Однако на обратной стороне сертификата имелось разъяснение, позволявшее понять, что не все обстоит так, как кажется. Сертификат был не акцией в юридическом или традиционном смысле. Скорее это был новый вид ценной бумаги, гибрид, получивший название “сертификат на предъявителя”. Сертификат на предъявителя давал своему владельцу единственное право: обменять его на одну настоящую акцию ABBA. Однако обменять сертификат на предъявителя было очень тяжело, и все невостребованные акции (то есть большая их часть) контролировала сама ABBA. Другими словами, ABBA продавала бумаги, на лицевой стороне которых было написано “Одна акция”, а на оборотной — что это вовсе не акция. Владелец сертификата не имел права голоса. На деле всем распоряжались учредители ABBA — ряд компаний и банков, близких к Березовскому и Каданникову{214}.

Березовский использовал особую уловку, чтобы удержать людей от обмена сертификатов. С большой помпой ABBA пообещала разыграть то тысяч автомобилей и большие скидки на их приобретение в лотерее для владельцев сертификатов. Березовский лично объявил, что первый розыгрыш лотереи состоится 18 февраля 1994 года. Будут разыгрываться шесть с половиной тысяч автомобилей, каждый десятый из них будет бесплатным, а остальные можно будет приобрести с 25- и 50-процентной скидкой{215}. Но по правилам лотереи, участвовать в ней могли только те, кто не обменял свои сертификаты. В итоге розыгрыши бесплатных автомобилей проводились всего три раза. Уловка сработала: большинство владельцев сертификатов не обменяли их, а спрятали в ящики своих комодов. Это устраивало Березовского, потому что у него оставались и деньги, и контроль над ABBA.

Была еще одна уловка. На ценных бумагах ABBA не указывались фамилии их владельцев, как этого требовал закон в отношении настоящих акций. Это облегчало уличную торговлю ценными бумагами, как и приватизационными ваучерами. Это делало невозможным составление списка тех, кто приобрел их, потому что фамилии отсутствовали, а следовательно, крайне затрудняло выплату обещанных дивидендов.

Публичные заявления Березовского были крайне амбициозными. Проект создания “народного автомобиля”, говорил он, предусматривает строительство нового завода в Тольятти, который будет выпускать 300 тысяч автомобилей в год. Стоимость проекта должна была составлять от полутора до трех миллиардов долларов, хотя первоначально Березовский надеялся получить 300 миллионов долларов от продажи сертификатов ABBA, а остальное — от иностранного инвестора, который вот-вот должен был объявиться. Каданников часто и весомо говорил о возможности создания совместного предприятия с компанией “Дженерал моторе”. Команда специалистов в области промышленности, работавшая в ABBA, подготовила десятки различных сценариев строительства завода и посетила поставщиков автомобильных деталей по всей России{216}. Златкис рассказывала, что Березовский “хотел стать вторым Фордом”, столпом российского автомобилестроения. “Это была его любимая тема разговора. Я уверена, что он собирался построить завод”. В конце декабря 1993 года президент Ельцин подписал указ, предоставивший “Автомобильному всероссийскому альянсу” значительные налоговые скидки на следующие три года.

Но Березовский не ограничивался одними публичными заявлениями о “народном автомобиле”. Уже в 1994 году он планировал купить вместе с Каданниковым значительную часть АвтоВАЗа, а возможно, и весь завод, подлежавший приватизации{217}. Березовский прекрасно понимал, что АвтоВАЗ, жемчужина российской промышленности, в процессе приватизации будет продан за бесценок. Поэтому они с Каданниковым разработали план, позволявший получить необходимые деньги у населения и купить на них акции АвтоВАЗа.

Юлий Дубов, автор книги “Большая пайка”, писал, что план приобретения завода нужно было держать в тайне, чтобы “люди на заводе не поняли” их истинных намерений “и чтобы бедные граждане России, которым предстояло стать основным источником финансирования операции, направились к пунктам сбора денег”.

В книге Дубова содержатся удивительно точные подробности махинации с сертификатами ABBA, подтвержденные другими фактами. Березовский намеренно создал ценные бумаги, которые можно было продавать в неограниченных количествах в обход закона, требовавшего, чтобы акции были именными. “Мы не будем продавать акции, мы будем продавать ценные бумаги, — говорит герой книги Дубова, прообразом которого послужил Березовский. — Вы это поняли? В законе ничего не сказано о таких бумагах!” Когда операция закончится, “единственными владельцами акций будем мы и только мы, — добавил он. — Мы будем принимать все решения. А все остальные тем временем будут сидеть со своей оберточной бумагой. Будет еще лучше, если они оставят эти бумаги себе насовсем!”{218}

В Министерстве финансов за регистрацию новых ценных бумаг отвечала Златкис. Березовский добивался от нее разрешения на продажу сертификатов ABBA. Златкис знала, что эти новые ценные бумаги не подпадают под действующий закон. “Юристы, знавшие про выпуск ценных бумаг, сказали, что все законно, — рассказывала мне Златкис. — Все соответствовало действовавшему в то время российскому законодательству”. В законе новый вид ценных бумаг, получивший название сертификата на предъявителя, даже не упоминался. Березовский воспользовался этим пробелом.

Затем он переманил в ABBA двух заместителей Златкис и сделал заманчивое предложение ей самой. По словам Златкис, ее зарплата в то время соответствовала тридцати долларам в месяц. Березовский предложил ей должность с окладом 15 тысяч долларов в месяц. “Я не могла представить себе, что такие оклады существуют, — рассказывала она мне. — Если бы я верила во все это, во все эти проекты, я приняла бы предложение. Я долгое время колебалась”. Но потом, как сказала мне Златкис, она отклонила предложение Березовского, потому что считала, что финансовый план нереален. Они никогда не соберут той суммы, о которой мечтал Березовский.

Сначала план Березовского казался замечательным. У здания Манежа, рядом с Кремлем, за сертификатами ABBA выстраивались длинные очереди. В качестве оплаты принимались и ваучеры. “Поехали!” — призывала телевизионная реклама ABBA. Сертификат ABBA быстро стал одной из самых ликвидных ценных бумаг на московских товарных биржах. Между декабрем 1993 и серединой 1994 года эта затея принесла около 50 миллионов долларов. Два миллиона шестьсот тысяч человек отдали свои Деньги и ваучеры за листки бумаги, на которых не было даже их фамилий. Потом в телевизионном эфире появился Леня Голубков, и у автомобильного альянса Березовского кончилось горючее.

Голубков был персонажем телевизионных рекламных роликов, невысоким, с сальными темными волосами и стальной коронкой на зубе. Непритязательный и неряшливый, но полный энтузиазма, Голубков стал символом эпохи легких денег. Раньше он работал на тракторе, но после того как он купил акции компании МММ и разбогател, его жизнь резко изменилась. Он купил жене сапоги, потом шубу и, наконец, поехал на чемпионат мира в Сан-Франциско болеть за команду России. Выдуманные приключения Голубкова стали основным элементом феноменально успешной телевизионной рекламной кампании, покорившей Россию весной 1994 года. Голубков торговал мечтой, и уставшие россияне приобретали их, тратя миллиарды рублей на покупку сертификатов МММ, суливших моментальное обогащение и 3000 процентов годовых. Голубков появлялся на телевизионных экранах каждый вечер на протяжении нескольких месяцев. Только за март, апрель и май рекламу с его участием показывали по российскому телевидению 2666 раз. Сюжеты всегда сопровождались одной и той же бодрой музыкой, разыгрывались на простом белом фоне в фарсовом стиле и, как правило, завершались вездесущим логотипом МММ{219}.