Соблазн непризнания и самооправдания

Самая большая трудность в мобилизации усилий людей на борьбу с изменением климата наиболее очевидна — это неискоренимая человеческая склонность к непризнанию неприятных событий и самооправданию, к тому, что психологи называют снятием когнитивного диссонанса. Люди в высшей степени склонны использовать эти психологические защитные механизмы во всех случаях, когда речь идет о неудачах и недостатках, грехах действия или бездействия, о любой угрозе благополучию, безопасности или самооценке. В четвертой главе мы уже обсуждали некоторые очевидные и не столь очевидные примеры того, как это происходит. Но проблема глобального потепления делает непризнание и самооправдание особенно заманчивыми.

На самом деле в отношении изменения климата грань между аргументами, которые привлекаются для самооправдания, и вполне рациональными основаниями для бездействия может быть очень тонкой. Научные модели не являются абсолютно обоснованными или абсолютно точными. Но разумно ли на этом основании пережидать и ничего не делать — или это самооправдание? Ведь мы же не рассчитываем на точную информацию о том, какова вероятность попасть в аварию, или пострадать от наводнения, или умереть, не позаботившись о финансовом благополучии семьи, прежде чем купить страховку... Что же выделяет угрозу глобального изменения климата, что оправдывает наше бездействие и позволяет нам не думать о проблеме, а просто надеяться на лучшее?

Как уже отмечалось, одни только индивидуальные усилия и даже усилия местного сообщества практически не повлияют на ход климатических изменений на планете. Является ли это уважительной причиной для того, чтобы ничего не делать — по крайней мере того, что можем сделать лично мы? Разве вы воздерживаетесь от голосования из-за того, что только один ваш голос не определит исход выборов? Извиняете ли вы своих сограждан, приводящих такое оправдание? Действительно, в то время как вы тратитесь на установку солнечных батарей или покупаете более экономичный автомобиль, те, кто не делает ничего для рационального использования энергии, будут, к вашей возможной досаде, жить в тех же условиях окружающей среды, что и вы, то есть никак не будут наказаны. Но является ли это достаточным основанием отказаться от подобных трат — или это будет просто самооправданием? Разве факт, что кое-кто из соседей не убирает свой участок тротуара после снегопада, заставляет вас снять с себя эту обязанность? Или вы не обращаете внимания на бездельника и исполняете свою обязанность жителя вашей улицы?

В общем, вы понимаете, о чем мы говорим. Почему же столь многие, почти всегда успешно сопротивляющиеся искушению заниматься самооправданием и не признавать неприятности, поддаются этому искушению, когда речь идет об изменении климата? Отчасти из-за того, что проблема эта трудна и пугает, последствия зловещи, цена необходимых мер по ее решению велика, а их эффективность неясна, и поэтому для многих непризнание и самооправдание психологически более комфортно, чем любые активные шаги, которые они могли бы предпринять.

Кроме того, в случае изменения климата непризнание и самооправдание особенно действенны, потому что являются актом коллективным. Люди отнюдь не самостоятельно оценивают достоверность доказательств, надежность статистики, сравнительные недостатки методологии тех, кто бьет тревогу насчет глобального потепления, и тех, кто их критикует. Нет, к комфортным самооправданиям людей подталкивают группы с сильной мотивацией и практически безграничными ресурсами.

Естественно, те, кто озабочен изменением климата, также объединяются и могут распоряжаться значительными ресурсами. Но это соревнование не на равных. Голоса, убеждающие в насущности проблемы и опасности бездействия, могут быть более многочисленными и более авторитетными, но зато те, кто не признают опасность, говорят то, чему люди предпочитают верить, а не то, чему они предпочитают не верить.

Все чаще, открыто или в подтексте, те, кто не признает грядущей опасности глобального потепления, говорят, что это больше дело политических симпатий, чем фактической правоты. Проблема изменения климата, обсуждение которой в остальном мире связано прежде всего с вопросом о выгодах и издержках, в Соединенных Штатах оказалась слишком увязана с вопросом о том, на чьей вы стороне — левых или правых — и какая позиция в дебатах о климате лучше соответствует вашим социально-политическим ценностям. В результате любая уступка их стороне рассматривается как предательство нашей.

Мы не скрываем своей личной убежденности в том, что не признающие факт изменения климата ошибаются и что правы выступающие за активные пути решения проблемы. Мы также признаем, что не застрахованы от человеческих слабостей, способных исказить наши суждения и помешать принятию рациональных решений. И все же мы полагаем, что любой, у кого достаточно мудрости и кто смотрит на проблему изменения климата непредвзято, не может не задаться вопросом, который мы собираемся сейчас поднять.

Так что же делать?

Насколько безнадежна сложившаяся ситуация? Обречены ли наши внуки испытать катастрофические перемены в образе жизни? Есть ли основания для оптимизма? Возможно. Существует небольшой шанс, что ученые и инженеры в последний момент придумают какое-то чудо, которое очистит атмосферу от двуокиси углерода, метана и других парниковых газов, провоцирующих изменение климата, или по крайней мере замедлит скорость изменений к худшему. Чуть больше шансов на то, что если не альтруизм, то хотя бы обещание прибыли заставит частный бизнес изобрести и внедрить более совершенные аккумуляторы для электромобилей, ускорить переход к более чистым источникам энергии (и снизить их стоимость), а также создать новые «эко»-товары и услуги, которые мы себе пока не можем представить.

Рассмотрение этих перспектив и их вероятность вне нашей компетенции. Мы знаем, что эксперты убеждены: решение одной проблемы скорее всего создаст другие. К примеру, массированная очистка атмосферы от парниковых газов сама по себе почти наверняка потребует огромного количества энергии. Какое-либо наращивание инновационных программ потребует такого уровня международного сотрудничества, который в политико-экономических условиях, подобных нынешним, выглядит маловероятным.

Тем не менее в истории можно найти несколько отправных точек для осторожного оптимизма. Хотя человеческие общества медленно реагируют на вызовы времени, экспертам-пессимистам свойственно недооценивать способность человечества добиваться быстрого прогресса, когда оно всерьез берется за дело. Нужда порождает изобретательность, а заодно увеличивает готовность правительств и общества вкладываться в инновации. Успех в решении проблемы X часто открывает новые подходы к проблемам Y и Z. Более того, решения некоторых проблем часто дают побочные эффекты, которые представляют очевидную и непосредственную ценность для общества.

Людей может не особенно вдохновлять перспектива замедления глобального потепления с 0,2 °C до 0,1 °C в течение десяти лет за счет роста числа электромобилей или развития ветряной и солнечной энергии. Но их могут привлечь более чистые озера и реки, уменьшение дней под смогом, будущие рабочие места. Положительные побочные эффекты, которые не прогнозируются в момент запуска какой-то инициативы, также могут иметь социальную и экономическую ценность. Например, программа отправки человека на Луну и выгоды, полученные от открытий и изобретений, сделанных в процессе ее выполнения, дала медицине устройства дистанционного мониторинга, используемые в настоящее время для пациентов в реанимации и с кардиостимуляторами. А когда-то они были разработками НАСА в области систем телеметрии. Часть портативного медицинского оборудования, которыми оснащены теперь машины скорой помощи, также была разработана НАСА для космоса.