Торговцы парфюмом наводнили улицы. Действовали они следующим образом. Продавцы, похожие на персонажей Диккенса, ставили маленький складной столик поблизости от мусорных баков. На столик выставляли десятки флаконов, а тестер держали под рукой. Откуда ни возьмись, появлялась толпа, расхватывавшая ароматы. Почти все эти люди были частью криминальной банды. Им платили за то, чтобы они заманивали доверчивых туристов. В тестере аромат, как правило, был настоящим, а вот в тех флаконах, которые приобретали покупатели, состав был поддельным. Ходили страшные истории о том, что за жидкость наливали в эти флаконы. Рассказчики называли разное – от водопроводной или прудовой воды до мышьяка. Один из анализов определил наличие мочи.

Тем не менее было очень любопытно наблюдать за работой продавцов контрафактного парфюма из укрытия ближайшей автобусной остановки. Они пускали в ход классические приемы торговли, уверяя, будто все это «упало с грузовика на шоссе», оставляя покупателей гадать, что за грузовики ездят по дорогам и разбрасывают товары. Они еще играли в кошки-мышки с полицией. Банды знали в лицо всех полицейских под прикрытием, и как только вычисляли такого агента, они быстро собирали товар и с внушительной скоростью бросались бежать в направлении Мраморной арки. Но спустя полчаса они снова стояли на своем месте с аккуратно разложенным товаром. Многие включались в игру и покупали пиратские копии фильмов, ошибочно полагая, что качество не может быть настолько уж плохим. Было не менее соблазнительно купить флакон контрафактного аромата, чтобы узнать, насколько мерзким может быть его содержимое.

Разумеется, такая торговля не могла серьезно повлиять на прибыль Gucci и других брендов, хотя из-за их действий годовой оборот упал на пять процентов. Однако бренды испытывали неловкость из-за того, что контрафактом торгуют в открытую, у всех на виду, рядом с универмагом «Селфридж». Улица приобретала дурную репутацию. Контрафакту была объявлена война. Примерно с таким же успехом мэры городов борются с голубями. Агрессивные операции проводились против уличных продавцов, тогда как их поставщики – фабрики в домах и на фермах в сельской местности в Хаддерсфилде и Ноттингеме – продолжали работать.

Уличные продавцы покинули Оксфорд-стрит, а контрафакт переместился с улиц в онлайн магазины. Очень соблазнительно приобрести любимый аромат на виртуальном аукционе, но будьте бдительны. Особенно если в описании товара появляется прилагательное «подлинный» (genuine).

Глинистый, сырой и могильный: Dirt («Грязь») пахнет именно так, как вы подумали. Как многие ароматы Demeter, к которым относятся Grass («Трава»), Laundromat («Лондромет», прачечная самообслуживания) и Snow («Снег»), это воспроизведение прозаического запаха, переведенного на язык парфюма. Этот запах мы встречаем каждый день и считаем чем-то привычным.

Один из первых парфюмов Demeter, Dirt, созданный «от противного» основателем и парфюмером Кристофером Бросиусом, представляет собой интересный отзвук продвижения пачулей в 1960-х годах, преображенного в 1990-е годы. В 1960-х масло пачули предлагало грязь как реакцию на узкий городской конформизм. В 1990-х Dirt стал ответом на беспристрастность глобальных престижных ароматов. Оба запаха требовали внимания к индивидуальности со всеми ее изломами. Вместо того чтобы покупаться на представление роскошного бренда о том, чем хочет пахнуть 25-летняя женщина, Dirt предлагал освежающе новый концепт. Это был аромат, имеющий значение для конкретного человека, этакая ностальгия, запечатанная во флаконе. Это могла быть только что скошенная трава, опилки или пластмассовая мишура, как в некоторых других ароматах Demeter. Ирония заключается в том, что Demeter сделала это, эксплуатируя банальное. Скажем иначе: мы думаем, что в высшей степени необычны в своей любви к запаху терпентина. Но оказывается, что миллионы людей тоже его любят.

Dirt дает поразительно странное ощущение. Им можно наслаждаться в одиночестве, медитировать или использовать ежедневно, хотя особенно забавно он ощущается в сочетании с бальным платьем, словно вы только что вывалили содержимое тачки на ваш наряд. Как только эксперимент закончится, мы можем начинать ценить Dirt за то, что это интересный, приятный запах, а не просто претенциозный аромат месяца 1996 года. Обладающий собственным шармом парфюм заставляет нас забыть обо всем, что нам внушали последние сто лет: как следует пахнуть парфюму и как нам следует себя чувствовать «в нем». Почему не распылить аромат на только что вспаханную и политую водой почву? Почему не иметь парфюм, название которого не волнующий концепт, а обычное слово, позволяющее нам самим найти для него подобающее значение? Более того, творения Demeter преображают ароматы, которые, как нам казалось, мы знаем. Их Gin & Tonic 1997 года позволил нам понять, что это невероятно душистый коктейль, альтернативная версия традиционно травянисто-цитрусового запаха.

Dirt определенно не угрожает ортодоксальному миру ароматов, каким мы его знаем, и не разрушает его. Движение на суперскоростном шоссе продолжается, но Demeter проложила новую линию, давая нам возможность отойти в сторону и посмотреть на происходящее с другого ракурса.

С момента появления Dirt в 1996 году парфюмерная промышленность все чаще предлагала идентичные натуральным и даже индустриальные ароматы. С помощью технологии под названием Headspace, которая определяет запахи, присутствующие в воздухе вокруг конкретного объекта, парфюмер теперь может использовать подходящие молекулы аромата, чтобы воссоздать запах бензина, человеческого пота или аромат цветка. В 1900-х годах покупательницам предлагали фиалковые парфюмы, созданные с помощью иононов, синтетических молекул, и цветок обретал плоть. Теперь мы можем собрать запахи наших постиндустриальных городов, соединить их и хранить во флаконе на тот случай, если через сто лет кто-нибудь спросит: «А как пахла жизнь во времена твоей юности?»

Проблема 2000 года приближалась, мир пытался представить, какой станет жизнь, когда смена столетий выведет из строя программное обеспечение. В этот момент и появилась последняя крупная новинка уходящего века – J’Adore от Christian Dior. Как и полагалось для такого года, это было погружение в жидкое золото, парфюм, который подходил для многолюдной новогодней вечеринки. Он быстро стал ароматом Дома Dior, их рождественским парфюмом, конкурентом Chanel № 5. Впоследствии лицом аромата стала Шарлиз Терон, эффектно выходящая на подиум через высокие двойные двери. Парфюм J’Adore до сих пор продается очень успешно, и это один из тех ароматов для субботнего вечера, которые мы угадали бы сразу.

Порой может показаться, что в наши дни в продаже слишком много парфюмов (не как «в прошлом»): вы можете объехать весь мир и не встретить один и тот же аромат дважды. Да и существует ли аромат, в котором сочетается лучшее, чем Giorgio в 1980-х годах? И все же «новый урожай» отлично держится. К примеру, есть «играющая в недотрогу, независимая леди» Coco Mademoiselle, появившаяся через два года после J’Adore. Это была переработанная версия пропитанного кальвадосом фруктового пирога – восточного аромата Coco of 1984. Успех этого парфюма определил появление категории ароматов fruitchouli («фрутчули»), соединявших сладкие фрукты и пачули. И теперь в этой категории представлено больше парфюмов, чем невест на коллективной свадьбе. Появился и розовый, словно раковина, застенчивый мускусный аромат от Narciso Rodriguez, такой же разносторонний и неизбежный, как туфли телесного цвета, которые теперь продают всюду. Был еще и Flower bomb от Viktor & Rolf, разогревавшийся на коже и расцветавший на запястье.