Значит, это не сон, и я действительно умерла, — тотчас я поняла, что Всевышний отправил меня на своего рода сортировочную станцию. Конечно, меня несколько удивило, что Высший суд вершится в столь гибельном месте, но пути Господни неисповедимы. Я внутренне содрогнулась, представив себе, что через несколько секунд меня низвергнут в чистилище или даже в ад, — претендовать на рай у меня наглости не хватило. Ко мне подошли двое мужчин — огромные, коротко подстриженные, в элегантных костюмах цвета морской волны. На них были черные маски, и поэтому невозможно было отличить их друг от друга. Я решила, что они — либо современные ангелы, либо какие-нибудь духи из высших сфер.

— Аннабелла Уилкис? — произнес один из них.

— Будьте любезны следовать за нами, — не дожидаясь моего ответа, сказал второй.

Я пошла за ними, пытаясь скрыть свою наготу от прочих умерших, — мне было стыдно. Мы шли сквозь бродившую по черному паркету толпу, и, несмотря на крайнее смущение, я заметила, что многие из усопших решили попытать счастья с помощью „одноруких бандитов“ и роются в карманах в поисках мелочи.

Мы подошли к огромному сверкающему игральному автомату, над которым висела табличка: „Суперприз“.

Возле нее на кожаном табурете сидел очень тощий старик в болтающемся на нем усыпанном блестками смокинге и наблюдал за работой механизма. Он повернулся ко мне, и я увидела, что лица у него нет. Какая-то серая бесформенная масса. Я упала на колени.

— Ну встаньте же, — сказал один из мужчин.

— Встаньте же, ну, — произнес второй, поднимая меня.

Безликий старик протянул ко мне иссохшую руку, и его пальцы легли мне на грудь. Я ощутила острую боль — как от удара ножом — и секунду спустя увидела в его руке плоский красный диск в форме сердца. Я оторопела, взглянула себе на грудь, но там и без того было слишком много ран.

Старик сунул плоский диск в форме сердца в щель для жетонов и нажал на ручку автомата. Заработал механизм; я стояла и слушала его бездушную музыку. Автомат замедлил движение и замер; нашим взорам предстали три фигурки — толстощекие ангелочки держали табличку с надписью: „Вторая попытка/Вторая попытка/ Вторая попытка“.

— Браво, — шепнул мне один из мужчин.

— Браво, — подтвердил второй.

С оглушительным звоном из машины посыпался град жетонов. Старик без лица сгреб их рукой и швырнул мне целую горсть. Прежде чем я успела их поймать, жетоны превратились в платье, пару туфель и дамскую сумку — совсем как в том мультфильме про Золушку, что мы смотрели с отцом в „Варьете“ Санта-Фе. Последний из жетонов упал мне прямо на ладошку и тут же превратился в авиабилет — я тупо уставилась на него. Билет „Дельта Эр Лайнз“ с надписью: Джексонвилль — в один конец».

— Поторопитесь, вылет через час, — сказал один из мужчин.

— Через час, в Джексонвилль, — шепнул второй.

Я в изумлении уставилась на них.

Одинаковые лица под черными масками улыбались. Они откланялись и пошли за следующим — маленьким тощим человечком в пижаме — к нему все еще был прицеплен аппарат для вливания лекарств; человечек был явно очень напуган, и к безликому старику им пришлось его просто нести.

— Оставьте меня, я ничего плохого не сделал, — вопил человечек.

— Ку-клукс-клан, — прошептал один из стражей.

— Суд Линча, — шепнул второй.

Кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулась и обомлела. Это был Леонард Ахиллес.

Дед! Дед и в самом деле оказался колдуном!

Он сказал мне:

— Добро пожаловать на Территорию Второй Попытки, Аннабелла. Я замолвил за тебя словечко.

— Леонард? Но что вы здесь делаете?

— Собираю урожай душ. Однажды «он» впал в такое безразличие ко всему, что позволил мне умыкнуть капельку своей власти, — так мать позволяет ребенку втихаря утащить кусочек пирога. У меня даже свое поле игры: Джексонвилль; но идем же скорее, иначе на самолет опоздаем.

— На самолет? Но я мертва, Леонард!

— Уже нет, Аннабелла, потому что вам дали вторую попытку. Разумеется, вам придется жить только в Джексонвилле, и, разумеется, вы никогда не должны вспоминать о том, что находитесь в состоянии временного воскрешения. Ибо в тот день, когда вы об этом вспомните, умрете снова.

Сказав это, он провел мне рукой по лбу.

Я пришла в себя уже в самолете. Стюардесса предлагала мне холодного цыпленка. Я все забыла — помнила лишь о том, что ушла от мужа и возвращалась домой. И все эти годы даже не подозревала о том, что я — лишь видимость живого существа.

Но в прошлом году что-то случилось.

У меня начались эти ужасные головные боли, стали сниться кошмары, в которых я тонула в ледяной воде. По ночам казалось, что кто-то стучится в окно, какие-то бледные лица заглядывают в комнату и зовут меня. Однажды ночью я встала и подошла к окну. И отчетливо увидела маленького Пола Мартина, незадолго до этого погибшего в автокатастрофе. Он улыбнулся и показал что-то болтавшееся у него в руке. Я узнала Сэмми, своего сиамского кота, — он был наполовину съеден. Пол доел его у меня на глазах, рыгнул и исчез. Сердце выпрыгивало у меня из груди, я вцепилась в спинку кровати, а в голове крутилась чудовищная мысль: он съел его один, а мне так хотелось кусочек. Ужаснувшись тому, что подобное могло прийти мне хотя бы на ум, я бросилась на колени и молилась много часов подряд. Но на следующий же день мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не проглотить мышь, которую я нашла на кухне в мышеловке. Напрасно я старалась опомниться — становилось все хуже и хуже. Появился этот запах — запах отхожего места и помойки, он преследовал меня, вынуждая по сто раз на дню мыть руки, — пока в один прекрасный день не отвалился с ладони кусок кожи, оставив квадрат ничем не защищенного почерневшего мяса.

И тогда моя жизнь превратилась в сплошной ужас. На грани моего сознания бродило нечто — что-то такое, чего я не должна была помнить, но оно росло и росло, упорно пробиваясь в память. Тело мое стало быстро сдавать, волосы выпадали, кожа отваливалась целыми кусками, а сны мои тем временем становились все конкретнее. И однажды утром, проснувшись, я обнаружила, что помню все. Помню, что умерла, помню старика без лица, помню про Леонарда.

Леонард! Я сразу же предупредила его о том, что происходит, но вид у него был какой-то бессильный, отчаявшийся, и я поняла, что он столкнулся с вражескими силами. Я рассказала ему, как Пол Мартин появился у меня под окном, и он грустно покачал головой.

— Эти идиоты не знают, что творят, — проворчал он.

— А как же я, со мной-то что будет? — спросила я у него.

Леонард пожал плечами: