— Уаймэн, слава Богу, наконец-то вас нашли! У нас складывается чрезвычайная ситуация. К семи мы должны изложить президенту свои рекомендации.

— У меня есть информация исключительной важности, — заявил Форд, положил на стол свой дипломат и обвел присутствующих испытующим взглядом. Рядом с Локвудом сидел генерал Миклсон — вопреки обыкновению он выглядел несколько напряженным, седые волосы были наспех причесаны, а форма слегка измята. Вдоль стола с одной стороны расположились представители НЛРД; среди них он узнал Чодри и Дерквейлера, рядом с которыми сидела женщина азиатской внешности с именем Люнг на значке. Группка ученых из Бюро по определению научно-технической политики — БНТП — и представители служб национальной безопасности занимали места в горце стола. С экранов в совещании участвовали председатель комитета начальников штабов, советник по вопросам национальной безопасности Мэнфред, главы НАСА и национальной разведки. Длинный стол из вишневого дерева был буквально завален блокнотами, листками бумаги и ноутбуками. В креслах вдоль стен расположились многочисленные помощники и секретари, беспрестанно делающие пометки в своих записях. В атмосфере ощущалось напряжение на грани отчаяния.

Открыв дипломат, Форд извлек из него дубликат жесткого диска и бережно положил на стол, словно это был хрусталь Баккара. Затем вынул большой снимок Вольтера 33 — самый четкий из всей напечатанной им в торговом центре серии — и развернул его.

— Дамы и господа, — начал он, — перед вами снимок, сделанный орбитальным картографом Марс-проекта двадцать третьего марта.

Выдержав короткую паузу, он показал его присутствующим.

— На нем виден некий объект на поверхности Марса. Полагаю, именно он в апреле произвел выстрел по Земле, а нынешней ночью — по Луне.

Шокирующее заявление вызвало мгновенную тишину, за которой последовал взрыв возгласов, вопросов и возражений. Дождавшись некоторого затишья, Форд продолжил:

— Это изображение получено с засекреченного жесткого диска лаборатории.

— О каком конкретно месте на Марсе идет речь? — спросила женщина по имени Люнг.

— Все есть на диске, — ответил Форд. — Все — там. Точных координат я вам сейчас назвать не смогу, — слукавил он.

— Это невозможно! — вскричал Дерквейлер. — Мы бы такое уже давно обнаружили во-время наших регулярных обзоров!

— Вы не заметили объект, поскольку он находится в тени кратера и почти не виден. Обработка снимка потребовала много времени и определенных навыков, чтобы вывести его из тени.

Подозрительно глядя на Форда, Чодри поднялся с места, взял со стола диск и внимательно рассмотрел его своими черными глазами; «по-калифорнийски» стянутые в хвостик волосы выглядели несколько неуместно на фоне официальной вашингтонской братии.

— Этот диск не из НЛРД. Откуда он у вас?

— Достался от покойного Марка Корсо.

Чодри побледнел.

— Подобный диск никто не смог бы скопировать или унести из НЛРД. У нас исключительно надежные коды и защита.

— Неужели для талантливого компьютерщика есть в этой области что-то невозможное? Если у вас имеются сомнения, проверьте сбоку серийный номер.

Чодри вернулся к осмотру диска.

— Да, действительно похоже, что это номер НЛРД. Но фотография… Хотелось бы видеть оригинал. Мы все прекрасно понимаем, что снимок мог быть обработан «фотошопом».

— Доказательства — на диске, среди исходных данных, полученных с орбитального картографа. — Форд вынул из кармана пиджака бумажку и показал ее собравшимся. — Правда, пароль НЛРД был изменен. У меня есть новый, без которого этот диск не представляет никакой ценности. — Он потряс клочком бумаги. — Все сказанное — абсолютная правда.

Женщина по имени Марджори Люнг поднялась с места.

— Простите, вы сказали, он достался от «покойного Марка Корсо»?

— Да, два дня назад Марк Корсо был убит.

Люнг пошатнулась, словно чуть не упала в обморок.

— Убит?

— Именно так. И похоже, его предшественника, доктора Фримэна, также убили. И вовсе не какой-то бродяга. И тот и другой были убиты профессионалом: кого-то очень интересует лежащий перед вами диск.

В зале воцарилась мертвая тишина.

— Как вы понимаете, — продолжил Форд, — нам предстоит большая работа: кроме того, что миру явно грозит опасность извне, существует еще и некий внутренний враг.

Бёрр всучил Стро микрофон рации. Уже не важно, что тот теперь скажет, — Бёрр хотел лишь напомнить девчонке, что отец ее жив, но ему не сладко: необходимо поддерживать чувство паники и отчаяния, чтобы ею было проще манипулировать.

— Папа! Папа, как ты?

— Эбби! Выбирайся отсюда! Катер не выдержит! К берегу, быстрей!

— Папа! — У нее перехватило горло. — У нас нет горючего.

— Боже, Эбби. У него пистолет. Вызывай береговую охрану! Не поддавайся на его уговоры…

Бёрр вырвал микрофон из его рук. Они переговаривались по каналу, которым практически никто не пользовался, вдалеке от берега, да еще и в такую погоду, вряд ли их кто-то услышит, но зачем рисковать?

— Слышишь меня? — спросил он. — Все будет нормально — получишь своего отца. Ты мне нужна живая — как я иначе доберусь до диска? Сама подумай, зачем мне тебя убивать, какой от тебя тогда прок? Надо все обсудить, только лучше это сделать там, где мы не пойдем ко дну, слышишь?

— Слышу, — коротко отозвалась Эбби.

Он отключился. Возможно, ему и не поверили, но какие у них варианты? Все козыри у него на руках. Какую-нибудь глупость они наверняка задумали, но она не пройдет.

Судно, взметнувшись, накренилось вправо. Господи, он совсем отвлекся. Приближалась опасная волна: стена воды с двухэтажный дом — темная, точно ирландский «Гиннесс» с пенящимся гребнем. Он повернул штурвал в направлении надвигавшегося вала; катер стал стремительно подниматься. Однако развернуться полностью ему не удалось: волна с ревом ударила по корпусу, отбрасывая судно в сторону, и черная, точно эбеновое дерево, вода хлынула через планширь.

Накренившись, судно понеслось в межволновую впадину. