двугривенный!

 - Так-то! А говоришь, дурашка, копейка! Не лезь в чужом кармане саргу считать.

 - Да это мошенство! - вопит новичок, хватаясь за деньги.

 Но у него вырывают десятирублевку, а если не отдает, бьют:

 - Проиграл, плати. Правило.

 Только тут он узнает, что и прикинувшийся дядей сараем, и "ловкач", - все это одна шайка жиганов и игроков.

 "Фокус" объясняется просто: дядя сарай должен только успеть развязать в кармане узелок, вынуть копейку и завязать двугривенный. Перед прибытием новой партии к этой "ловкости и проворству рук" специально готовятся.

 А в другом углу камеры разыгрывается, между тем, другая сцена.

 - Ах ты, татарва некрещеная! Бабай проклятый! - орет перед несколькими новичками арестант на простофилю, у которого он только что незаметно срезал высунувшийся из-под рубахи крест.

 - Какой же я бабай, - запальчиво орет простофиля, - ежели я крещеный человек и у меня крест на шее есть?

 - Нет у тебя креста на шее, у бабая!

 - Как нет? Парей на пятишку.

 - Ребята! - обращается арестант к новичкам. - Сложим пять целковых, утрем бабаю нос.

 Все видели, как крест был срезан, а деньги в каторге ой-ой как нужны. Пять рублей немедленно составляются.

 - Расстегивай ворот.

 Спорщик расстегивает рубаху. На шее крест. Тут все, конечно, состоит только в том, что на человеке было два креста.

 Новички ошеломлены, требуют деньги назад: "Мошенство!" - но напарываются на кулаки всей тюрьмы:

 - Плати, коль проиграл! Правило!

 Не будем особенно долго останавливаться перед новичком, который с изумлением повторяет, глядя в свой кошелек:

 - Как же так? Было двадцать целковых, а стало десять. Значит, украли! Этак я жалиться буду!

 - Попробуй! Свези тачку! Легаш поскудный!

 С ним сыграли ту же шутку, какую специалисты "подкидчики"[39] устраивают часто на улицах и Одессы и всех вообще больших городов.

 Вдвоем с арестантом они нашли кошелек и только что хотели приступить к дележу добычи, как перед ними словно из-под земли вырос владелец потерянного кошелька.

 - Мой!

 - А твой, так возьми!

 - Стой! А куда же два серебряных целковика делись. Тут два серебряных целковика были!

 - Никаких мы целковиков не видали.

 - Ан, врешь! Это что ж? Воровство? У своих тырить начали?

 - Да хоть обыщи, дьявол! Чего лаешь!

 Арестант выворачивает карманы и показывает кошелек. То же по необходимости делает и новичок.

 Владелец двух якобы пропавших рублей роется в его кошельке, двух целковиков, понятно, не находит и отдает кошелек обратно.

 - Знать, другой кто взял! Не взыщите! Вижу теперь, что вы люди честные!..

 И уходит искать два пропавших целковых.

 Только потом новичок, заглянув в кошелек, увидит, что из него во время осмотра исчезло десять рублей.

 Тут дело снова в "ловкости и проворстве" да в том, чтобы во время осмотра кто-нибудь сзади будто нечаянно толкнул новичка, заорал, вообще заставил его на секунду отвернуться.

 Пойдем к группе, собравшейся около игрока. Тут идет игра "в наперсток". Два наперстка, под одним есть шарик, под другим - нет. Игра идет на маленькой скамеечке, во время обеда заменяющей стол, поставленной на нарах. Игрок с такой быстротой передвигает наперстки, что нет возможности заметить, который из них тот, под которым шарик.

 - Закручу! Замучу! - орет игрок. - Ставьте, что ли!

 - Ишь, черт, дьявол, лешман! Ни свет ни заря, спозаранку за игру принялся! - раздается сзади игрока в толпе.

 - А тебе какое дело, треклятому? - отзывается игрок.

 - А такое, что непорядок! Вот какое!..

 - А ты что тут за порядчик такой выискался? Тебя кто порядки уставлять звал? Ты что за шишка?

 - А ты не лайся! Звездануть тебя в душу, черта...

 - Молчи, пока арбуз не раскололи!

 - Расколол один такой...

 Вот-вот запустят руки за голенища, и пойдут в ход "жулики" - ножи. Лица озверели. Игрок забыл и об игре. Повернулся лицом к обидчику.

 А в это время арестанты подглядывают, под каким наперстком хлебный шарик.

 - Ставь, ставь красненькую! - шепчут они денежному новичку, около места которого и затеялась игра. - Ставь! Чего его жалеть! Всех обыгрывает! Надо и его! Ставь наверняка ведь. Вот так, прячь деньги под карту...

 - Да будет вам, дьяволы! - обращаются они к ссорящимся. - Ишь, волынку затерли, дьяволы! А тебе что! Не ндравится, проходи, а огня из человека добывать нечего. Скипидаристый, право, человек!

 Вступившегося в игру протестанта уводят. Игрок, ворча и доругиваясь, возвращается к игре:

 - Ну, что тут?

 - Все сделано. Куш под картой.

 Игрок берется за наперстки.

 - Нет, уж это ты оставь! - протестует толпа. - Игра составлена. Как есть, так и будет! Вот на этот он поставил!

 - Да вы, может, подсмотрели, дьяволы?

 - Видать, что окромя жулья никого не видел в жисть. Станет кто подсматривать? Нет, уж правило! Игра составлена!

 - Да, может, куш велик?!

 - Под картой сколько есть! Нет, ты уж по правилам! А то "темную". Любишь, щучий сын, выигрывать! Умей и платить.

 - Ну, ин, будь по-вашему! Ежели правило, я ни слова. Этот, что ли?

 - Этот! - подтверждает новичок.

 Игрок поднимает наперсток, под наперстком пусто, и тянет куш из-под карты.

 Дело снова в ловкости рук, в умении быстро и незаметно, пока новичок волнуется во время спора, передвинуть наперстки один на место другого.

 Тузы и "черное и красное", это - почти одно и то же. Выбирают по желанию: тузы или другие карты.

 Лежат крапом вверх три туза: два черные и один красный. Игрок их перекладывает с такой изумительной быстротой, что нет возможности уследить, куда ляжет красный.

 Но во время игры его отвлекут какой-нибудь ссорой или прибегут сказать что-нибудь. Игрок отвернется, а в это время какой-нибудь арестант подсмотрит, где красный, и сделает на крапе карандашом метку.

 - Ставь на этого, - шепнут новичку.

 Игрок кончит ссору или разговор, возьмется снова за игру, начнет перекладывать карты с места на место.

 - Готово!

 Новичок ставит на меченого туза часто все, что у него есть, желая сразу вдвое разбогатеть. Ему дадут самому вскрыть туза, он вскроет: черный!

 Дело в вольте, который делает во время метки игрок. Он подменяет меченого красного туза точно так же отмеченным, заранее приготовленным черным.

 Так шулера обыгрывают тех, кто не прочь бы выиграть наверняка.

 И вот к вечеру новички, проигравшиеся в прах, обманутые, часто избитые за нежелание платить, ложатся на нары, думая:

 -