– Теперь расскажи мне о нем. – Я кинул на стол перед ти-кодером фотографию, привлекшую мое внимание во время первого просмотра.

– Этот? – Шульгин пододвинул фотографию поближе и наклонился, делая вид, что внимательно рассматривает ее.

Видно, снова задумался, что бы попросить взамен.

– Не дуркуй, – недовольно поморщился я. – Этот снимок извлечен из твоей памяти. И если ты скажешь, что не знаешь, кто это такой, я… Впрочем, пусть для тебя станет сюрпризом то, что я собираюсь сделать.

Неизвестность пугает лучше любой самой страшной угрозы.

– Это приятель Читера, работает в институте на Погодинской, – Шульгин не говорил, а отщелкивал слова, как электронная информационная система, выдающая расписание пригородных поездов. – Название института точно не помню, что-то связанное с биологией, медициной и химией. Мы у него консультировались, когда заказанную Зифулом программу доводили.

– Как зовут приятеля?

– Ну, он там, у себя в институте, человек видный. – Шульгин сосредоточенно сдвинул брови и согнутым пальцем почесал висок. – Профессор, наверное. А фамилия… Смешная такая… – Флопарь постучал пальцами по столу. – Птичья…

– Алябьев, – напомнил я Флопарю. – Александр Алексеевич Алябьев.

– Точно! – Бах! – Шульгин хлопнул ладонью по столу. – Он самый! – Бах! – хлопнул он еще раз.

Дурацкая манера.

– Алябьев? – Степан озадаченно покрутил головой. – Птичья фамилия?

– В начале девятнадцатого века композитор Алябьев, естественно, другой, но тоже Александр Алексеевич, написал на слова поэта Дельвига знаменитый романс «Соловей», – объяснил происхождение «птичьей» фамилии Гамигин.

– Я этого Алябьева всего один раз видел. – Шульгин показал мне указательный палец. – Вместе с Читером к нему в институт заходил.

– Зачем?

– Я же сказал, консультировались насчет программы.

– Конкретнее.

– Да говорил же я уже! Шаровара у нас с Читером получилась, с ограничением по времени. Новый лоадер к такой проге соорудить – дело нехитрое. Если знать, куда его всунуть. Программа-то у нас на основе генетической карты человека. А мы с Читером оба в генетике, как свинки в апельсинах. Конечно, можно действовать интуитивно, но сколько это времени займет? Ну вот Читер и предложил навестить этого самого Алябьева. – Флопарь постучал пальцем по фотографии Александра Алексеевича. – Мы ему сказали, что игру делаем, что-то вроде виртуального генетического конструктора. Для этого Читер прогу из объемного в обычный экранный формат перевел. Алябьеву идея понравилась. Посмотрел он нашу прогу, вник в проблему, в которую мы уперлись, сказал, что подумает, и велел через пару дней зайти. И действительно, когда Читер зашел к нему через два дня, Алябьев точно указал то место, куда лоадер нужно ставить.

– И это все?

– Все.

– Зачем же тогда покойный Шульгин фотографию Алябьева в твоей памяти сохранил?

– Вот у него об этом и спросить бы, – криво усмехнулся Флопарь.

Наверное, из ти-кодера можно было вытянуть еще что-нибудь интересное, если бы как следует на него нажать. Но я так хотел спать, что у меня не было ни малейшего желания продолжать дознание. К тому же в общих чертах версия всего случившегося у меня уже сложилась. А для того чтобы ее проверить, нужен был прежде всего ясный ум.

Я посмотрел на Гамигина. У демона тоже не было вопросов к Шульгину.

– Все! – Я хлопнул в ладоши. – Наша беседа закончена! Всем спасибо!

Собрав фотографии, я стукнул их краем о стол, чтобы выровнять стопку.

– Постойте! – всполошенно взмахнул руками Флопарь. – А как же я?

– А что такое? – непонимающе посмотрел я на ти-кодера.

– Вы снова меня отключите?

– Приятель, ты находишься в чужом теле.

– И что мне теперь делать?

– Откуда я знаю. – Я безразлично пожал плечами. Ну в самом деле, что за вопрос? – Ты ведь только программа, тебе в пси-модуле хорошо должно быть.

– Да, но я осознаю себя полноценной личностью! – с вызовом вскинул подбородок Шульгин.

– Ну вот и продолжай осознавать. – Я надел пиджак, поправил кобуру под мышкой и сунул в карман пачку фотоснимков.

– Разве я не помог вам в расследовании? – вкрадчиво поинтересовался Флопарь.

– Не настолько, чтобы я принялся танцевать джигу на столе, – честно признался я.

– Но вы обещали…

– Мы тебе ничего не обещали, – перебил я ти-кодера. – Это ты от нас постоянно что-то требовал. А это, должен тебе сказать, производит не самое благоприятное впечатление.

– А как насчет простого человеческого участия в судьбе ближнего?

По всей видимости, это был последний козырь, очень слабенький, надо сказать, козырь, который мог выбросить на стол Флопарь. Поэтому я не стал его добивать.

– Знаешь что? – Я пониже надвинул шляпу, чтобы ссадины на лице не так бросались в глаза. – Я могу обещать тебе только одно. Если вдруг мне подвернется подходящее тело, я постараюсь, чтобы оно досталось тебе. Годится?

– А что мне еще остается, – безнадежно развел руками Шульгин и опустил голову.

Степан поменял пси-модули в контактном разъеме.

– Ты не будешь возражать, если я заберу пси-модуль Шульгина? – спросил я у Игоря.

– Он мне ни к чему, – махнул рукой посудомой.

Поблагодарив сотрудников «Оскара Уайльда» за помощь и превосходный обед и получив взамен ответную порцию благодарности, мы с Гамигином наконец-то покинули хозяйский кабинет для приема особо важных гостей.

История, которую мы пытались распутать, несомненно, заинтересовала Степана с Аавалом. Согласитесь, не каждый день вам приходится помогать в работе частному детективу. Но и они тоже были рады с нами расстаться. В конце концов каждый должен заниматься своим делом: повар – готовить вкусную еду, официант – красиво подавать ее на стол, а детектив… Детектив должен быть всегда готов к любой неожиданности. В чем мы с Гамигином в очередной раз убедились, выйдя на улицу.

Ангелы, как водится, поступили совсем не по-ангельски. Вопреки всем заповедям, получив по морде, они не занялись самобичеванием, а прокололи шины нашему «Ламборджини». Но, видимо, мы с напарником были вымотаны до предела. Иначе чем еще объяснить то, что оба мы восприняли содеянное ангелами злодеяние как должное. Гамигин вызвал по телефону такси и ремонтную бригаду. Я позвонил Антоше.

– Не спишь, Антоша?

– Какое там, – недовольно буркнул в ответ старый хакер, что следовало расценивать как упрек в мой адрес.

– Дельце есть, Антоша.

– Серьезное дельце? – тут же навострил уши профессионал.