— Валет, сними все оружие и боеприпасы, — сказал я. — Возьми нож с пилкой и пристегни к поясу. Тебе надо подняться по скобам до решетки и сделать так, чтоб она открылась. Мы следуем за тобой.

Валет поставил на сошки «ПК», снял с себя автомат, сгрузил все остальное и прицепил к поясу нож. После этого он начал быстро подниматься по скобам. Четко, как автомат. Сперва он поставил левую ногу на нижнюю скобу, правой при этом упираясь в пол. Левой рукой ухватился за третью от земли скобу, а правой — за вторую. Потом приставил правую ногу к левой, а правую руку перенес на третью скобу. Так и пошло: левая рука и левая нога вверх, правая рука и правая нога догоняют. Раз-раз! Раз-раз! За минуту, и даже меньше, Валет проскочил первые десять скоб, потом — ровно за минуту — другие десять, меньше чем за минуту преодолел еще один десяток, разогрелся, разогнался, наработал опыт и дальше двигался, затрачивая по сорок пять секунд за каждый отрезок из десяти скоб.

Ваня стоял рядом со мной, посматривал то вверх, куда лез Валет, то в люк заглядывал, всматривался в темноту. Бдил, одним словом. Но «тигры» то ли действительно клюнули на трюк Сорокина и начали раскапывать завал, то ли поперлись по туннелю, не осмотрев как следует ход в вентиляционную шахту.

Валет добрался до самого верха меньше чем через десять минут. Затем он немного повозился на верхотуре — как потом выяснилось, привязывался эластичным ремнем к одной из скоб. Выходит, эти ребята были вовсе не такие уж тупые. Должно быть, их мозги хорошо просчитывали, как выполнить поставленную задачу. Поскольку возможность сверзиться с высоты в полста метров грозила привести к неисполнению приказа (что в понимании биороботов было хуже смерти), Валет решил ее предотвратить и подстраховался.

Привязавшись, он ухватился левой рукой за решетку, а правой вытащил из ножен нож-пилку и принялся орудовать, стоя ногами на одной из скоб.

Я напряженно поглядывал вверх, потому что не дал Валету никаких инструкций в отношении техники безопасности. Разумеется, не по поводу того, как себя вести, чтоб не свалиться — тут он сам все придумал. Его надо было проинструктировать, чтоб он, распилив замок, не уронил его, допустим, на мою голову. Наверно, стоило бы сказать ему и насчет ножа, но все это было уже поздно. Валет был уже при деле и всего минут через десять закончил работу. Он перепиливал, как выяснилось, не дужку амбарного замка, а ушко, приваренное к раме решетки. Другое ушко было приварено к штырю, вцементированному в бетонный блок. Через эти ушки был продет довольно толстый болт с гайкой и контргайкой. Эта стяжка с внешней стороны, то есть с поверхности, была совершенно не видна. Должно быть, ее замаскировали для того, чтоб никто из людей, могущих наткнуться на решетку, и не подумал, будто ее можно открыть.

Валет четко определил, что перепилить болт будет труднее, чем ушко из двухмиллиметровой стали, и значительно сократил себе работу, а нам с Ваней — время ожидания. Отпиленное ушко осталось висеть на дужке замка, сам замок — на ушке, приваренном к штырю, и в результате ничто нам с Ваней на головы не упало. Валет потолкал решетку рукой, и стало ясно, что больше ее ничего не удерживает. Правда, открыть решетку с первой попытки ему не удалось, потому что руки у него были слишком коротки. Если б при нем имелся шест или иной предмет длиной от метра до полутора, то он сумел бы упереться им в решетку и, оттолкнув ее вверх, заставил бы открыться. Лучше всего для этой цели подходил пулемет «ПК», но он стоял внизу. Валет это усек и, ловко отвязавшись от скоб, быстро начал спускаться вниз. Спускался он примерно столько же времени, сколько и поднимался.

Ни слова не говоря, Валет стал надевать на себя вооружение. Последним он забрал пулемет и, повесив его за спину, вновь полез на скобы.

— За мной, — велел я Ване, — дистанция — пять скоб.

