Один из всадников заметил оружие в руках мальчика и что-то крикнул остальным. Все повернулись в его сторону. Кто-то вскинул ружье и выстрелил, прежде чем Йэн успел закричать.

Он с ужасом увидел, как Ноэль уронил мушкет и упал на колени. На его рубашке расплывалось кровавое пятно.

— Мерзавец!

Йэн спрыгнул с лошади и бросился к мальчику. Он не обратил внимания на пса, стремглав кинувшегося на обидчика Ноэля. Но тот ударом ружья отбросил бедолагу. От сильного удара Счастливчик взвизгнул и затих.

— Взять его! — услышал Йэн команду шерифа, но продолжал бежать к Ноэлю.

Раздался выстрел, и пуля поразила его в бок. Он покачнулся, и в следующий момент его пронзила острая, обжигающая боль. Он пытался бежать дальше, но ноги не слушались его. Глаза застилал туман, скрывший от него истекающего кровью мальчика и бледные, злые лица, склонившиеся над ним. Тьма поглотила его.

По мере приближения к ферме Фэнси все сильнее чувствовала усталость лошади. Она тоже была крайне утомлена. Ее недавнее упоение успешной поездкой сменилось безмерной усталостью. Она плохо спала несколько ночей, и сейчас то и дело клевала носом, просыпаясь в последний момент, едва удерживаясь в седле.

Однако когда впереди показался последний поворот перед фермой, Фэнси воспряла духом. Вечер был приятным, воздух все еще хранил теплоту солнца, но причиной жара, вдруг охватившего ее, было предвкушение скорой встречи с Йэном.

Фэнси одернула себя, но безуспешно. Она безумно желала его. Она хотела чувствовать его прикосновения, близость его тела. Ее не пугал даже риск забеременеть. Тогда по крайней мере с ней останется его частичка.

Вдалеке показался дом. Но ее радость от скорой встречи сменилась недоумением, затем переросла в тревогу, когда она увидела слабый огонек, метавшийся по крыльцу, а потом Фортуну, державшую в одной руке светильник, а другой неистово махавшей ей.

С бьющимся сердцем Фэнси пустила лошадь в галоп. У крыльца она соскочила на землю, перебросив поводья через седло, и взбежала по лестнице. Глаза Фортуны были красными от слез, волосы в еще большем беспорядке, чем обычно.

— Что случилось? — закричала Фэнси, чувствуя, как ее охватывает паника.

Фортуна зашевелила губами, силясь что-то сказать, но не проронила ни звука.

Фэнси заставила себя успокоиться, понимая, что, испугав сестру, ничего от нее не добьется.

— Фортуна, послушай. Давай мне светильник и покажи, что произошло.

Фортуна беспомощно развела руками.

— И-йен. Й-йен, — еле слышно выдавила она. Удивление Фэнси от звука ее голоса сразу же поглотил страх. Схватив дрожащие руки Фортуны, она напряженно всматривалась в ее лицо.

— Что с Йэном?

— З-забрали. З-забрали Й-йена. З-зас-тре-лили Ноэля.

— Застрелили?! О боже, где он?!

Фортуна показала на дверь, и Фэнси ворвалась в дом. Гостиная была пуста, и ее взгляд устремился наверх, к лестнице, ведущей на чердак. Но Фортуна схватила ее за платье, увлекая в спальню.

Ноэль лежал на кровати. Его маленькая фигурка казалась еще более хрупкой на огромном матрасе. Он лежал не двигаясь, но Фэнси поняла, что он жив, по выражению боли, исказившей его лицо.

Фэнси положила ладонь на щеку сына. Кожа мальчика была теплой, а дыхание ровным. Откинув одеяло, она увидела, что рука широким лоскутом туго привязана к груди. Повязка была коричневой от засохшей крови, но свежая кровь продолжала сочиться из раны.

— Пуля… — Она вопросительно взглянула на Фортуну.

Девушка сложила большой и указательный палец в кольцо, в которое просунула указательный палец другой руки, показывая, что пуля прошла навылет. Она сделала жест в сторону стола.

Фэнси увидела там пустой стакан и знакомую обертку от порошка. Она поняла, что Фортуна дала Ноэлю снотворное.

— А Йэн? — спросила она. — Где он? Губы Фортуны вновь зашевелились. Она напряженно пыталась заговорить. Наконец она прошептала:

— Ш…шер..риф, Р-роберт, забрали его. З-заст-ре-ли-ли Ноэля.

— Роберт стрелял в Ноэля?!

Фортуна отчаянно замотала головой:

— Люди… шерифа.

— Но Роберт был там?

Сестра кивнула.

— И он оставил Ноэля в таком состоянии?

Она кивнула снова.

Кровь бросилась Фэнси в голову.

— Сколько человек там было?

Подумав, Фортуна подняла восемь пальцев.

— В Йэна тоже стреляли?

Она едва ли нуждалась в ответе. Йэн никогда бы не допустил, чтобы с Ноэлем что-нибудь случилось, если бы мог предотвратить несчастье.

Фортуна изобразила руками, как стреляют из пистолета. Ошибиться было невозможно.

— Йэн тоже ранен?

—Да.

— Серьезно?

Фортуна пожала плечами: она не знала.

— Они забрали его с собой?

Фортуна кивнула.

Фэнси закрыла глаза. Она едва сдерживалась, чтобы не закричать. Ее руки дрожали, душу сковал ледяной ужас, но в то же время ее охватила такая безудержная ярость, что перед глазами замелькали красные и черные точки. Она должна была взять себя в руки, чтобы найти выход из сложившегося положения.

Несколько раз глубоко вздохнув, она повернулась к Фортуне и взяла ее за руки.

— Я знаю, что уже темно, — начала она, — но ты должна поехать к Уоллесам, а потом найти врача.

Взгляд Фортуны скользнул к окну. Небо над полями стало темно-пурпурным. Через несколько минут землю окутает темнота. И все же Фортуна решительно закивала, хотя ее руки дрожали.

— Ты уверена? — мягко спросила ее Фэнси. — Я знаю, что тебе страшно, но по дороге к Уоллесам тебе ничто не угрожает, и до них недалеко.

Фортуна снова кивнула.

— Хорошо. — Фэнси отпустила руки сестры и выдавила из себя улыбку, которая, как она надеялась, должна была обнадежить девушку. — Мы оседлаем Токаху. Он быстро отвезет тебя туда.

Вместе они пошли в конюшню, захватив по дороге ждущую у крыльца кобылу, еле перебиравшую копытами после долгой поездки. Фэнси помогла сестре оседлать мерина. Вскочив в седло, Фортуна пришпорила коня и умчалась по направлению к ферме Уоллесов.

Стараясь унять дрожь в руках и успокоиться, Фэнси расседлала кобылу, насыпала ей овса и налила воды. Она изнывала от тревоги за Йэна, своего шотландца, и за сына.

Немного придя в себя, Фэнси подумала о сестре, о бессвязных словах, слетавших с ее губ. Фортуна заговорила впервые за девять лет. Фэнси грустно подумала, что при других обстоятельствах она бы плакала от радости.

Сейчас же она смахивала с ресниц слезы горя и страха.