– Да, – кивнул я. – Повезло, что сезон уже закончился, не правда ли?

Но мистер Митчелл не понял иронии, восприняв мою фразу на полном серьезе.

– Да, да, воистину это подлинное везение! Но все равно ужасно. Наверное, теперь Фэншоу уедут немедленно, как и мисс Хейвуд. И мистер Ашер тоже. Какой позор…

Я оборвал его:

– Вероятно, супруги Фэншоу сейчас в своих комнатах? Нам нужно немедленно поставить их в известность о случившемся.

– Ах да, разумеется. Миссис Фэншоу ушла к себе очень рано, а вот мистер Фэншоу, как я заметил, вернулся в отель всего несколько минут назад.

– Вернулся? Откуда же?

Но мистер Митчелл уже обрел прежнее самообладание и чувство собственного достоинства.

– Не в моих привычках спрашивать своих постояльцев, где они были. По всей вероятности, он работал над своим полотном допоздна, и ему захотелось подышать свежим воздухом.

Еще один человек, которому пришло сегодня редкостное желание «подышать свежим воздухом».

Мы с Барнсом оставили Митчелла и направились к лестнице. Мэгги Хиллман, окончательно притихшая, последовала за нами. Я повернулся:

– Между прочим, Митчелл, где расположена комната Бака Валентайна?

Мэгги внезапно остановилась.

– Комната Бака? – эхом повторил Митчелл. – У него первый номер у лестничной площадки на четвертом этаже. Но зачем вам это? Для чего вы хотите знать, где он живет?

– С ним нам тоже необходимо побеседовать.

По одному ему известной причине вся спесь сразу слетела с мистера Митчелла. Он остался стоять на месте в полнейшем недоумении.

Когда мы поднимались по ступеням, я вскользь через плечо снова посмотрел на него. Он так и стоял внизу, пристально глядя нам вслед, кусая ногти.

Вот это уже действительно было нечто новенькое. Безупречный во всем владелец и менеджер «Талисман-инн» позволил застать себя за столь неэлегантным занятием – он яростно грыз свои всегда ухоженные ногти.

На первой же лестничной площадке Мэгги Хиллман поспешила опередить нас и бросилась вверх вдоль следующего пролета одна. Я успел мельком увидеть ее маленькое личико, перепачканное косметикой, и вздернутый лоснящийся кончик носа. Она так побледнела и напряглась, словно все несчастья в мире внезапно свалились на ее плечи.

Наверное, так ей это и представлялось, подумал я.

Мы добрались до этажа, на котором располагались апартаменты Фэншоу. Барнс уже собирался постучать в дверь своим массивным кулаком, но я остановил его.

– Вслушайтесь, – сказал я.

Внутри просторных семейных комнат, занятых Фэншоу, кто-то так плакал навзрыд, что вызывало тоску и разрывало сердце. Сначала я решил, что это Бобби. Дети часто плачут от страха по ночам. Но этот плач был явно не детским.

– Женщина, – пробормотал Барнс.

Да, женщина. Мэрион Фэншоу. Она рыдала в своей комнате еще до того, как новость об убийстве мы успели сообщить ей самой или ее мужу.

Барнс постучал в дверь. Ее открыл Вирджил Фэншоу в старой белой рубашке и перепачканных красками джинсах.

Вирджилу Фэншоу было чуть больше тридцати лет. Рослый и крепкий, сохранивший во внешности что-то мальчишеское, с умными глазами и ироничной складкой у рта – он мне больше напоминал, к примеру, инженера, чем художника.

Темные глаза выглядели усталыми, и в их глубине притаилось что-то похожее на печаль. Нас он, однако, встретил вполне приветливо, невзирая на столь поздний час.

– Привет, Джо! Привет, Уэстлейк! Входите. Я как раз собрался выпить чего-нибудь на сон грядущий.

– Здорово, Вирджил! – Барнс потрепал его по плечу.

Они явно поддерживали приятельские отношения. Меня же удивил сам факт их знакомства. Фэншоу провел нас в самую большую из комнат, которую он превратил в свою мастерскую.

Мэрион Фэншоу не попадалась нам на глаза, а благодаря странному фокусу акустики, рыдания, столь отчетливо слышные из коридора, сюда практически не доносились. Я бы и вовсе не услышал их, если бы не напрягал слух. Звуки раздавались из-за двери спальни.

Фэншоу напевал себе под нос, занимаясь напитками у стоявшего в стороне отдельного столика. Ни я сам, ни Барнс пока не находили нужных слов, чтобы начать разговор.

Несмотря на полотна, прислоненные к стенам, палитру и тюбики с красками, разбросанные по столу, и большой мольберт, установленный у окна, мастерская сохранила атмосферу устаревшей респектабельности, которая давно стала фирменным символом «Талисман-инн».

Я знал, что Вирджил Фэншоу преуспевал не только в рекламе, но и как книжный и журнальный иллюстратор в Нью-Йорке, хотя мне прежде никогда не попадались на глаза его работы. И потому я подошел к мольберту, на котором был натянут холст.

Увиденное оказалось поразительным. Картина изображала души умерших людей, претерпевавших самые разнообразные наказания в мрачной и исполненной безумия преисподней. Обнаженные, но как бы бесплотные фигуры мужчин и женщин извивались и изламывались в совершенно невообразимых позах. Но сами по себе персонажи были показаны с необычайной художественной силой, а техника живописи казалась сопоставимой с искусством самых знаменитых мастеров прошлого.

Полотно оставалось незаконченным, и, судя по еще свежим мазкам, я понял, что Фэншоу совсем недавно работал над одним из женских образов – молодой белокурой красавицы, лежавшей в оковах под нацеленным в нее трезубцем дьявола. Я вгляделся пристальнее. Лицо девушки было ужасающе знакомо, учитывая то, что произошло этой ночью.

Мне, разумеется, было известно, что Нелли Вуд позировала Фэншоу. И все равно я испытал нечто вроде шока, когда увидел, для какой наводившей страх картины использовал художник ее образ.

Вирджил Фэншоу присоединился ко мне с двумя бокалами. Он усмехнулся.

– Довольно-таки жесткая вещица, не правда ли? Только не надо сразу делать никаких далеко идущих выводов. Я не тайный садист. Это всего лишь заказ для подарочного издания Данте. Таким я увидел его ад. Вам нравится?

Он подал мне напиток. Я несколько неуклюже принял бокал из его руки. К нам подошел Барнс.

– Очень впечатляет, – пробормотал я.

Фэншоу снова потрепал Барнса по руке.

– А что скажет старый обитатель Мыса Талисман? Как на твой взгляд? – Он снова повернулся ко мне: – Мы с Джо – старинные друзья. Я ведь родом из этих мест, если вы не знали. И до того, как уехать покорять большой город, мы с Джо часто рыбачили вместе.

– Что тут скажешь, Вирджил? – отозвался Барнс. – Я, конечно, не дока по части художеств и всего такого, но на мой вкус это у тебя получилось прямо на загляденье.

Фэншоу рассмеялся:

– Мне удивительно повезло, Уэстлейк. В здешних краях практически невозможно найти хорошую модель. Именно по этой причине я даже хотел отменить поездку сюда в нынешнем году, хотя понимал, насколько полезен для Мэрион и Бобби отдых в тихом месте и морской воздух. Но все сложилось самым удачным образом. Я использовал молодого спасателя для работы над мужскими фигурами, а для женских – Нелли Вуд. Гувернантка Бобби – просто идеальна. – Он запустил пальцы в свою растрепанную темно-русую шевелюру. – У этой девушки красивое тело, и она терпеливо позирует мне.