То ли я за три года постарел, то ли нервишки поистрепал, то ли то, что два года из трех в коме провалялся, сказалось, только лез я куда менее уверенно, чем в 1994 году по веревке. Вроде и шахта такая же, а что-то не то. Регулярно страх накатывал, пару раз нога от неуверенности скользила. В общем, лез я, скажем так — со скрипом и намного медленнее, чем Валет. Ваня, тот службу знал, точно выдерживал дистанцию в пять скоб, хотя наверняка мог бы догнать меня за пару секунд. Другие бы, нормальные подчиненные, уже давно рассекли бы, что их начальник по сравнению с ними — фуфло. И могли бы с полным правом процитировать фразу из фильма «Максим Перепелица» (его нынче очень часто показывают): «Никакой ты не командыр!»

Поднявшись на высоту в двадцать пять метров, я почувствовал горячее желание присесть и отдохнуть. Ноги и руки устали. Но сидеть на скобах было, мягко говоря, неудобно. Да и вообще падать без парашюта с высоты седьмого этажа не хотелось. Впрочем, как и лезть дальше.

А Валет как ни в чем не бывало добрался до самого верха во второй раз. Он опять привязался к скобам ремнем — теперь это было намного сложнее сделать, потому что на Валете висело многочисленное вооружение. (Я б и в кошмарном сне столько не унес: «ПК» с полной 150-патронной коробкой, «АКС-74» с

подствольником, полным лифчиком на шесть магазинов, две брезентовые кассетыс десятью гранатами «ВОГ-25», «М-79» с двумя гранатами и еще рюкзачок, загруженный пачками патронов из початого цинка. Нож еще был, а может, и еще что-то.) Тем не менее Валет и привязаться сумел, и пулемет снять. Упершись прикладом «ПК» в решетку, Валет с силой толкнул ее вверх, и решетка, откинувшись на петлях, задралась вверх. Путь на свежий воздух был открыт, и Валет несколькими четкими движениями выпростался за край шахты вместе со всем своим металлоломом.

У меня аж сил прибыло, и по этому случаю я довольно быстро добрался до обреза шахты. Уцепившись за край бетонного бордюра, я из последних сил подтянулся и перевалил через него. Впрочем, на то, чтобы отползти от шахты подальше, у меня сил тоже хватило.

Ваня, на котором висело даже больше груза, чем на Валете — один «РПГ-9» с двумя выстрелами чего стоил! — выбрался, как говорится, «без замечаний».

Лишь теперь я осмотрелся, дабы оценить обстановку.

Шахта вывела нас в места, не слишком мне знакомые. Ни в первое, ни во второе пребывание на Хайди в этом районе мне бывать не доводилось. Точнее, конечно, доводилось, если брать, как говорится, макроуровень. То, что я нахожусь в горах Сьерра-Агриббенья, для меня секрета не составляло. Однако эти горы, если на то пошло, занимали примерно половину всего острова. Все эти голубовато-зеленые мохнатые сопочки, родившиеся из древнего вулканища, который вытащил со дна морского будущий остров, были уж очень похожи друг на друга. К тому же мы с Ваней и Валетом вылезли не на самую высокую вершину, а на лесистый склон, плавно переходящий не то в долину, не то в котловину. Солнце, похоже, уже готовилось спрятаться за горки.

Ну, как говорится, и то слава Богу. Известное дело, «запад — где закат», как пелось в одной популярной блатной песне.

Ничего конкретного по всегдашнему и коренному вопросу жизни: «Что делать?» — мне в голову не лезло. Хайди — остров небольшой, конечно, но отыскать на нем Сарториуса будет непросто. К тому же у меня не было твердой уверенности, что это вообще следует делать. В конце концов, у Сергея Николаевича я находился не совсем добровольно. С другой стороны, к кому тут, на Хайди, еще прислониться, я и вовсе понятия не имел. Знакомых, конечно, много, начиная с самого президента Морено, и кончая вождем «морских койотов» Доминго Косым, но это все не то, понимаешь. Президент, поди, припомнит, как я его водой из унитаза поил, да еще и с его женой переспал. Доминго все будет невинно убиенного Сифилитика поминать, братьев Чинчилья и других несчастных. Пошло и скучно. Конечно, есть еще бывший лопесовский полицейский, ныне мореновский таксист Марсиаль Гомес, внучок партизанского генерала Альберто Вердуго, — я так и не узнал толком, как ночной сторож из Лос-Панчоса сумел за неделю революционных боев такую карьеру сделать. Но Марсиалю надо заплатить — и хорошо заплатить! — чтоб он хотя бы до аэропорта довез. Я уж не говорю о том, чтоб он меня на какую-нибудь яхту пристроил, хотя бы до Гран-Кальмаро.