В первый раз Ракитский оказался недоступен. Вторая попытка закончилась тем же. Мальчишка посмурнел: отдавать деньги не хотелось. Он уже подержал их в руках и считал своими.

- Может, вы попозже позвоните? – предложил он с надеждой. – Или спешите?

- Нет, не спешу. Посижу на лавочке. Только не уходи никуда.

Парень, конечно, мог сделать ноги с моей двадцаткой, но, видимо, еще не обнаглел окончательно и чтил некий профессиональный кодекс. А может, просто не хотел покидать пост у неработающего автомата – иначе как ловить клиентов?

Так мы провели следующий час. Я на лавке, дрожа от порывов ветра, а мальчишка – у будки. Судя по всему, его бизнес шел успешно. За это время он предложил телефон пяти человекам. Двое отказались, трое заплатили и воспользовались его услугами. Итого – шестьдесят рублей. Плюс мои двадцать. Допустим, он дежурит здесь десять часов в день. Это восемьсот рублей. Двадцать четыре тысячи в месяц? Даже если вычесть плату за телефон, все равно остается немало.

Наконец мне удалось дозвониться до Антона. Я кратко проинформировала его, что жду Стоцкого у прокуратуры и что, если он, Антон, приедет, я буду ему крайне признательна.

- Спасибо! – ангельски улыбнулся юный бизнесмен, когда я вернула ему телефон. Отдавать мне сдачу он явно не собирался, хотя я не говорила и минуты. Ну и фиг с ним.

Время шло. Ни Стоцкого, ни Ракитского. Я замерзла, проголодалась и в конце концов не выдержала – отлучилась по крайней необходимости, прикупив на обратном пути пирожков и минералки. Опасаясь, что следователь мог вернуться в мое отсутствие, навестила дежурного.

- Стоцкого сегодня не будет! – злорадно улыбаясь, известил меня он.

Ну что ж, поеду домой. Спокойно обсудим все с Антоном… Вот черт, я же попросила его приехать сюда!

- Эй, иди сюда! – махнула я парню.

- Еще хотите позвонить? – с готовностью откликнулся он.

- Послушай, клоп, я тебе дала двадцать рублей, а разговаривала меньше минуты. Так что будь добр, дай договорить.

Мальчишка возмущенно открыл рот, чтобы возразить, но я скорчила такую зверскую физиономию, что он безропотно протянул мне трубку.

На этот раз счастье, однако, улыбнулось не мне, а ему. Дозвониться до Антона я так и не смогла. Раз за разом противный женский голос докладывал, что абонент временно недоступен, и предлагал перезвонить позже.

Что делать? Ждать Антона здесь? Или ехать домой в надежде, что он, узнав об отсутствии Стоцкого, отправится прямой наводкой ко мне или хотя бы позвонит?

Начал накрапывать дождь. Судя по клубящимся черным тучам, это только начало. Над седой равниной моря робко реет жирный пингвин…

Пока я размышляла, прямо у меня за спиной раздался скрежет тормозов.

«Ну наконец-то», - подумала я, но тут чьи-то руки грубо схватили меня и затолкали в машину.

- Сиди тихо, сука! – с мерзкой блатной интонацией предложил не менее мерзкого вида мужик в черных брюках и карманчатой безрукавке поверх серой майки.

Что-то твердое и холодное уткнулось мне в ребра. Не надо было быть экстрасенсом, чтобы догадаться о природе сего предмета.

«Ну, вот и все. Вот и все», - с настойчивостью дебильного дятла долбило в мозг.

И так стало вдруг больно и обидно, словно мало было еще всех моих утренних слез. И как-то назойливо лез в голову анекдот о том, как мужик утешал приятеля, жалующегося на неприятности: дом сгорел, с работы уволили, жена ушла. «Ничего, - говорил мужик, совсем как я Насте. – Жизнь, она как зебра: темная полоса – светлая полоса, темная – светлая». Через некоторое время мужики встретились снова, и страдалец говорит: «Да, Вася, ты был прав, раньше была светлая полоса».

