Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юзеф отвернулся и ничего не ответил.
— Ну, что ты притих! Я же не со зла разговор этот затеяла. Вижу же, что мужик ты ладный. Такие редко к нам заходят. А если и заглянут, то девочки друг другу глотки грызть начинают, чтобы клиента такого урвать. С такими, как ты, спокойно. Можно расслабиться, женщиной себя почувствовать, а не работницей…
— Фелиция, — ответил Юзеф.
— Красивое имя. Так что с ней сталось, с Фелицией твоей? — Вилда затушила папироску и повернулась на бок.
— Умерла она. Ноги туфлями модными стерла. Мозоль воспалилась. Она никому не сказала, продолжала работать и в туфлях этих ходить. Когда лихорадка началась, было уже поздно. Антонина с девочками ее в больницу к Радомиру на повозке привезли. Только мертвой она уже была.
— Мне жаль. Давно это было?
— Два года назад, — Юзеф пригладил растрепанные волосы.
— Ты же еще молод, хотя себя уже старым чувствуешь. Когда встретишь свою женщину, усталость с души как рукой снимет. Не важным станет, кто ты такой, и кто она такая. Просто поймешь, что жизнь твоя разделилась на то, что до нее было, и то, что будет после нее. С вами, однолюбами, всегда так. Вцепитесь — клешнями не оторвать, — Вилда цокнула языком. — Главное, чтобы женщина эта вовремя счастье свое разглядела и не испоганила все, как мы, бабы, поганить умеем.
— Я передам ей твои слова, если ее повстречаю, — улыбнулся Юзеф. — Хотя шансов помереть до того славного момента, который ты мне только что предрекла, гораздо больше.
— Мы выживем, Юзеф. С Птаховами или с предками, все равно выживем. Только вот кем станем — большой вопрос.
В дверь постучали.
— Чего надо? — прокричала Вилда.
— Там клиенты пришли, — говорила женщина из-за двери. — Пять человек в костюмах предков. Говорят по-нашему как на родном! Хотят, чтобы бесплатно обслужили.
— Позови Гретту и Беатрис! Я сейчас приду!
Вилда встала и хлопнула себя по ягодицам.
— Мужики — они и есть мужики. Не успели веки расплющить, как бабу им подавай! Все предсказуемо, Юзеф.
— Надо, чтобы твои девочки их разговорили. Мы должны узнать, где Птаховых держат.
— Может, ты предков вырубишь и потом мы правду эту вытянем клешнями?
— Сейчас нельзя светиться. Их тут же искать начнут и к нам в гости нагрянут. Пока только пытаемся разговорить. Дальше будет видно.
— Как скажешь, — ухмыльнулась Вилда.
***
Спустя два часа визитеры испарились. Вилда собрала девочек в подвале в комнате отдыха.
— Что узнали?
— Завтра по поселку будет рейд, — начала говорить первая девушка. — Предки устроят перепись населения и отметят все дома, в которых приняли их людей. Из тех домов, где предков нет, наших начнут выселять, мол, если не слушаются они и помощь не оказывают, нечего им здесь делать. Предки уверены, что люди к родственникам пойдут. Всех, кто будет сопротивляться, приказано убить на месте. Всех подозрительных, кто раньше к Птаховым близок был, сошлют за стену.
— Те, кто сегодня пришли, называют себя рекомбинантами, — начала говорить вторая девушка. — Они полулюди. У них у всех фиолетовые глаза и они могут с машинами предков в голове своей разговаривать и машины эти их слушаются. Еще среди них есть оборотни — это настоящие машины, хотя выглядят они как люди. Этим машинам ничего не надо. Они убийцы. Эти оборотни сейчас их всех охраняют. Им приказы отдает Кенерия Дагди. И они только ему подчиняются.
— Сколько у них этих оборотней? — спросил Юзеф.
— Клиент сказал, что где-то пятьдесят. Может, больше. Точное число никто не знает.
— А у тебя что, Рима? — обратилась к девушке Вилда.
— Ничего, — вздохнула Рима. — Мой только пыхтел и просил заткнуться.
Остальные девочки засмеялись.
— Скажи спасибо, что по лицу не получила, — бросила одна из них.
— А ты что, Гретта? — Вилда встала и плеснула в ее стакан еще бормотухи.
— Мой сказал, что завтра к нам своих друзей пришлет. Понравилось ему, как обслуживаю, и что артачится мы не стали и всех приняли.
— Суки, — прошептала Рима.
— Пусть приходят, — кивнула Вилда. — Мы встречать гостей умеем.
— Еще он сказал странную вещь, — продолжила Гретта. — Если все будет идти по плану, через три дня мир навсегда изменится.
— «Мир навсегда изменится»? — переспросил Юзеф.
— Я не знаю, что это значит, — оправдывалась Гретта. — Я пыталась его разговорить, но это все, что он сказал.
— Три дня, — задумался Юзеф. — Кенерия сказал, что господин Гелиан и госпожа Терра должны за три дня заключить мир с центральным поселением… Но если они отправились туда не мир заключать, а ради чего-то другого?
— Ради чего? — не поняла его Вилда.
— Не знаю, — Юзеф потер подбородок. — Может, предкам что-то нужно на центральных землях? Что-то, до чего сами предки без господина Гелиана и госпожи Терры добраться не смогут?
— «Секрет предков Стелларов»? — Вилда поморщилась. — Зачем предкам их секрет, если у нас есть такой же?
— А если он не такой же… — обронил Юзеф.
— Одни догадки, — Вилда поправила лиф платья. — Пока мы точно знаем одно: предки готовятся к чему-то, что будет через три дня.
— Значит, за три дня мы должны освободить Птаховых.
— Уже почти за два дня, — напомнила Париж, которая все это время старалась молчать.
— Я знаю, где прячут Птаховых, — улыбнулась одна из девушек.
— Умеешь ты, Беатрис, интриги нагнать! — захохотала Вилда и подлила работнице бормотухи. — Рассказывай, что узнала!
— Их схватили в поселке. Они знали, что Птаховы идут с Савелием разбираться. В общем, семейный у них там раздор случился, и Птаховы с Августом Ребровым, которого все считали покойником, собирались Савелия порешить!
— За что? — скривилась Вилда.
— За дело, — ответил Юзеф. — Но сейчас не об этом. Где их держат?
— За какое дело? — не отставала Вилда.
— Где их держат? — повторил Юзеф.
— В каком-то тайном помещении под землей в районе рудников, — ответила Беатрис.
— Площадь рудников огромная! — повысил тон Юзеф. — Где именно искать?!
— Он не сказал, где именно! Ну рудниках! Ему завтра в ночную смену идти их стеречь. Я пригласила его ко мне в обед прийти, перед сменой тяжелой расслабиться. Он обещал, что заглянет со своим другом, но попросил, чтобы я подружку уговорила со мной их двоих обслужить…
— Черновая, — Вилда тяжело вздохнула. — Кто с Беатрис на черновую пойдет?
Все молчали. Желающих отработать явно не
