Покинув вагон, я дошёл до багажного вагона, предъявил квитанцию, и мне выдали всё имущество. Свистнул носильщика, их хватало, и тот понёс всё к выходу. Я – лишь офицерскую сумку и саквояж. Носильщик остановил свободную пролётку, извозчики, зная, когда приходят поезда, уже ожидают клиентов. Вот и мне такой достался. Используя память Игоря, я выбрал место, где можно снять квартирку. Именно туда я и велел меня везти. До начала обучения в училище ещё два дня, успею обустроиться. Квартира мне нужна небольшая, чисто для хранения имущества, бывать я там буду только в увольнительных, но потраченных на аренду денег не жаль. Меня больше волновала безопасность имущества в такой квартире, именно по этому критерию и выбрал те меблированные комнаты, куда мы ехали, они могли подобным похвастаться. На месте возница занёс мои вещи в парадную, тут ко мне вышел привратник. Он и вызвал приказчика. Дом принадлежал купцу, и тут его приказчик работал. Тот показал три свободные квартиры, одна с двумя комнатами, спальня и гостиная, и маленькой кухонькой, мне понравилась, оплатил сразу за год, получив квитанцию, вещи мне занесли. От услуг горничной я отказался, сам протру от пыли. А в квартире я стал обустраиваться. Оружие в шкаф, вещи тоже, ценности в тайник, что сделал в массивной кровати. А потом в душ и спать. Вечер, темнело уже.

Утром посетил рынок, сделав запас продуктов. Но кухню обновлять не стал, в трактире позавтракал. Дров приобрёл к кухонной плите. А вот отопление тут центральное, от котельной. Паровое отопление. Дальше к портному, что обслуживал воспитанников нашего училища. У того были готовые формы, взял две повседневные, парадную и шинель. Тот подогнал под мой размер, часа через два всё было готово, я вернулся с прогулки и примерил. Отлично сидело. Оплатил и забрал. Дальше на квартиру. А по пути, приметив музыкальный магазин, велел вознице пролётки остановиться. Тот ждал снаружи, пока я гитару покупал. Отличная семиструнка была. И вот так с приобретениями забрал саквояж, офицерскую походную сумку, сложив в неё то, что может пригодиться, новую форму, я сейчас в новенькой парадной был, гитара за спиной, сапоги до зеркального блеска начищены, и, покинув квартиру, заперев её, направился к училищу. Учеба завтра начнётся, но прибывают воспитанники за день, сегодня. Пройдя на территорию, козырнув в ответ пожилому солдату из обслуживающего персонала, направился дальше, но у жилого корпуса повстречал дежурного по училищу офицера, капитана Власова. Тот был строевым офицером нашей третьей роты. Отличный мужик, Игорь его уважал, и я, просмотрев воспоминания, согласился.

– А, юнкер, уже вернулись? На имя командира училища из штаба Северо-Западного фронта на ваше имя благодарственная телеграмма приходила. Без уточнения.

– Я, ваше благородие, у Трубецкого в имении гостил, и когда война началась, тот в имение вернулся, а я случайно с германцами столкнулся. Взял трофеи, которые передал нашей армии. Кстати, вот это вам от всей души. Трофей, снятый с убитого мной германского офицера, адъютанта начальника финчасти армии.

Я достал из саквояжа кобуру с парабеллумом, оба запасных магазина и узелок с патронами. А потом достал одну из варшавских газет и передал её капитану. Тот буквально впился взглядом в фотографию на титульном листе, рассматривая наш с генералом снимок на фоне захваченной техники.

– И что вы захватили, князь?

– Грузовик финчасти и три мотоцикла патруля. Два с пулемётами, один одиночный. Оружие и деньги. Немного, но они были. Уничтожил десять вражеских солдат и офицеров.

На самом деле одиннадцать, но по официальной версии полковника я отпустил.

– Ясно, идите, устраивайтесь.

– Ваше благородие, а юнкер Трубецкой уж прибыл?

