В его сумбурной речи, наверное, была доля истины, однако основана она на собственных семейных неурядицах. Оленька не посмела спорить с ним, что далеко не все люди становятся на тропу войны. Спорить с больным человеком бесполезно. Он снова поправил спрятанное за пазухой, и это дало Оленьке возможность переменить тему:

– Что вы держите за пазухой?

– Камень, – вытаращил Афанасий Петрович глаза, будто ничего другого там держать невозможно.

– Давайте я измерю вам давление? – предложила Оленька.

Она взяла аппарат с полки, разложила на столе, потянула своего подопечного за рукав. И в это время у него из-за пазухи выпал пистолет. Старый пистолет, потертый.

– Афанасий Петрович, где вы это взяли? – ахнула Оленька.

– Тчш! – погрозил он ей пальцем. – Раскудахталась! Это мое. Память.

– Ваша дочь знает?..

– Ничего она не знает, – отрезал он. – А ты чего испугалась? В нем и патронов нет. Это бесполезная вещь, но мне дорога. Не говори змее, ладно? Отберет.

– Хорошо, – успокоилась Оленька. Она измерила ему давление и улыбнулась: – С таким давлением можно в космос лететь. Сто двадцать пять на восемьдесят!

– Меня не возьмут в космос, – насупился он. – Меня только в дом престарелых возьмут или в психиатрическую больницу. Знаешь, Ольга, лучше не доживать до старости, когда из тебя легко сделать никчемную куклу. Умирать надо молодым. Думаешь, я бунтую в этом застенке просто так? Меня обидели. Страшно обидели, смертельно! Бунт, дорогая, никогда не вспыхивает на пустом месте. Он готовится годами. Когда у тебя отнимают все, даже право на свободу, вот тогда и вспыхивает бунт.

– Афанасий Петрович, чего же вам не хватает? У вас все условия...

– Курица, – вздохнул он. – Думаешь, я старый дурак и маразматик? Шиш! Я все понимаю и знаю, зачем ты и я здесь.

– Ну и зачем же?

– Хм! – торжествующе выкрикнул он, откинувшись на спинку стула. – Если я скажу, ты подумаешь, что у меня на самом деле перегорели в голове микросхемы. Нет, милая, не дождешься. Сама догадаешься. А теперь уходи, если...

В комнату заглянул Святослав Миронович:

– Ольга, Антонине Афанасьевне плохо, скорее!

Хозяйка лежала на площадке второго этажа – очевидно, упала с лестницы. Она была без сознания. Оленька пощупала пульс, он был в порядке. Они перенесли ее в спальню, положили на кровать.

– Вызывайте «Скорую», – сказала Оленька, а сама побежала вниз за тонометром и лекарствами. Что она может? Ну, давление измерить, как Афанасию Петровичу, ну, первую помощь оказать, но она же не доктор!

Вернувшись в спальню, Оленька нашла, что Антонина Афанасьевна пришла в себя. Верхнее давление у нее оказалось высоковатым – сто семьдесят, но, к счастью, понижающие давление таблетки в аптечке имелись. Антонина Афанасьевна уверяла, что ничего страшного не случилось, всего-то голова закружилась, она потеряла равновесие и упала. Хозяйка попыталась подняться, уверяя, что с ней полный порядок, но была вынуждена упасть на кровать, у нее появилась одышка. Больше Оленька ничего не могла, кроме как спросить, вызвали ли «Скорую». Антонина Афанасьевна выразила протест:

– Не стоит вызывать. Мне надо полежать, это всего лишь климакс.

Оленька спустилась вниз и выглянула на улицу. Эмиль еще не приехал, она повернулась, чтобы войти в дом, и буквально столкнулась со Святославом Мироновичем. У того была прескверная манера подходить неслышно. Естественно, Оленька вздрогнула. Он ехидно заметил:

– Такси ждешь?

– Да, – ответила она, хотела уйти.

– Стой! – приказал хозяин. – Тебе платят такие деньги, что могла бы и отработать их. То есть задержаться на пару дней, а не бросать Антонину в тяжелом состоянии.

– Это не я назначала себе зарплату, – возразила Оленька. – Если хотите, я могу вернуть вам деньги.

– Ты останешься, – сказал он. – Ты будешь здесь столько, сколько потребуется. Иначе... я заведу на тебя уголовное дело.

– Что? – вытаращила Оленька глаза.

– Что слышала, – криво усмехнулся он, видя, как сиделка струхнула. – Пока сюда не придет новая медсестра, ты будешь здесь. В противном случае станешь воровкой. Ты украдешь, например, бриллиантовое кольцо. Усвоила?

По его газам Оленька видела, что он не шутит. Но угрозы подействовали.

– В таком случае я сама поищу вам сиделку. Устраивает?

– Безусловно. Но делать это будешь после выполнения своих обязанностей.

Он резко крутанулся на каблуках и ушел. У Оленьки возникло ощущение, что она стала вечной узницей этого дома. Какое счастье, что наконец приехал Эмиль. Оленька села в машину и бросила:

– Поедемте подальше отсюда.

– А твои вещи, Оля?

– Я пока остаюсь... Очень плохо с хозяйкой, а мне не нашли замену.

– Оля, ты, кажется, расстроена...

– О, да! Поехали отсюда, у меня есть время до обеда.

Всю дорогу она смотрела в окно, перебирая в уме: кто же согласится заменить ее? Вообще-то такие деньги должны привлечь многих, но замужних не отпустят мужья. А если договориться с хозяйкой, чтобы медсестра приходила? Нет, вряд ли она согласится, ведь капризный дедушка может позвать сиделку среди ночи. И все же два варианта Оленька нашла. Скорее всего, согласятся двое – старая дева Света с верхнего этажа и Альбина, женщина без мужа, но с ребенком и матерью. Да!

– Вы не могли бы отвезти меня в больницу? Я недолго...

– Конечно.

Старая дева Света была на месте, за пятьсот баксов она согласилась трех дедушек смотреть, тем более что не надо горшки выносить. Договорились, что завтра утром Света приедет на смотрины. В свое отделение Оленька даже не зашла, повеселевшая вернулась в машину.

– Я предлагаю поехать ко мне, должен вернуться один человек, вернее двое. Вчера было нападение на девушку...

– Убили? – ужаснулась она.

– Нет, как раз Алена проявила завидное самообладание и убежала.

– Значит, опять маньяк?

– Да. Но убит парень, который был с девушкой. Труп не нашли.

– Боже мой, что с людьми происходит...

– Не знаю. Остается лишь принять точку зрения, которую нам преподнесла психолог Березко. И поплатилась за это.

Савелий привез Алену назад к Эмилю, затем сразу уехал. В связи с новыми событиями работы у него прибавилось. Варвара позвонила на студию и предупредила, что не придет – приболела. Она убирала квартиру. Лешка оставался при ней в качестве телохранителя, хотя у Эмиля девушке ничего не грозило. Заняться было нечем, а думать постоянно о маньяке невозможно, и парень читал книгу. Алена плюхнулась в кресло и вытянула ноги:

– Друзья мои, поесть найдется? Дайте, а? А то у меня кишки свело.