Эх, Пашка, Пашка… Павлик ты Морозов долбанный! Что ж ты так со мной? Отомстить решил за то, что отказалась выйти за тебя замуж? Или все дело в должности гендиректора БВС? Но ведь это глупо. Коробок недвусмысленно дал им всем понять, что БВС – моя персональная игрушка и без меня его просто не будет.

Все дело в том, что я узнала этого типа, который сидел вполоборота ко мне, тыча пистолетом в область моей селезенки. Того, который сидел за рулем замызганной зеленой «шестерки», маленького толстяка с шишковатым бритым черепом, я никогда не видела. А вот второго – видела, хотя всего один раз. И тем не менее, этого единственного раза оказалось достаточно, чтобы запомнить его отвратительный, слегка пришепетывающий голос, маленькие рыбьи глазки почти без ресниц, нос, заметно приплюснутый у кончика, и даже манеру жевать жвачку, перекашивая нижнюю челюсть, словно перетирая булыжники.

Он приходил к нам в контору, разговаривал с Пашей и Витей. Кто это, спросила я потом. Наш человек, улыбнулся Паша.

Вот так. Догадавшись, что меня ищет не киллер, а всего-навсего Паша, я совершенно успокоилась. Потому что мне и в голову не приходило, что от него можно ждать чего-то плохого. Ну, ищет и ищет. Никак не может смириться со смертью дамы сердца. Нашел? Ну и молодец, пусть радуется, лишь бы не болтал лишнего.

А я-то мнила себя великим психологом, великолепно разбирающимся в людях. Над Зоей Петровной посмеивалась. Вот скольких я женила да замуж выдала, скольких на работу пристроила и тэ дэ, и тэ пэ. А оказалось, что в людях разбираюсь, как… не знаю кто. Не до эффектных сравнений сейчас. Плохо, одним словом. Странно только, почему он так долго тянул с передачей своих открытий. Или о цене не могли договориться?

Интересно, куда меня везут? Зачем – это понятно. Раз у Инны Замшиной никаких следов порноколлекции не нашлось, а я жива, значит, все у меня. И надо это все из меня вытрясти.

Я сидела так, что практически не могла видеть ничего снаружи, разве что поток машин впереди. Попыталась подвинуться, чтобы хоть в окно глянуть, но мой страж отреагировал моментально.

- Не дергайся! – рявкнул он и так ткнул меня пистолетом, что я зажмурилась.

Господи, только пусть с зайцем Федей ничего не случится, взмолилась я.

И никто-то мне теперь не поможет. Ракитский приедет в прокуратуру, узнает, что Стоцкого нет. Позвонит мне, трубку никто не возьмет. И будет он в очередной раз возмущаться моей безалаберностью, кроя меня во все корки. До тех пор, пока где-нибудь не найдут мой труп. На этот раз настоящий.

И так мне стало себя жалко! Но тут уж я попыталась взять себя в руки: еще не хватало жевать сопли перед этими! Чтобы не пустить слезы на улицу, я мысленно стала разговаривать с зайцем Федей.

Ничего, говорила я, все будет хорошо. Не может такого быть, чтобы не было.

Сотовый заиграл что-то из «Любэ». Водила, едва придерживая руль левой рукой, правой прижал трубку к уху. Разговор был довольно длинный, но я слышала только «да» и «нет». И, тем не менее, не сомневалась: это инструкция. Куда меня везти и что со мной делать.

Кое-что мне все же удалось разглядеть. Мы ехали на юг. Вот и площадь Победы. А это значит, что путь наш лежит, скорее всего, в Саблино. На дачу Веры Чинаревой. «Ну, мудёр, ну, мудёр, - сказал один мультяшный персонаж другому. – Ну, догада!»