Тогда вы стали искать вспоминать таить ту стрелу и обжигать удобрять обострять горло туранским кишащим жалящим взывающим острым вином ата ата ата…

Тогда вы взяли в руки тот дамасский резной с лазурным орнаментом стройный кувшин-кумган, похожий на лазурный минарет Укайл, и не расставались с ним во все оставшиеся дни вашей жизни…

Ата ата ата вы не расставались с ним и на ложе любви моей матери оя Биби-Ситоры!.. да?..

…И станут миндальные хрусткие ломкие шершавые одеяла девы девственницы гранатовыми льнущими одеялами жены!..

И станут миндальные одеяла девы гранатовыми одеялами жены… И стали ата… Но!.. Шайдилла!..

Ата! вы не расставались с кумганом плещущим одуряющим и в первых павлиньих афганских сокровенных одеялах моей тринадцатилетней матери оя Биби-Ситоры в ту ночь… в ту! в ту! в ту… ту… ту… в Ночь (мою ночь!) в Ночь Невесты!.. в ночь Плода (мою ночь) в Ночь Невесты!..

Ай!.. блаженны!.. далече!.. далече!.. далече…

Но!

Но:

…Обиженные! сирые! сонные! хмельные! вы будете искать вино забвенья и на ложе любви жен своих!.. Обиженные! сирые! хмельные! заблудшие! вы будете искать вино и на ложе первом первых жен своих! и в одеялах девственниц! и в ночь Плода! и в Ночь Невесты!.. (ай та ночь ай ай далече ай далече!..).

…Ата, это та виновная стрела?.. Ата вы не расставались с кумганом в ночь невесты и на ложе любви матери моей тихой молчной улыбчивой?

Ата вы так начали меня? так сотворили замесили меня? ата вы не выпускали кумгап с туранским живым вином? вы выпускали из рук ата?

Да?.. Нет ата?.. блаженный… вы не знали?.. вы не знали!.. вы не знали…

Ата вы держали в устах цветок персика цветок сосок, дымчатую зернистую сливу-сосок томительный терпкий хладный ранний цветок сосок Биби-Ситоры моей матери?..

Ата вы не знали… Вы держали в устах горлышко напоенного кумгана горлышко томительное терпкое живое хладное?..

Ата вы не знали… Вы держали в устах горлышко сосок…

Ата вы не знали… вы блуждали устами… вы блуждали… вы не знали… где сосок?.. где горлышко?.. где? где? где? где… где где… Хмельной блаженный вы не знали… вы блуждали… вы теряли… находили… путали… не знали… где сосок?.. где горлышко кумгана?.. где?.. не знали…

Ата!.. Блаженный!.. в ночь живых рубинов роящихся струящихся текучих истекающих… не знали… Где сосок? где горлышко кумгана… вы не знали… Да ата! да да блаженный бражный вы не знали!.. И!..

…Блаженны сотворенные во хмелю уст и тел! да!..

А вы ата пили из дамасского павлиньего кумгана, поверженное горло сосущее орошая ублажая… струями рубинов винных растекающихся…

…И будут хмельными сотворенные во хмелю! да!.. Я ата!.. Я…

Шайдилла! ай…

Ата ата вы и поныне бродите по нашему дворику-хавли с дамасским павлиньим кумганом в руках… в зеленом старом бухарском чапане, без чалмы, без каушей, босой, растерянный, дальний, ата ата вы бродите улыбчивый по нашему дворику-хавли, добела дочиста подметенному моей улыбчивой безмолвной матерью матерью матерью оя Биби-Ситорой…

…Не уходи не уходи волна волна волна блаженная блаженная блаженная блаженная! не уходи…

Ата вы и поныне бродите с дамасским павлиньим кумганом, похожим на тот лазурный минарет Укайл, на минарет чужой стрелы… Ата вы бродите? вы утихаете? вы клонитесь к земле? вы спите? а?..

…Ата ата ата проснитесь ата проснитесь пробудитесь ата встаньте!.. Это я, ваш сын Омар Омар, проснитесь ата!.. Встаньте ата!.. то я Омар Омар Омар… ваш сын, ата… ваш Омар… отрок с нагой бритой головой, с черными, как у вас, сизыми как хератские полнотелые полноплодные многоводные сливы глазами… с глазами полными слез… встаньте пробудитесь очнитесь ата ата ата… родной… муадзин… немой, лазурный певчий кеклик с изломанным разъятым изъятым хрипящим мелким горлом!..

Ата отец проснитесь… Ата вы забыли кумган… Ата ата вы опять забыли кумган с туранским рубиновым роящимся вином…

Ата ата вы опять опять забыли забыли кумган с туранским рубиновым жалящим слепым вином начатым тронутым едва. Едва…

Ата ата вы опять забыли забыли забыли ваш павлиний кумган с едва тронутым живым рубиновым кудрявым вином на нашей глиняной суфе, а сами уснули под вешней шмелиной пчелиной гиссарской тучной грушей веющей…

Ата вы опять опять забыли на суфе кумган полный вина… Вы пьяный пьяный ата!.. Вы дряхлый ата!.. Старый ата!..

Вы забыли кумган и уснули под цветущей грушей…

Ата груша веет…

Ата кумган стоит тяжелый рубиновый живой… Душистый. Терпкий…

Ата ата зачем зачем так так так веет груша?

Зачем вы забыли кумган? В нем вино. Оно густое. Недвижное. Тяжкое. Липкое. Сонное. Лепное ленное ленное вино…

Ата я поднимаю кумган.

Мне тринадцать лет. Ата!..

Блаженны сотворенные во хмелю…

И будут хмельными сотворенные зачатые во хмелю Жизни…

Я, ата…

Я поднимаю кувшин к губам и пью. Хмельная густая медоточивая струя… Она в моем горле, ата. Стрела лазурного минарета… Ваша стрела шевелится в моем горле ата ата ата… Я пью струю. Я пью стрелу… Ата, вино тягучее вязкое долгое… Кумган пуст ата, а вы спите…

Я ставлю пустой кумган на землю. На землю ата. Или в арык?.. В арык… Спите ата… Не просыпайтесь. Не вставайте…

Биби-Ситора подметает хавли. Она спиной ко мне стоит, но я знаю что она улыбается моя моя моя оя, моя безмолвная тихая оя, матерь…

…Спите отец. Спите ата на суфе весенней прохладной. От глин свежо вашему телу ата. Оя приносит вам длинную узкую подушку и самаркандскую курпачу-одеяло. Спите ата…

…А я иду в поле? в своем хавли? я иду в клеверах, тону падаю плыву зарываюсь забываюсь затуманиваюсь дремлю в сладких текучих шелестящих ласкающих шепчущих клеверах коровьих овечьих… Дремлю в дремотных клеверах… Шепчу в шепчущих травах…

Клеверы клеверы клеверы сладкие сладкие низкие высокие высокие высокие живые клеверы. Клеверы возьмите меня, возьмите навек меня шелковые клеверы возьмите меня навек заласкайте возьмите втяните опутайте засосите меня… Возьмите меня клеверы вешние духмяные…

Возьмите меня медуницы медвяные пряные пряные медвяные пьяные… Я плачу блаженный я плачу пьяный в высоких родимых льнущих клеверах… в медуницах блаженных блаженных… Возьмите меня… Я плыву в рисовых полуденных мягких мятных разомлевших полях мяклых в желтых ленных рисовых несозревших сырых вялых лягушках в желтых ленных рисовых несозревших сырых вялых лягушках, в комарах нежалящих сонных…

Возьмите возьмите упокойте усыпите меня полуденные струящиеся топкие ленные рисовые поля!..