Вместе с Лур в дом вернулся уют. Мы с рвением приступили к службе, помня, что в особняке нас ожидает тёплый очаг, горячая еда и внимание хозяюшки. Я больше не тяготилась проводами мертвецов или охотой во время патрулирования. Помнила, как необходима землям защита от чужаков из Донного мира.

«Вальд один из них», — напоминала я себе и смело смотрела в чёрные глаза некроманта, словно шла по краю бездонной пропасти. Я не знала, что мне делать дальше.

Несколько дней жизнь протекала обычным образом. Я размышляла о разговоре с Вальдретом. Никак не находила в себе сил, чтобы подняться в мансарду. Рядом с «призраком» просыпалась ненависть к Вальду, разрывая мне сердце ледяной иглой. Начинало казаться, что пленник морочит мне голову. Нашёл глупую недоучку и плетёт интригу ради собственных целей. Или настоящий некромант и правда заперт в зазеркалье, а перевёртыш медленно забирает себе облик и душу несчастного? Вальдрету трудно было не поверить. Он всегда представал передо мной достойным и открытым человеком. А все несостыковки в словах двух копий некромантов легко объяснялись.

Приближалось время нового ритуала. Значит Вальд сам пойдёт наверх. О том, что тогда произойдёт, я старалась не загадывать. За всеми заботами я совсем забыла о Сторме, но об истории с кузеном Мэл нам вскоре напомнили. Как и предупреждал Вальд, нас вызвали в город. Я опознала некоторые из украшений, найденных у Сторма. Бумаги с показаниями были подписаны, когда дознаватель городской стражи осторожно сказал:

— Неприятное дело. После осмотра съёмных комнат, где жил преступник, открылись новые обстоятельства. Супруга младшего лорда Киффла, — мужчина тщательно выбирал слова. — Она во многом помогала кузену. И, кажется, находилась с ним в особо близких отношениях. Господин Сторм хранил её довольно бойкие письма. Мне пришлось показать материалы лорду Киффлу, — дознаватель посмотрел на меня. — Вам стоит заехать домой, миледи.

— Глория, — поправила я его. — Можно просто Глория. Служители Ордена не различают статуса. Мы немедленно отправимся к лорду. А Сторм… Какое наказание он понесёт?

— Отправят на рудники. Двадцать лет. Не меньше, — пояснил дознаватель.

Я удовлетворённо кивнула. Признание Сторма лежало у меня в кармане. Я пока не знала, использую ли его при разговоре с братом и отцом. Если они прочли дело, то нет смысла в новых доказательствах мошенничества Натаниэля и измены Мелиссы.

Очень скоро я переступила порог когда-то родного дома. Вальд молчаливой и надёжной тенью сопровождал меня. На этот раз дворецкий не стал препятствовать нам.

— Хозяева в кабинете милорда, — высокомерно сообщил он и удалился.

Горничные глазели на Вальда и перешёптывались. Я кинула на них строгий взгляд. Девиц как ветром сдуло.

Голос отца мы услышали на подходе к рабочему кабинету. Он никогда не кричал настолько яростно. Случалось всякое, но лорд Киффл всегда держал себя в руках. Но не в этот раз.

— Убирайся в свою комнату! Не показывайся на глаза, пока муж не позволит тебе выйти!

Последовал сбивчивый и неразборчивый ответ.

— Мы будем решать, что с тобой делать! — прогремел лорд Киффл.

А голос Клайва, наполненный убийственной злостью, добавил:

— Никаких балов и подарков больше! И собери свои платья и драгоценности. Они тебе не понадобятся.

Дверь распахнулась и мимо нас, поддерживая юбки, пробежала Мелисса. Она мельком взглянула на меня и Вальда — глаза опухли от слёз, на бледном лице проступал алый след от пощёчины. Я не верила, что Клайв ударил жену. А отец точно не мог этого сделать. Но факт оставался фактом. Мэл досталось не только на словах.

— Ведьма! — прошипела она и скрылась в конце коридора.

Громко хлопнула дверь её спальни. Мы с Вальдом переглянулись и решительно шагнули в кабинет лорда. Взъерошенный братец метался по комнате диким зверем. Всегда тщательно приглаженный, он сам на себя не походил. Одежда была в беспорядке. Отец с красным трясущимся лицом сидел за столом. Перед ним лежала раскрытая папка.

— Вижу, что вы всё узнали, — я оставалась спокойна и тревожилась только о сердце отца.

Выдержит ли лорд Киффл такой удар? Мелисса опозорила семью. Можно уговорить дознавателя скрыть некоторые из деталей дела, но забыть об измене Клайв точно не сможет. Каждую минуту будет думать о неверности Мэл и беситься. Я хорошо знала брата.

— Зачем явилась?! — братец не изменил себе и набросился на меня. — И любовника в дом притащила! Впрочем, чего уж там… — махнув рукой, он упал в кресло.

— Читай! — следуя мгновенному порыву, я небрежно бросила ему на колени признание Сторма.

А не надо было снова задевать меня и Вальда! Я чувствовала себя настоящей ведьмой. Жестокость была бессмысленна, они знали правду, но пусть Клайв во всей полноте осознает с какой семейкой связался. Я осознанно мстила ему за высокомерие, неприятие моего служения и за повторение глупостей, нашёптанных женой.

Пока Клайв пожирал взглядом неровные строчки записей, я обняла отца. Успокоила старика, как смогла. Вальд молча ждал, мрачно глядя перед собой. Думаю, он вспоминал, как несколько раз возвращался домой, измученный и избитый наставником. Как семья отказалась от него, а король выгнал за порог. Вальд не сказал к какому роду принадлежит, но я-то знала…

«Щенок с королевской псарни… Он называл меня щенком, брехливым псом…», — слова двух разных Вальдов зазвучали в унисон в моей голове.

Мне показалось, что я подобралась близко к разгадке. Почти нащупала ответ на вопрос, который не давал покоя. И Вальд, и призрак в чем-то говорили правду, а в чём-то лгали. Но разобраться было трудно. Но спросить у Вальда напрямую, не выдав Вальдрета, я не могла.

— Дрянь!

Братец отбросил признание Сторма в сторону, точно оттуда на него выпрыгнули пауки и, что-то прорычав, выбежал из кабинета.

— Это такой удар для Клайва, — покачал головой лорд Киффл.

Он и сам с трудом приходил в себя.

— И мы не сможем выгнать Мелиссу. Выйдет громкий скандал.

Отец пока не находил выхода из сложной ситуации.

— Всё уладится, папа, — я погладила его по плечу. — Завтра будет лучший день.

С улыбкой я бросила взгляд на некроманта. Когда-то он сказал мне ту же фразу. И всё сбылось. Если бы не тайна мансарды…

Мне снился Вальд. Он медленно уходил по тропке, ведущей от крыльца особняка. Снег вокруг был усыпан багровыми лепестками королевской розы. А я пыталась бежать за ним, но, точно опутанная крепкой паутиной, не двигалась с места. Вальд уходил всё дальше. Моё сердце с ледяной иглой внутри разрывалось от боли. Мёртвые розы обращались в капли крови, окропившие снег.

Он уходил, а за чёрным скелетом ограды накатывало и отступало серое море. Горло сдавило, когда я хотела закричать, чтобы Вальд не смел идти к ним. Не смел вступать в бой один. Я не сразу догадалась, что никакой битвы не будет. Он возвращался к своим.