Когда пулемет умолк, и я перестал бояться, что в один прекрасный момент услышу визг рикошета (а может, и не услышу, сразу получив в лоб отскочившую пулю), мои глаза отказались верить тому, что увидели. В общем, я не надеялся, что получится так клево.

Правда, Валет расстрелял не полсотни патронов, а все, что оставалось в коробке, то есть больше 100. Но зато получилась замкнутая цепь впритык пробитых дырок, в огромном большинстве соединявшихся краешками.

— Ударь по ней ногой! — распорядился я.

— С какой силой? — уточнил задание Валет.

— С максимальной! — сказал я, зная, что на дураков не обижаются.

Валет чуть подпрыгнул и наподдал каблуком. Думаю, что я, если бы мне так попали в грудь, наверняка не смог бы ходить, да и вообще коньки отбросил. Обе высверленные пулями железяки вылетели из двери, открыв приличную дыру с зубчатыми краями. А юный «зомби» даже не почесался.

— В пулемете что-нибудь осталось? — спросил я, все еще не веря глазам своим.

— Лента израсходована полностью, — доложил Валет. — Можно вскрыть цинк и снарядить ленту.

Только теперь я обнаружил, что у Валета за спиной висит рюкзачок, в котором явно прощупываются контуры цинковой укупорки. Как же они все это таскают, блин? Ну, здор-ровые!

— Сейчас я выхожу на площадку и начинаю вас прикрывать. Потом выходит Валет и начинает принимать от Вани оружие и снаряжение. После того, как все будет выгружено, выходит Ваня.

— Принято, — доложили биороботы.

Самым приятным открытием, которое я сделал, изучая площадку 54-го горизонта — один к одному такую же, как та, с которой мы начинали спуск, — было то, что бронированная дверь, выводящая в 50-метровый бетонированный коридор, оказалась незадвинутой. Если б она была закрыта, не знаю, сумели бы мы с ней справиться так же легко, как с дверью шахты.

Посветив фонарем в глубь коридора, я убедился, что он прямой, пустой и по длине примерно такой же, как тот, что наверху.

Выгрузка прошла благополучно. Ваня совершенно спокойно, не ощущая никакой нервозности оттого, что остается в кабине в то время, как другие уже вылезли, передал Валету всю ту кучу оружия, которую их заставил тащить Сарториус. Потом невозмутимо вылез сам. Я все это время лежал с автоматом у выхода с площадки, посматривая в инфракрасный прицел и прислушиваясь.

Никто, слава Аллаху, в коридоре не появился, да и шумов сюда, на 54-метровую глубину, долетало не так-то много. И сверху, и снизу. Наверху шумели побольше. Даже, кажется, разговаривали, но разобрать, о чем именно, не удавалось. Наверно, если б народ говорил по-русски, Ваня или Валет сумели бы расслышать, но испанского они не знали, а «тигры», поди-ка, беседовали на родном языке. Внизу шума почти не было, только шорохи какие-то, которые могли происходить либо от крыс, либо просто от передвижения воздуха.

Между тем к тому моменту, когда мы все вылезли из лифта, еще не истек срок ожидания, назначенный Сорокиным. Правда, успеть к этому сроку мы смогли бы лишь в том случае, если б сумели выбить дно кабины и спуститься по веревке до дна шахты, то есть еще на 46 метров. Однако веревки такой длины у нас не было. Парашютов тоже, хотя я лично не помню случаев, чтоб они успевали раскрыться при падении с такой высоты. Конечно, более реально было бы спуститься по направляющим рельсам лифта, но у меня не было желания заниматься воздушной акробатикой забесплатно. Тем более что, спускаясь слишком быстро, можно было свернуть себе шею, если лезть не спеша, то можно было не успеть до взрыва, запланированного Сарториусом.

В общем, мы решили попробовать спуститься пешком, не торопясь. Валет даже успел снарядить пулеметную ленту очередными 150 патронами. Его мы поставили в голову колонны и двинулись вперед по узкому туннелю-коридору. Сам я пошел сзади, метрах в десяти, а Ваню оставил позади себя на той же дистанции. При этом мне несколько раз приходила в голову шальная мысль вернуться и все же попробовать ускорить наш спуск. Все время думалось о том, что будет, если впереди нас ждет непроходимый тупик или, например, засада коммандос, если они, допустим, как следует заглянули в шахту и толково вычислили, на каком горизонте мы находимся. Но мне удалось отогнать от себя назойливые позывы вернуться к шахте. Так мы все-таки прошли туннель-коридор и вышли на лестницу.

По идее, эта лестница была прямым продолжением той, которая начиналась в отеле. Но тогда, наверно, мы бы уже сейчас слышали топот и ругань спускающихся по ней коммандос. За то время, что мы валандались в лифте, «тигры» вряд ли успели бы пройти всю лестницу, но находились бы в двух-трех маршах от нас. Однако их не было, и даже отзвуков их голосов на эту лестницу

не доносилось. Скорее всего она либо была перерезана какой-то заслонкой,которую можно было отодвинуть, имея штатный пульт управления, либо попросту замурована. Надо попробовать добежать до отметки 100 метров раньше, чем «тигры» найдут способ отодвинуть или взорвать эту заслонку или перегородку,

— такая идейка меня посетила. Но при этом, как ни странно, опять появилось желание попробовать спуск через ствол шахты. Правда, на сей раз лишь на короткое время и относительно слабое.

Но все же я остался очень доволен тем, что не поддался этому искушению — взорвать пол кабины и спускаться по направляющим. Потому что в то самое время, когда мы все-таки двинулись по лестнице, ступени изрядно дрогнули, послышался сперва отдаленный грохот и глухой треск, а затем нарастающий гул. Спустя несколько секунд по ушам ударил лязг и скрежет, туча пыли, песчинок и мелких камешков вылетела из хода, ведущего к шахте лифта, а затем гул удалился вниз, откуда еще через несколько секунд долетел тяжкий удар, еще раз сотрясший подземелье.

Хотя мы не стали возвращаться и в шахту я не заглядывал, можно было не сомневаться, что все случилось именно так, как я предполагал. То есть заряды, заложенные «сорокинцами», обрушили в шахту многие тонны породы и железобетона. Эта лавина в лепешку расплющила кабину лифта, обломала стопоры, на которых кабина держалась, и провалилась до самого дна шахты, засыпав ее ствол слоем камней и обломков бетона на протяжении не одного десятка метров. Наверно, та же участь постигла и вторую шахту, по которой, надо думать, благополучно спустились вниз Сарториус с Ахмедом.

Так или иначе, но теперь надежда была только на растерянность и возможные потери среди «тигров» после взрыва, на лестницу (точнее, на то, что она впереди не замурована), да еще на неутомимость Вани и Валета. Я прикинул, что каждый лестничный марш опускал нас по вертикали на два с половиной метра. Иными словами, нам надо было пройти примерно двадцать маршей, что, в общем, не так уж и много. «Тигры» проходили один марш примерно за полторы минуты — осторожничая, поскольку наверняка знали, что там, внизу, находимся мы, а потому их может ждать засада. Но на «тиграх» не было такой навьючки, как на нас. Ваня и Валет, конечно, тащили куда больше, чем я, но и моя выкладка со всеми прибамбасами заваливала за двадцать кило. А это немало, если их тащить по лестнице.