— Товарищ политрук, я знаю место, где обычно эсэсовцы в засаду садятся. Если мы их упредим и раньше на их место придем, туго им придется.

Гатин ответил:

— Ну что ж, веди.

Привел еще засветло. Только расположились, — человек сорок фашистов подошло. Встретили их как надо. 12 убили, 10 ранили. Остальные едва ноги унесли. И тут «Полтора Степана» себя здорово показал. Поднялся во весь рост и с руки, в упор из ручного пулемета бил. И за убегавшими с полкилометра гнался. Один.

Вернулся и попросил:

— Раненых «казаков» не трогайте. Я с ними поговорить хочу.

И к раненым:

— Скажите всем, что я — «Полтора Степана» — теперь партизан. И всех вас призываю идти в партизаны. Бейте фашистов! Не забывайте свою Родину!

Раненых отпустили. А через день началось повальное бегство бывших военнопленных из эсэсовского батальона. А их там было примерно две трети всего состава. Партизаны приняли беглецов в отряд. И те сразу включились в борьбу против оккупантов. В бою они были бесстрашны. Честно искупали свою вину.

А что касается «Полтора Степана», так на его личном счету было уже 20 убитых фашистов. И еще одну услугу партизанам оказал, пожалуй, она и 20 фашистов перевесит. Пришли в отряд трое перебежчиков. До этого они служили в СД в Лунинце. Но пришли, как они доложили, взорвав более 15 полицейских в казарме. Вроде бы оснований не верить им не было. А «Полтора Степана» пришел к комиссару и решительно заявил:

— Не верю я этой «святой троице». В Лунинце все казармы, как свои пять пальцев, знаю. Так вот, в той, что они взорвали, — было немало и немцев. Взорвали всю казарму, а немцев убитых нет. Значит, специально их вывели. А русских, пусть и полицейских, разве фашистам жалко?»

Подумал Свитцов и понял: есть резон в его рассуждениях. Спросил:

— А прощупать ты сможешь главного из этой тройки?

— Смогу, только не считайте нарушением дисциплины, если по-серьезному выпью с ним раз-другой. Он на это дело падок. Не раз его в Лунинце на четвереньках видел.

Свитцов разрешил. Дважды посылал их на задание вместе. Оба раза явились под хмельком. «Полтора Степана» для виду пошатывался, а полицейский — всерьез. Как во второй раз пришли, «Полтора Степана» уложил спать «друга» в землянке и попросил хлопцев постеречь. А сам к Свитцову.

— Узнал, товарищ комиссар. Он должен колодцы отравить. «Сулема» у него где-то неподалеку спрятана. А я штаб «взорвать» подрядился.

Свитцов тут же дал команду арестовать всех троих. Учинили им строгий допрос. «Полтора Степана» — живой свидетель. Не отопрешься. Тем более в землянке, под нарами, сразу же нашли сулему. Деваться некуда, пришлось тройке признаваться в том, что готовили преступление, за что и понесли справедливую кару.

Партизаны были благодарны «Полтора Степана» за предупреждение о готовившемся преступлении, за раскрытие предателей. И все-таки не мог Свитцов простить ему, что он воевал против народных мстителей, был жесток к ним. Решил: придет Красная Армия — пусть военный трибунал определит его судьбу.

Пришлось «Полтора Степана» еще держать ответ за свои проделки, искупать вину в тяжелых боях. В рядах советских войск он дошел до Праги.

Мне довелось встретиться с ним уже после войны, в 1965 год. Приехал в Минск на экскурсию с женой и дочерью. На груди — два ордена и несколько медалей. Ну что ж, пусть живет. Хотя сны ему, наверное, снятся не всегда приятные.

После разгрома гитлеровцев под Сталинградом наша работа по распропагандированию различных националистических формирований, созданных фашистами, значительно облегчилась. К партизанам стали переходить полицейские и власовцы целыми подразделениями. К каждому из них у нас был свой подход. Наиболее честным, случайно попавшим в сети захватчиков, мы давали возможность смыть свой позор активными действиями против врага. И подавляющее большинство так и поступало…»

БЕЗ РАЗВЕДКИ - НИ ШАГУ

Из выступления обер-штурмбаннфюрера СС Штрауха на совещании в Минске (февраль 1943 года): «Против нас территория и местность, к которой мы не привыкли и для которой мы недостаточно выносливы. Мы не можем больше двух дней обходиться без теплой пищи и должны таскать за собой полевые кухни, а русский может обойтись без этого. Мы не выдерживаем такие марши, как русские… Банды располагают лучшей разведкой, чем мы…»

Весь ход войны в тылу противника постоянно требовал четкой регламентации агентурно-оперативной деятельности с учетом специфики территориальной обстановки. К этому времени под руководством Василия Захаровича Коржа партизанами-«комаровцами» на оккупированной территории Пинской и частично Минской, Брестской областей, велась активная разведывательная, контрразведывательная и разведывательно-диверсионная работа.

Согласно всем непреложным канонам партизанской борьбы, в ходе разведки осуществлялись: сбор и передача в ЦШПД и БШПД информации о дислокации, численном составе и вооружении соединений и частей противника, пунктах расположения его штабов, аэродромов, баз, складов с горючим, оружием, боеприпасами, нахождении линий закрытой связи, о местах строительства оборонительных сооружений, изучались режимные и иные маскировочные мероприятия немецкого командования и оккупационной администрации. Велась также и «разведка на себя» с целью своевременного выявления готовящихся оккупантами антипартизанских акций и расправ с местным населением.

Контрразведывательная работа была нацелена на установление мест дислокации разведывательно-диверсионных органов нацистских спецслужб, их структуры, численного состава, системы вербовки агентов, каналов их проникновения в партизанские бригады и отряды. Кроме того, как уже отмечалось, осуществлялась работа в формированиях, созданных немцами из перешедших на их сторону военнослужащих РККА, военнопленных и насильственно мобилизованных жителей оккупированной Беларуси. Наряду с этим партизанские бригады и отряды ограждались их особыми отделами от проникновения вражеских агентов и пособников немецких оккупантов.

В свою очередь, разведывательно-диверсионные мероприятия партизан-«комаровцев» имели своей целью: нарушение нормальной работы железнодорожного и автомобильного транспорта, вывод из строя военных и промышленных объектов, штабов, уничтожение складов и баз с военным имуществом, разрушение линий и узлов связи, электростанций и других объектов, имевших военное значение.

Интересен тот факт, что летом 1943 года, примерно за месяц до начала знаменитой, переломной в войне, битвы на Орловско-Курской дуге, прилетели в Пинское соединение двое представителей РУ ГШ РККА с Большой земли. Интересовались они исключительно танками и их транспортировкой по железной дороге. Командование выделило им группу подрывников во главе с Федором Артюховичем, одним из лучших мастеров своего дела, который уже имел на своем счету 8 спущенных под откос эшелонов. Такие подрывники, как Федор Артюхович, Иван Целиков, Алексей Жук, Григорий Шуляк и другие, были не только гордостью соединения Коржа. На курсах подрывного дела они, кроме того, обучили этой опасной и