– Где мальчик?! Где он?! – спросил следователь.

– Так это был ребёнок? – спросил поверженный преступник.

– Да, мать твою… Что ты с ним сделал?! – Шилов едва сдержался, чтобы не выстрелить в белобрысого снова. Альберт-Ангел давился собственной кровью, подступившей к горлу, закапавшей изо рта.

– Он… куда-то… пропал… – слова давались парню крайне трудно. При этом Альберт нашёл в себе остаток сил, чтобы зловеще улыбнуться:

– Я его не видел…

Потом убийца потерял сознание.

До больницы его так и не довезли.

Мягкое тепло лета очаровывало гуляющих в парке каждым движением приветственно кивающих листвой деревьев, беззаботных даже от прикосновений расшалившегося ветерка. Свет солнца словно сгонял любую тревогу с сердца.

По дорожке между основными аллеями шли супруги Шиловы. Было заметно следующее: он любил её, она его любила.

– Я же тебе уже рассказывал. На первом допросе убийца во всём признался. А следственные эксперименты почти закончились. Скоро суд… Пожизненное дадут, наверное. Ведь врачи признали его вменяемым… Если подумать, мы же почти случайно маньяка поймали… Точнее, двоих, – Олег с лёгкой грустинкой поглядел на облачко в небе, одиноким белым фантомом уходящее из виду.

– Перестань уже себя корить, – Катерина с волнением в голосе попробовала изобразить успокоительную строгость. – Это была вынужденная мера. Разве нет? Этот психопат чёртов чуть меня молодой вдовой героя не оставил!

Шилов искренне улыбнулся жене:

– Да. Верно… Я с Темновым говорил уже на эту тему. Захар сказал, что со мной живым общаться куда приятнее, чем с подследственным серийным убийцей, если б тот всё-таки попал в дурдом на лечение, сумев меня прикончить…

Они помолчали, наблюдая красоты лета, нарядившие парк приятной зеленью. Затем Катя тихо сказала:

– Кстати, а мальчика того до сих пор так и не нашли… Лена Маркова, мама его, в отпуске пока. Трудно ей. Наши с работы помочь пытаются… Но чем здесь поможешь… Олег, вы там его точно не проглядели как-нибудь?

– Да что ты! Конечно, нет. Обыскали всю стройку… Ни тела, ни следов насилия, даже косвенных… Ангел до него так и не добрался, не успел. Словно мальчик пропал куда-то, исчез, спасаясь от маньяка. Аутичная мистика местного масштаба просто… Жаль Кристиана. Он ведь нам помог этих близнецов-убийц разыскать.

Мимо по другой дорожке между деревьями промчался увлечённый тренировочным процессом спортсмен в ярком спортивном костюме. Чуть вдалеке ему навстречу молоденькая девушка катила синюю коляску со спящим младенцем. Летнее тепло превращало всё это в некую гармонию природной доброты. На душе становилось легче.

Олег ласково «приобнял» ладонь красавицы-жены своей рукой.

– Нас с Киримовым даже медалями награждать собираются. Сергеич уже хлопочет на этот счёт. Медаль за «Доблесть и отвагу», хорошо звучит, правда?

– Я буду ещё сильней тобой гордиться, мой лучший в мире сыщик. А уж любить как буду… – мечтательные нотки тона Катерины будто искрились жаркой романтикой будущих сцен в постели.

– Кстати, о сыщиках. Прелучный прочит мне повышение до старшего следователя. Ты довольна, красотка?

– Конечно! Если только будешь дома чаще бывать.

Шилов улыбчиво кивнул, соглашаясь с пожеланием жены.

– Ещё и деньги обещали. Потратим премию на отдых возле моря? Или лучше накупим тебе всякой одежды, модной, соблазнительной, а на оставшиеся гульнём по ресторанам и кафе?

Катерина вдруг ощутила «тот самый момент» для признания. Её щёки залил румянец волнения. Она решилась и начала говорить:

– Олег… Я должна признаться… У меня задержка была. Тест показал… В общем, в консультации мне сказали, что теперь… Всё подтвердилось. Я беременна, Олег!

Он сначала даже не понял. А потом поцеловал Катю в губы, сочно, радостно, благодарно, с восторгом в трепещущем от волн счастья сердце.

Она пылко и сладостно, не стесняясь эмоций, ответила на поцелуй, как перед Богом венчавший столь долгожданное событие в их жизни. У них будет ребёнок.

Лето вокруг них наполнялось солнечным светом всё больше.

Им было хорошо…

Они любили друг друга.

Он ревёт, как ребёнок.

Точнее, крик моего соперника оглушает толпу. И всем интересно, что я буду делать: делить на пять нолей? общаться с водолазом? хохмить на вечеринке мертвецов? стучать башкой о можжевельник? скучать, покачивая модельной жвачкой дирижабля?

Или лететь всем телом с канатов прямиком ему в морду?

Монстр Разума перестаёт орать. Его бетонная мускулатура силиться слиться с термоядерной лапшой из магазина «Четыре солнца»…

Вдруг – удар!

Я больно падаю на миссию душевнобольных, а мой соперник в борьбе за титул тоже корчится, ему тоже досталось. Боль забирает наш пыл.

Жуткая Пчела-Лодка угрохала сначала меня, потом приземлила и Разума.

Эта сексапильно-убойная девка прижимается ко мне сиськами (я по сценарию не обязан сопротивляться).

– Ты готов проиграть ночь, красавчик? – шепчет она, мне улыбаясь. А рефери уже отсчитывает «Раз / Два / Три!!!»

И титул ускользает от меня. Уже в который раз…

Но людям в «Громовой арене» всё равно. Зрители довольны развернувшимся боем. А уж его концовкой – так вообще.

Гонга почти не слышно. И Лодка-Пчела забирает пояс (судья высоко поднял её изящно-мощную руку-жало). Безбашенная девка стала чемпионом, победив меня: максимальный ущерб для Федерации Психорестлинга? Конечно, вряд ли. Но трансрейтинг может грохнуться (как после знаменитой «бомбы чудес») из-за отказа мужчин-зрителей принимать подобный ход событий…