженных выходах по возможности на корабле в море шел командир или начальник штаба соединения. Время от времени он подменял на мостике командира, давая возможность ему отдохнуть. В данном случае на корабле находился командир 2-го дивизиона, но здесь имеется одна пикантная деталь: «Сметливый» входил в состава 1-го дивизиона и Заяц, перейдя со «своего» «Сурового» на чужой корабль, оказался в роли пассажира.

Вне всякого сомнения, попроси командир «чужого» комдива побыть на мостике вместе с не допущенным старпом, тот наверняка не отказался бы. Но по неизвестным причинам этого сделано не было. В результате командир через четыре часа после выхода в море спал в ходовой рубке, комдив — в каюте, а на ходовом мостике в боевом походе кораблем фактически управлял молодой лейтенант.

В 23 часа впереди взорвалась мина в трале Т-206, а через минуту — еще две в трале Т-205, но трал уцелел. Догоняя «Сурового», «Сметливый», явно вышедший из тральной полосы, ширина которой в «минном» уступе лишь немногим превышала 1 кб, захватил параванным охранителем мину, в 23:10 взорвавшуюся в 15–20 м от борта. Корабль не получил видимых повреждений, и если бы он продолжал идти прежним ходом, то все могло закончится благополучно, так как линия И-57, на которой произошли все эти четыре взрыва мин, уже осталась позади. Но на беду командир «Сметливого», разбуженный взрывом, выбежал на мостик и, не разобравшись в обстановке, перевел ручки машинного телеграфа на «полный назад». Корма эсминца на заднем ходу круто покатилась в сторону, и корабль снова попал на линию мин.

Через несколько минут Маслов приказал дать малый ход вперед и убрать параванный охранитель для осмотра. Прежде чем его убрали, он захватил вторую мину и на малом ходу подтянул ее к борту. Далее — в 23:18 взрыв мины и детонация боеприпасов в погребе № 3. Оторванная до 61-го шпангоута носовая часть эсминца продержалась на плаву около четверти часа, а остановившаяся часть корпуса под воздействием ветра сдрейфовала и в 23:39 подорвалась на третьей мине. В результате на плаву осталась только кормовая часть, включая 1-е машинное отделение.

Схема разрушений эсминца «Сметливый» 4 ноября 1941 г.

Как и во время похода первого отряда, на кораблях второго отсутствовала таблица условных сигналов и никаких сигналов, за исключением ратьером о плавающих и подсеченных минах, светом не подавалось. Все управление осуществлялось открытым текстом по УКВ. Противник прослушивал оживленные переговоры, возникающие при всякого рода происшествиях, и пытался дезориентировать наши корабли. После первого взрыва мины в параванном охранителе «Сметливого» командир отряда приказал всем кораблям уменьшить ход, что и было исполнено. После второго взрыва он приказал Т-205, Т-211 и трем катерам МО идти на помощь эсминцу. Но на Т-211 не приняли этого распоряжения, так как противник в это время вызывал его по УКВ от имени сначала Т-215, а затем минного заградителя «Марти». Командир Т-211, зная, что оба эти корабля находились в районе Кронштадта, понял обман и не ответил на вызовы противника — но приказание командира отряда не услышал.

На Т-205 убрали трал и около 0:20 5 ноября подошли скулой к тому, что осталось от «Сметливого». Вместо погибшего командира эсминца в командование кораблем вступил командир БЧ-3, под руководством которого в течение 25 минут на тральщик пересадили всех уцелевших людей. П.И. Иванов спустился вниз чтобы убедиться в том, что в помещениях не осталось ни одного человека, и когда он вышел на верхнюю палубу, на Т-205 уже дали ход. Командир БЧ-3 прыгнул, успел ухватиться руками за кормовой отвод, и его вытащили на борт тральщика. Через несколько минут, в 0:50, кормовая часть «Сметливого», скрылась под водой. Но она затонула прежде всего от того, что к окончанию пересадки людей открыли кингстоны.

В то время как Т-205 с тремя катерами МО шел на помощь эсминцу, остальные корабли второго отряда продолжали следовать по назначению и вскоре после полуночи скрылись из виду. На борту тральщика, уже принявшего в Ханко 249 пассажиров, оказалось теперь еще около 370 человек (92 человека из экипажа «Сметливого», а остальные — эвакуируемые). Между тем юго-западный ветер усилился до 4 баллов, а до Гогланда оставалось пройти 100 миль, не имея при этом уверенности в надежности показании магнитных компасов, так как гирокомпаса на корабле не было. При таких условиях командир Т-205 решил вернуться с катерами МО на Ханко, расстояние до которого было вдвое меньше, чем до Гогланда.

Адресованная командиру ОВР Главной базы радиограмма с просьбой обеспечить встречу Т-205 военным лоцманом кронштадтская радиостанция не приняла. Одновременно тральщик не мог сам связаться с Ханко, так как на нем отсутствовал четырехзначный радиокод, которым пользовались в этой ВМБ — а в Ханко не было трехзначного радиокода, выдававшегося на корабли ОВР Главной базы. Из-за этого Т-205, подойдя около 4 часов ко входу в Ханко, простоял в течение четырех часов на якоре, и только около 8 часов к нему подошла канонерская лодка «Лайне» с лоцманом. В данном случае ее выслали после того, как с наступлением рассвета тральщик обнаружил пост СНиС.

Т-205 доставил обратно в Ханко 530 человек. В результате двух взрывов мин, повлекших за собой отрыв и гибель носовой части «Сметливого» до 97-го шпангоута, погибло около половины его личного состава и 233 человека из числа 560 пассажиров, принятых на борт эсминца в Ханко[70]. Таковы последствия неисполнения командиром корабля положений Корабельного устава.

В 23:37 батарея Мякилуото открыла огонь с дистанции около 100 кб по эскадренному миноносцу «Суровый», который продолжал в это время идти малым ходом и находился в пяти-шести милях от «Сметливого». Финская батарея через несколько минут пристрелялась, поэтому на «Суровом», постепенно увеличив скорость хода до 20 узлов, стали уходить на противоартиллерийском зигзаге на восток, не считаясь с расположением рекомендованных курсов. Базовым тральщикам приказали убрать тралы и дать полный ход. На Т-211 не приняли это передававшееся по УКВ приказание, продолжали идти рекомендованными курсами и поэтому отстали от отряда.

В 0:30 5 ноября безуспешный для противника обстрел с батареи Мякилуото прекратился, но прошло больше часа, прежде чем нарушенный им походный порядок отряда частично восстановили. Пройдя около 30 миль под прикрытием одного лишь параванного охранителя, «Суровый» около 1:30 в семи милях северо-восточнее острова Кери вступил в кильватер Т-206. На шедшем впереди Т-207, как уже упоминалось, вообще не было трала, а на Т-211, пытаясь догнать отряд, где-то в районе меридиана мыса Юминданина потеряли оба паравана от взрывов минных защитников и присоединились к отряду только в районе острова Вайндло перед поворотом на фарватер 10 ТБ-д. До тех пор «Суровый» проводился за тралом одного только Т-206.