И вдруг Борисов плюхнулся перед ней на одно колено и заявил:

— Кира, я прошу тебя… Нет, не так.

Борисов вскочил на ноги, потом опустился на другое колено и продолжал:

— Кира, я люблю тебя больше всего на свете. И прошу тебя, сделай меня самым счастливым человеком на свете. Стань моей…

У Киры замерло дыхание. Вон оно! Казалось бы, от счастья ее отделяло всего одно мгновение. Но, увы, именно этого самого мгновения им с Борисовым и не хватило. Потому что в тот момент, когда Борисов заканчивал свою фразу, на лестнице раздались шаги и голос Тима, который решил проверить, нет ли там чего или кого подозрительного.

— Все в порядке! — громогласно заявил он и замер, увидев стоящего на колене Борисова, прижимающего к груди цветы.

Тим открыл рот. Но прежде чем он успел отреагировать, Борисов резко вскочил с колен.

— Вот как?! — прерывающимся от злости голосом спросил он у Киры. — Снова он? Ты дала мне понять, что этот человек был всего лишь твоим кратковременным увлечением. Твой давно забытый южный роман. И между вами давно все кончено. Я долго не мог простить тебя. Но все же простил и пришел к тебе. Как дурак. С цветами. С предложением. А ты… А он… Он все это время был рядом с тобой! Ты мне все врала!

И Борисов, помедлив всего секунду, внезапно бросил свой букетик на пол и начал топтать ни в чем не повинные нежные цветочки, превращая их в кашицу.

— Борисов! — закричала Леся, чувствуя, что сейчас случится непоправимое.

А так как Кира молчала, то Леся решила взять в свои руки счастье своей подруги.

— Борисов, ты все не так понял! — повторила она. — Тим прилетел только сегодня.

— И отлично! — заявил ей Борисов. — Очень рад! Счастья вам! Не забудьте пригласить на свадьбу.

И, оттолкнув в сторону Лесю, шагнул в открытые двери лифта, и двери за ним стали медленно закрываться. Когда Кира перестала видеть последний взгляд Борисова, ей показалось, что она умирает. Но даже толком умереть ей не дали.

— Кира, — встряхнул ее за плечи Тим, тоже проявивший наконец активность. — Кто этот человек? И почему он уверял, что у нас с тобой всего лишь кратковременный курортный роман? Ты что, в самом деле так ко мне относишься? Я для тебя всего лишь курортный ухажер?

Неизвестно, что бы сейчас наговорила ему Кира, сердце которой разрывалось от горя. Ее все еще гипнотизировал последний взгляд Борисова, когда тот смотрел на нее, а двери лифта неумолимо отрезали ее от счастливого замужества. Да еще букетик фиалок. Его Кире было жалко просто до слез.

Она чувствовала щемящую пустоту внутри и ничего не отвечала на вопросы Тима. Но тут ей на выручку кинулась Леся.

— А что ты хотел? — закричала она на Тима. — Сам болтаешься где-то месяцами. Что Кира могла думать о ваших отношениях?

— Значит, я еще и виноват? — разозлился Тим. — Вот что, мне и в самом деле лучше остановиться в гостинице!

И с этими словами он круто повернулся и бросился прочь по той самой лестнице, по которой поднялся всего несколько минут назад. Неожиданно Кира, хранившая до сих пор странное молчание, разрыдалась. Леся кинулась ее утешать. Али остался единственным, кто сохранил подобие хладнокровия.

Он завладел ключами от Кириной квартиры. Открыл дверь, осмотрел всю квартиру, принес Кире стакан воды и, проводив подруг в дом, заявил:

— Вижу, что вы тут времени даром не теряли. А у тебя, Леся, признайся, тоже имеется запасной жених в кармане?

Леся помотала головой. Говорить о немцах она не собиралась. Какие они женихи? Только на бумаге. А Дима… Что же, Дима-то уж точно ее бросил. В этом у Леси не было никаких сомнений. Ей казалось, что она уже давно смирилась с потерей Димы и готова продолжать жить дальше. Но сейчас, после визита Борисова и его неудавшегося предложения, боль вновь ожила в ней.

И вот когда на глаза Леси сами собой навернулись крупные соленые слезы, в дверь раздался резкий звонок.

— Наверное, Тим одумался и вернулся! — предположил Али и отправился открывать дверь.

Кира невольно прислушалась.

— Знаешь, а это ведь совсем не Тим, — произнесла она, глядя на подругу.

Леся и сама поняла, что, похоже, пришел ее черед выслушивать упреки. Потому что в прихожей раздавался голос Димки. Ее Димки! Ее мерзкого предателя Димки, который собирался жениться на другой женщине, но тем не менее приперся к ней. Правда, не совсем к ней, а к Кире. Но, судя по доносившимся до Леси обрывкам фраз, видеть он хотел именно ее — Лесю.

Димка появился в комнате в сопровождении мрачного как грозовая туча Али. На Али в данной ситуации Леся смотреть просто не решалась. Димка навевал на нее меньший страх. Поэтому она и обратила свой взор на него.

— Леська, — произнес Дима, — послушай, я согласен, мы с Борисовым сваляли большого дурака. Ты можешь сердиться. Но, честное слово, это был его план. Я с самого начала твердил ему, что это дурацкий план и ничего хорошего из него не выйдет.

— План? — машинально переспросила Леся. — Какой план?

И даже Кира, почувствовавшая, что сейчас речь пойдет о чем-то чрезвычайно важном, прекратила на время рыдать.

— Мы с ним хотели заставить вас ревновать! — произнес Дима, оставаясь стоять в дверях. — И для этого мы пригласили каждую из вас в ресторан и сказали, что женимся на других.

— Ну и женитесь! — буркнула Леся. — Я тебе уже все сказала. Честь и хвала такому решению. Мир и май. Хлеб и соль. Или что там еще говорят в таких случаях. В общем, счастья вам обоим и вашим половинам тоже.

— Так в том-то и дело, что я ни на ком жениться не хочу! — закричал Дима. — И Борисов не хочет. Это был розыгрыш. Шутка. Мы просто хотели, чтобы вы приревновали и захотели бы вернуть все назад.

— Что вернуть? — тупо спросила Леся.

— Нас! — закричал Дима. — Господи, Леська, какая ты глупая! Да наши отношения назад вернуть. Что же еще?! Вот и Борисов мечтает, чтобы Кира простила его и вернулась к нему.

— Уже не мечтает! — решительно возразила Кира. — Можешь мне поверить, уже не мечтает.

Но Дима, который, похоже, был плохо осведомлен о драматических последствиях, к которым привело предложение руки и сердца Борисовым, упрямо затряс головой и заверил:

— Хочет он тебя вернуть! Еще как хочет!

Кира только рукой махнула и зарыдала с новой силой.

— Леся! — растерянно посмотрел на свою подругу Дима. — Но ты-то мне веришь? Ты веришь, что я хочу все вернуть назад? Я же люблю тебя. И я уверен, что ты тоже любишь меня до сих пор, невзирая на все те глупости, которые мы оба натворили. Ты же веришь, что все возможно вернуть? Я же специально у тебя на глазах с этими девицами целовался. А вчера, когда я понял, что план Борисова не сработал, я прямо с ума сошел. Ты мне веришь?