предать жену, обесценить все, что между нами было, перечеркнув грязью. И пусть она никогда об этом не узнает, достаточно, что буду знать я.

Мэрау утратила наигранную сексуальность.

— Значит, у нас обоих отобрали все, что только было можно, — подытожила кошка.

— Выходит, что так, — кивнул, поднимаясь со стула.

Чайник с отваром стоял на плите. Плеснув в кружку новую порцию, вернулся на место и, отставив напиток, сложил локти на столешницу.

— Так и на чем мы остановились?

— Я хочу, чтобы мы назвали этого наследника Даран, — внезапно призналась Мэрау, ни с того ни с сего. — Нам, воинам, нельзя, но я дала такое имя своему сыну. Никто об этом не знает… И он тоже.

— Не вижу проблемы, — пожал плечами, отпивая из кружки. — Кроме нас двоих тут никого, о существовании наследника вряд ли трубили на каждом шагу. Это редкое имя?

— Нет, — покачала головой кошка.

— Значит, так его и назовем. Оно что-то значит?

— Да. Свободный.

Улыбнувшись уголками губ, сделал новый глоток. Молчание затягивалось, и мне не хотелось тревожить погрузившуюся в грусть и тоску Мэрау. У каждого свое горе, и порой нужно просто дать о нем подумать. Да и мне самому есть о чем вспомнить.

Например, о выращивании злаков. На одном мясе да травах долго не протянешь. Рацион нужно максимально расширять. Меня защищает сыворотка с Хэ-121, а вот Мэрау и Дарану нужно питаться правильно и разносторонне. Мелкому — в особенности.

Оставив кошку одну, все равно никуда теперь не денется, прошел в командный центр. Помощник поприветствовал меня дежурным пожеланием доброго утра.

Развернув картотеку по местной флоре, прошелся по фильтрам, отбирая самые доступные варианты. Мьеригардский аналог риса на севере джунглей. Красное зерно, по составу схожее с пшеницей. О травах-приправах речи не идет, со специями и Мэрау справится. А вот то, что можно окультурить…

Примерно через час, когда я подобрал оборудование для будущих посевов, помощник доложил об очередной партии готовых дронов. Сферы сошли с протянутой вдоль стены конвейерной ленты сборочного цеха и унеслись вниз. К моменту, когда закончил распечатку кадок и приступил к их установке, еще одна партия строителей пролетела мимо будущей теплицы.

Только по мелькающим дронам и можно было отследить время. К обеду, когда Мэрау пришла звать меня за стол, я закончил шлифовку окна в потолке пещеры. Скала здесь была достаточно тонкой, так что никаких проблем не возникало. Мусор оттаскивал в утилизацию присланный помощником дрон.

— Спасибо, сейчас приду, — отозвался, поднимая прозрачный пластик будущего окна.

Этот полимер, созданный из древесины, отлично пропускал солнечный свет, но абсолютно не промокал. Так что уложив его в прорезиненные пазы, я зафиксировал все это болтами и, отряхнув руки, опустился на пол.

Наблюдавшая за последним этапом кошка внимательно смотрела на меня, что-то обдумывая, но мне совершенно не хотелось копаться сейчас в ее голове.

Об идее создать искусственного человека я отмахнулся и больше не думал об этом. Фантастика хороша до определенных пределов, а после уже превращается в гротеск и фарс. Ни я сам, ни Мэрау — никогда не сможем провести такую операцию, как бы нам того ни хотелось. Заморозить и потом оплодотворить яйцеклетку — это одно, вырастить синтетическую, не отличающуюся от реальной — совсем другое.

— Ты уже выбрал, что будешь сажать? — спросила кошка, когда моя ложка заскребла о дно тарелки.

— Да, рис и пшеницу. Ну, то, что на них похоже, по крайней мере.

— Наши миры так похожи. И так отличаются.

Кивнув в ответ на это заявление, отставил пустое блюдо в сторону. Подняв кружку с отваром на уровень глаз, посмотрел на Мэрау внимательным взглядом. После нашего разговора вся напускная сексуальность окончательно пропала. Вот и замечательно: и мне полегче, и ей попроще. Хотя, по правде говоря, меня все еще мало волнуют ее надежды и чаяния.

— Ты не веришь, что у меня получится, да? — спросила она, покончив со своим куском мяса.

— Не верю, — кивнул, сделав глоток. — Уж извини, но ученый всегда научится стрелять, но никогда стрелок не выполнит работу ученого.

— Но по работам ученого всегда можно повторить его путь, — парировала Мэрау, обнимая обеими ладонями свою кружку. — И в базах автодока имеются все необходимые записи.

— Ну, когда разберешься, тогда и поговорим. А пока, извини, это просто детская сказка, — произнес я, поднимаясь из-за стола.

— Хорошо, Виктор, — совершенно серьезно кивнула джаргарка.

— Спасибо за обед, Мэрау, — поблагодарил я и, захватив с собой кружку, пошел к выходу.

Мое участие в организации теплицы не требуется, но руки заняты — в голове меньше дурных мыслей. Не будь у меня, чем заняться, от тоски бы выл. Ну или уже организовал бы торговый караван на территорию кошаков. Или с ума сошел, что практически одно и то же.

Захватив лопату, сунул ее в багажник багги и, запрыгнув на место водителя, завел двигатель. Мотор чуть фыркнул, набирая обороты, и я рванул в раскрытые двери гаража.

Отдалившись на достаточное расстояние, ударил по тормозам и через броню сверился, чем занята Мэрау. Кошка играла с Дараном, так что можно было заняться реальным делом.

Свернув в сторону, вдавил педаль. Машина бодро понеслась по кочкам, лопата дребезжала в багажнике, но это был привычный рабочий шум, и на него я внимания не обращал.

Домчавшись до бункера ладжар, отдал команду помощнику. С этого момента, если Мэрау все же посмотрит, будет видеть, как я копаю землю на севере. Ни к чему ей знать, что я вновь не взял ее с собой для посещения святого места.

Спустившись по лестнице, возведенной дронами вместо обрушенной мной, прошел к панели и ввел код на пульте. Бронедверь медленно зашевелилась, чуть подалась наружу, и откатились в шахту. С гулким щелчком створка зафиксировалась на месте, и я безбоязненно шагнул на территорию ладжар.

Посмотрим, что нового мне удастся увидеть с местного спутника. Теории это прекрасно, но не тогда, когда от них зависит твоя жизнь.

Солнечная система привычно крутилась на месте. Заученным жестом выбрал нужную сферу, прокрутил шарик перед глазами и запнулся, глядя на уничтоженный материк. Я уже привык к тому, что там одна лишь сплошная чернота выжженной земли, но сейчас…

На ближайшей к нашему краю оконечности медленно, но верно отвоевывала свое зелень. Пока что всего лишь жалкий пятачок общей площадью в десяток квадратных километров.