не замечаю, что успокаиваюсь, когда наша беседа перетекает в нормальную, а не агрессивную.

— Она вроде домработницы, но для мамы и меня значит намного больше. — Спокойно отвечает Данияр, а я киваю.

Мне все равно не понять подобных замашек с прислугой. Если раздавать всем статусы, то я как раз к последней категории и отношусь — обслуживающий персонал.

— Скоро приедем. Расслабься, Цветкова, тебя никто не обидит. — Дан бросает в мою сторону заинтересованный взгляд, а я делаю вид, что увлечена чаепитием, хотя внутри все содрогается от мысли о его доме и отце.

Я прекрасно помнила энергетику старшего Аристова. Высоковольтное напряжение, которое, стоит только тебе расслабиться, убьет в считанные секунды. Хоть Данияр и сказал, что его отец на работе, я хмурилась и ерзала на сиденье.

Интуиция подсказывала, нужно ехать домой, но я промолчала, ведь состояние Дана нормализовалось, и мне не хотелось снова видеть, как ему больно.

И странно было то, что я об этом думаю, словно…

Словно он мне важен…

А может, и правда…

— Приехали, Ангелочек, — Данияр заезжает во двор, а я замираю от того, какой огромный дом возник перед моими глазами, — пойдем. Не трусь, Цветкова.

Пока Дан выбирается из машины и обходит ее, снова слышу отголоски его Ангелочек, и почему я раньше не замечала, что он говорит это с особой интонацией…

Аристов не дает опомниться, открывает дверцу с моей стороны и ведет к особняку в два этажа, взяв за руку. Снова переплетает наши пальцы, от чего я начинаю гореть. Вроде и жест простой, а по мне будто разряд тока пускают, но выдергивать руку не хочется, скорее наоборот…

Внутри неимоверно красиво, и мне даже на миг кажется, что я попала в музей, настолько все блестит чистотой и роскошью. Данияр ведет меня наверх по лестнице, и я стараюсь не глазеть на окружающую обстановку, чтобы не выглядеть глупо.

По масштабу территория особняка просто ни в какое сравнение не идет с квадратными метрами нашей квартиры.

— Здесь можно заблудиться. — Все-таки вылетает у меня, и Данияр усмехается.

— Зато в детстве было очень интересно играть в прятки целый день. Я всегда выигрывал.

— Тут неделями можно прятаться. Не удивительно. — Иду по коридору, но Дан останавливается и открывает передо мной дверь, пропуская вперед.

Только сейчас замечаю, что все еще сжимаю стаканчик в другой руке. Аристов забирает его и ставит на тумбочку около кровати, после чего идет к огромному шкафу, а я обнимаю себя руками, ощущая неловкость и любопытство.

День сегодня такой необычный.

Прогуляла уроки.

И оказалась в доме человека, которого все это время считала своим врагом номер один.

Я рассматриваю помещение и подрагиваю от холода. По обстановке и атмосфере сразу можно понять, кто хозяин комнаты. Здесь каждая вещь кричит о Данияре. Останавливаю взгляд на рамке. Фотография испорчена, но лица видны. Девушка очень красивая. Вся в братца…

— Это Алиса? — Спрашиваю, когда Дан подходит ко мне и протягивает стопку сухой одежды.

Кивает, а я беру вещи, нервно сглатывая и не зная, стоит ли цеплять сейчас больную тему.

— Красивая…

Шумно дышит, а я поворачиваюсь к нему, оказываясь очень близко и продолжая дрожать. Промокшая до нитки одежда не лучший вариант в такое время года.

— Можешь переодеться в ванной, — указывает рукой на дверь, а сам не сводит с меня глаз, — и закройся, а то мало ли…

Глава 67

Ангелика

Ванная, как и предполагалось, оказалась огромной с современной душевой кабинкой и прочей сантехникой. Я же сразу закрылась, повернув ручку, как и сказал Аристов, хотя я сомневалась, что он вломится ко мне. После того, что произошло сегодня, такие его действия перекочевали в категорию сомнительного.

Я сняла свою одежду, радуясь тому, что хоть нижнее белье осталось сухим, и наспех накинула широкий свитер Данияра и теплые штаны. Он и о носках позаботился. Одежда пахла им, и я даже на несколько секунд притянула к носу ткань и вдыхала ее аромат, после чего одернула себя и пригладила руками.

Взяв свои промокшие вещи, вышла в комнату и опешила, потому что Дана не было. Мне мило улыбалась пожилая женщина в форме горничной.

— Здравствуйте… — Выдавила из себя, а она кивнула.

— Здравствуй, давай вещи мне, да и обувь тоже промокла? — Миролюбиво спросила она, а я растерялась.

— Да, но…

— Данияр разговаривает по телефону. Давай, не бойся. Я приведу ее в порядок, просушу и сможешь снова чувствовать себя комфортно. — Женщина забрала вещи, которые я отдала с осторожностью, понимая, кто передо мной.

— Вы — Валентина? — Она кивнула, на миг удивленно подняв брови. — Я — Ангелика.

— Очень приятно, — Валентина указала на тумбочку около кровати, — я вам поесть принесла. — Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась. — Очень приятно видеть, что у Данияра, наконец-то, появилась девушка.

— М-м-м… — Промычала я что-то невнятное, ведь женщина с таким интересом рассматривала меня, что мне стало неловко.

— Ни разу еще девушек домой не приводил. — Шепнула она, будто невзначай, а я почувствовала, как к лицу прилила кровь. — Там в ванной есть фен в шкафчике на второй полке. Скоро чай с имбирем принесу.

Боже…

Неловко до жути…

Я трогаю волосы, глядя, как Валентина уходит, и иду обратно в ванную, чтобы сосульки, в которые превратилась моя прическа, снова стали локонами. Пока сушу их, лихорадочно думаю над словами женщины. Ни разу не приводил девушек? А как же Листовская?

Очень странно…

Они же вроде встречались…

Все мысли в голове разрушали мой прежний взгляд на Аристова. С одной стороны, это радовало, а с другой, безумно пугало, ведь такой Дан начинал мне… нравиться…

Закончив сушить волосы, я вышла из ванной и тут же попала под прицел зеленых глаз. Данияр стоял около окна в полоборота и внимательно смотрел на меня. Он тоже успел переодеться и теперь выглядел по домашнему в футболке и спортивных штанах. Такой мирный Дан, от которого сердце в пятки уходило, чтобы передохнуть и не работать с удвоенной нагрузкой.

— Тебе идет, — с полуулыбкой говорит он и медленно приближается ко мне, — больше, чем мне.

Очень даже сомневаюсь. Одежда висит на мне мешком, а если учитывать, что я сильно похудела за последнее время, то смахивает на подкол. Вот только горящий взгляд Данияра разрушает эту теорию в пух и прах.

— Валентина нам поесть принесла, — указывает на поднос, — готовит она очень вкусно, так что ты обязана попробовать.

— Хорошо.

Спорить с Аристовым бесполезно, да и не хотелось, ведь желудок напевал гимн. Он взял поднос и