– Будь уверен, печать настоящая! А подпись видишь?

– Трахал я вашу подпись! Я сам таких подписей сколько угодно могу наделать, прямо хоть сейчас. Трах твою мать! – не унимался постовой.

– Короче, мужик, хочешь неприятностей, валяй, действуй. Мое дело предупредить. Если хочешь нарваться – нарывайся. Ты меня достал. Я сейчас потеряю полдня, но в результате ты, трах тебя сто раз, таких свистюлей огребешь, что запомнишь на всю жизнь.

– Трах твою мать! Траханный в…! Трахать тебя в… старым якорем!

Тут голоса стали потише, и, о чем пошел дальнейший разговор, уже было не разобрать.

Минут через пять они снова приблизились. Заглянув в дырку, Андрей наконец-то увидел ругавшихся. Это были плотный мужичок в кожаной куртке, видимо, старший «дальнобойщиков», и маленький, похожий на подростка младший лейтенант – гаишник. Они остановились как раз возле машины толстяка. Теперь разговор у них был более мирный.

– Ну, не могу я, не могу пропустить ваши машины без досмотра, – говорил гаишник. – Не могу. Трах твою мать.

– Трахай свою, выйдет дешевле, – говорил старший «дальнобойщиков». – Бумагу видел?

– Видел.

– Ну? – в сотый, наверное, раз спрашивал водитель.

– Затрахал ты меня этой бумагой. Так затрахал, что не вышепчешь.

– И еще затрахаю! – В голосе старшего «дальнобойщиков» проскользнула злорадная нотка. – Видишь, черным по белому написано: «Категорически запрещено подвергать всем видам досмотра»?

– Вижу. Трахать меня колуном… Но не могу, понимаешь, не могу. В городе вся милиция поставлена на ноги. На особом режиме. Киллер у нас бродит по городу. Восемь человек уже завалил. Откуда я знаю, может, он у вас среди груза прячется? Я должен, я обязан досмотреть. С меня же начальство голову снимет.

– А если ты эту бумагу не учтешь, то голову с тебя снимут вернее. Понял, да? Я же для тебя стараюсь, чтобы ты чего не надо не узнал. Сейчас, дурачок, много знать – самое опасное из всего, что может быть. Трах твою перетрах, и снова всю твою родню до седьмого колена, в крестителя, бога спасителя, трех угодников, сковородником…

Гаишник ошарашенно заморгал и, почесав затылок, как-то растерянно пробормотал:

– Это ты чего?

– Бумагу читать надо! – рявкнул старший «дальнобойщиков».

– Ах, бумагу? – взъярился младший лейтенант. – Бумагу, говоришь? Ну, я тебе сейчас бумагу покажу… Ты у меня черта лысого из этого города выедешь. Ты у меня зимовать здесь останешься. Я тебе, трах твою мать, такое устрою…

И они потопали в голову колонны. Чувствовалось, что оба они не на шутку разозлились и решили идти до последнего.

«Интересно, кто же из них кому разобьет физиономию?» – подумал Андрей.

Снова устроившись на брезенте, он прикинул, что может выйти по-всякому. Впрочем, ему почему-то казалось, что гаишник скоро сдастся. Похоже, бумага у старшего «дальнобойщиков» была и в самом деле очень уж крутая.

«Поживем, увидим», – решил Андрей и приготовился терпеливо ждать, чем все это закончится.

Он не понимал только одного. Откуда взялись восемь убитых? Ну хорошо, убиты Дипломат и два его телохранителя. Потом наверняка к ним присчитали тех троих, которых они с Виктором завалили по, дороге с аэропорта. Откуда взялись еще двое? Может, милиционеры сами уложили еще двух неугодных им людей и теперь хотят списать на него? А что? Вполне возможно… Интересно, сколько еще на него спишут жмуриков? Аппетит, как правило, приходит во время еды.

«Ладно, – решил он. – Нечего об этом думать. С меня и шести довольно. И вообще не об этом сейчас нужно думать. Что я буду делать, если милиционер все же настоит на своем и ГАИ устроит досмотр машин?..»

Пост ГАИ был построен, что называется, в чистом поле. Никакого леска вокруг и даже просто густого кустарника не наблюдалось.

«Вот тут меня и покосят, – прикинул Наумов. – На посту, наверное, не меньше трех гаишников. Да еще шофера с автоматами, которые наверняка в стороне не останутся… Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Будем надеяться, что все обойдется».

В самом деле, оставалось надеяться только на удачу.

И она не подвела.

Через полчаса, видимо, гаишник и старший о чем-то договорились. Одна за другой машины заводили моторы и трогались в путь. Когда машина, в кузове которой сидел Андрей, проехала мимо поста, он увидел младшего лейтенанта, который озабоченно пересчитывал пачку денег. На машины он не глядел. Купюры интересовали его больше. Рядом с ним стояли еще три милиционера, словно невзначай косившихся на пачку в руках коллеги.

«Понятно», – усмехнулся Андрей и, облегченно вздохнув, закурил сигарету.

Все, он наконец-то покинул этот город. Теперь оставалось только все как надо сработать в Москве. Это, похоже, будет самое серьезное дело из всех, с какими ему приходилось до этого сталкиваться. А может, и нет.

Удивительно, но в жизни довольно частенько многое, казавшееся сложным и опасным, на поверку оказывается вполне простым и не таким уж опасным. Правда, бывает и наоборот. Случается, дело, казавшееся верным, как секретарша Пери Мейсона, кончается полным провалом, а то и катастрофой.

Проще всего жить по принципу: будет день, будет и пища.

Так Андрей и подумал. Вот он вернется в Москву, там что-нибудь и придумает, там все станет ясно. Или, наоборот, еще больше запутается.

И все же он потерял напарника. Кто-то за это должен заплатить. Кто именно, Андрей знал.

Он выкинул окурок сигареты через прореху в потолке тента, потом улегся поудобнее.

Будет день, будет пища…

Машина катила и катила вперед. Вряд ли она остановится в ближайшие несколько часов. Значит, ему придется это время сидеть в кузове.

Андрей улыбнулся. Оказывается, он даже не знал, в какую сторону едет. А имело ли это такое уж большое значение? Он удалялся от этого проклятого города. Теперь, главное, не пропустить остановку и выбраться из машины незаметно.

«А не поспать ли мне еще?» – подумал он.

Эта мысль показалась ему заманчивой.

Он лег на правый бок, подложил ладонь под голову и закрыл глаза…

…Машина резко, так, словно ей грозило столкновение с кирпичной стенкой, остановилась. Андрея крепко ударило о борт кузова, да так, что у него из-под куртки вывалился пистолет и упал куда-то в щель между бортом и ящиками. Андрей сейчас же запустил в нее руку.

Ему повезло, и он почти мгновенно нащупал рубчатую рукоятку пистолета.

Между тем в голове колонны опять начиналась какая-то заварушка. Оттуда слышались крики, потом вдруг раздался выстрел.

«Винтовка! – подумал Андрей, снова прикладываясь к дырочке в брезенте. – Ого, похоже, это не ГАИ. Это кто-то посерьезнее».