– Пока нет. От него поступила телеграмма о задержке на двое суток.

– Ясно, спасибо, ваше благородие.

Тот, на ходу читая, ушёл, от пистолета он не отказался, а я направился в свою комнату. Оба соседа, а комнаты небольшие, на три человека, были тут. Один начищал сапоги, сидя на своей кровати, другой сидел на подоконнике и изучал парк.

– О, наша новая знаменитость? – сказал один из юнкеров, тот, что на подоконнике расположился, известный собиратель слухов. – Что натворил у границы? Рассказывай.

Раскладывая вещи в своей части шкафа, тут три дверцы было, я и начал описывать приключения. Много времени это не заняло, переоделся в повседневную форму, шашку пристёгивать не стал, убрал в шкаф, как в дверь постучались и заглянул помдежурного.

– Юнкера князя Бебутова к командиру училища.

– Иду, – кивнул я и тут же крикнул: – Унтер, стой! Пришли плотника, пусть гвоздь в стену у меня над кроватью вобьёт, гитару повешу.

– Есть, – козырнул тот и ушёл. Ну и я за ним, в сторону административного корпуса, где был кабинет генерал-майора Хамина.

Как я и думал, генерал желал знать, что там у границы происходило. Был он один, и пока я стоял, вытянувшись по стройке смирно у стола, сидел и внимательно слушал мой рассказ о тех событиях. Отредактированный, не хочу, чтобы кто-то знал правду. Дальше я в секретариате училища писал рапорт по тем событиям, закончил, сдал секретарю и был отпущен. Вернувшись, застал в нашей комнате немало парней из нашей роты. Снова пришлось повторить рассказ, некоторые трофеи показывать. Кстати, генералу я подарил маузер германского полковника. Тот ему понравился. Ну а дальше, разогнав зевак, устроился на кровати и стал медленно перебирать струны. Пальцы в этом направлении у Игоря совсем не развиты, у меня год на исправление есть, справлюсь.

* * *

Действительно справился. Шли месяц за месяцем, плотная учёба, у нас будет ускоренный выпуск, раньше станем офицерами, от этого и уплотнили уроки, я развивал пальцы. Играть стал действительно пристойно, чем удивлял своих соседей. Игорь не был музыкантом. Жаль, но эта сторона жизни не для меня, певцом мне не стать, только музыкантом. У Игоря полностью отсутствовал голос, он был хорош, громкий, командный, но не певчий. Я так и не смог ничего пристойного выдать, меня соседи подушками закидали, просили больше их так жестоко не мучить.

Пролетел Новый год, наступил пятнадцатый. На фронтах вроде всё так же идёт, как и в моей истории, агитаторы начали проявляться, свою смуту сеять, кружки либералов, социал-демократов, а мы учились. В связи с событиями у границы я стал самым известным юнкером в училище. Тем более через месяц после моего возвращения в Москву торжественно на плацу я был награждён орденом Святой Анны четвёртой степени, с вручением наградной полусабли. Так называемое аннинское оружие. Вручал командир училища. Мне его дозволялось носить в любое время, что я и делал. На уроки тоже носил, что вызвало жгучую зависть у многих юнкеров. Кстати, полусабля тоже Златоуст, а там производят лучшее холодное оружие в России. Так и учились. Я раз в две недели посещал квартиру, у нас сократили время на увольнительные, проверял, как там. Всё в порядке было. Кстати, нашёл одну девушку из низов, симпатичная, и та меня встречала на выходе с территории училища, и мы шли на квартиру. Там был разврат. Тело молодое, требует разрядки. Так что увольнительных я ждал с большим желанием. Девушка красивая, я её приодел, моей содержанкой стала, тоже этому завидовали. Пассия была по нраву многим. Её за горожанку принимали, а девица из деревни сбежала, хотела в люди выйти. Но со мной ей повезло. Жила в другом месте, в моей квартире мы только сексом занимались, на всё время увольнительной, остальное время была занята собой.