приходится слишком сильно наклоняться. Наверное, поэтому Юра вскоре отстранился. Протестующе захныкала, мне еще хотелось от него действий сексуального характера. Любых.

 Светик, давай сама себя приласкай, хочу кончить под вибрацию твоих стонов.

Каков эстет! Точнее, озабоченный придурок... Но, впрочем, его приказ очень своевременный, мне просто необходима разрядка, или я сейчас взорвусь от желания, и шипящие змеи разлетятся по всей примерочной кабинке.

Теперь уже мои пальцы отодвинули сетку трусиков, нашли во влажных складках клитор.

— Ахм… — член который раз погрузился в рот, погасив, точно кляпом, вырывающиеся на свободу вздохи наслаждения.

Бритоголовый, крепко удерживая своими ручищами, стал насаживать мою голову на своего монстра, тем самым позволив мне сосредоточиться на ласках промежности.

— Ы-ы-ы...

Все мои стоны глушились его мощным отростком, превращаясь в невнятное мычание. От подступающего оргазма, змей, которые снова зашлись в танце, члена, входящего до упора, не хватало воздуха. Задыхаюсь... В глазах замельтешили черные мушки. Пальцы все быстрей и быстрей по клитору... Прежде чем потеряю сознание, хочу кончить, удовлетворить наконец-то гадюк в своем животе!

— Мы-ы...

Забилась в оргазме, все так же полностью закупоренная мощным органом Упыря. А змеи кусают, кусают, горячо и ярко кусают наслаждением низ живота!

— Мы-ы…

Юрик не остановился, не смилостивился надо мной, даже наоборот, усилил амплитуду и глубину движений. Наверное, потому что сам тоже совсем близко к оргазму.

— О-о-о… ах-х-х, Светка-а-а… — протяжно застонал бритоголовый, конвульсивно, немного больно сжимая мои волосы.

В рот полилась вязкая, склизкая сперма. Задыхаюсь... Уперлась руками в его мощные ноги, пытаясь освободиться, отчаянно замотала головой. Нет… мой непосредственный руководитель, чтоб ему пусто было, крепко держал голову, не давая мне соскочить со своего члена. Пришлось глотать, быстро, все до капельки, иначе просто захлебнулась бы его спермой. Бритоголовый дернулся, устало ухнул и, наконец, отпустил мою голову из силков своих рук. Обессиленная, упала попой на пол примерочной кабинки, стала жадно хватать ртом воздух, а слезы продолжили катиться из глаз. Действительность сквозь призму соленых капель двоилась и расплывалась. В безмолвной глади зеркала мужчина с довольной улыбкой на лице застегивал ремень брюк, а у его ног сидела растрепанная полуобнаженная белокурая девушка. Размазанная тушь чертила черные полоски на бледных щеках, придавая горестное выражение ее лицу. Неужели это я такая жалкая?!

Долго не двигалась, пытаясь отдышаться и найти в себе силы, чтобы встать и жить дальше… для начала хотя бы привести себя в порядок. Упырь опустился на корточки рядом со мной. Его теплые пальцы коснулись лица, приподняли подбородок. Карие глаза внимательно и пытливо всмотрелись в мое зареванное лицо. Я выгляжу, наверное, ужасно... Растрепанные волосы, опухшие губы, размазанная косметика... Словно конченая бл*дь... Попыталась отстраниться, убежать от этого требовательного взгляда. Нет, бритоголовый, конечно, не позволил.

— Ну что ты, Светик? — раздался его ласковый голос. — Приходи в себя... Мужики иногда бывают грубоваты и жестоки в своем желании обладать. Внутри нас все еще сидят охотники, которым надо сломить свою жертву. Тем более, с тобой у меня крышу напрочь сносит.

— Это такой комплимент? — тихонько прошептали мои опухшие от жесткого минета губы.

Упырь поцеловал меня в нос и погладил по волосам.

— Комплимент, комплимент... Ты у меня самая лучшая, — в мужском голосе нежность.

Змеюки рады этой ласке, вытянули довольно свои головы, словно греются под лучиками теплого весеннего солнца. Как мало им надо для счастья! Юрий Николаевич достал из кармана куртки носовой платок и принялся вытирать мои зареванные, в потоках туши глаза.

— Спасибо, Светик, — упыревские губы снова прикоснулись к моему носу. — Девочка очень порадовала сегодня своего папочку.

— Извращенец, — лишь фыркнула я.

— Нет, — скалил зубы бритоголовый, — всего лишь мужчина с сильной половой конституцией и хорошей фантазией.

Против этого возразить сложно. Заметалась по комнате, желая быстрее снять, стащить со своего тела ставший вдруг ненавистным реквизит. Захотелось надеть обычную одежду, чтобы почувствовать себя не только шлюхой, но и просто человеком.

— Не стоит благодарности, Юрий Николаевич, я деньгами возьму.

Юрик натянуто засмеялся.

— Светка, Светка... Ну чего ж ты такая...

Я уже пришла в себя, расправила плечи и нацепила на губы безликую улыбочку «кинодива на красной дорожке». Момент слабости позади.

— Какая такая?

— Слова ласкового не скажешь...

Вопросительно вскинула брови. Удивил! Оказывается, и Упырю нужны нежности... Тело заныло от желания к нему прикоснуться, а из горла рвалась правда: «Юра, Юрочка, мне нравится с тобой смеяться, есть, гулять, купаться, обмениваться колкостями и, конечно, же е**ться. В постели ты настоящий бог. И несмотря на свой маленький опыт, я точно знаю, что такого любовника у меня больше никогда не будет. Твоя властность до чертиков заводит, я киплю от возмущения и теку последней сукой. Меня бесит, а иногда наоборот смешит твое непробиваемое показное хамство. А от твоей ласки… я всегда таю, готова что угодно сделать ради кусочка нежности. Я люблю твое мощное тело, твои волшебные руки, твердые губы, чертей, пляшущих в карих глазах. Обожаю твою бритую башку. И временами мне кажется, что и тебя я тоже люблю...» Слезы снова затуманили глаза, проглотила стоящий в горле ком и растянула губы в кривой улыбке. Графиня Устюгова сдохнет, но не скажет ничего подобного!

— Вы хотите ласковых слов от меня? Да сколько угодно, Юрий Николаевич! Все включено в стоимость.

Обняла богатырские плечи, приникла к пышущему жаром телу и проникновенно прошептала в упыревское ушко.

— Твоя лысина сияет, словно солнце!

Даже на цыпочки привстала, чтобы поцеловать Юрика в бритый череп. Кабинка для переодевания взорвалась заразительным хохотом.

— Светик, ты нечто!

— Ты тоже бываешь ничего...

Снова чмокнул в нос.

— Еще желаете ласковых слов, господин Упырь? — деланно улыбнулась я.

Нарываюсь! Ох, нарываюсь...

— Нет, вполне достаточно. Боюсь от твоих ласковых слов, принцесска, выть захочется. Синее платье и белье можешь оставить себе… Это подарок.

«Прощальный подарок», — подумалось мне, и предательские слезы снова заполонили глаза.

— А в черном поедешь в пятницу к клиенту…

Вздрогнула. Показалось, или Упырь помрачнел? Видно, нелегко ему меня продавать… Видимо, он тоже что-то чувствует… как минимум страсть.

— Спасибо, Юрий Николаевич! Вы очень щедрый мужчина.

ГЛАВА 17

Бутылка стукнула о стакан — дребезжащий звук резанул по нервам… Я засмеялся, но собственный смех отозвался гудящим эхом в голове и сменился противной мелодией. Где-то я уже слышал эту мелодию… Черт, кажется, так поет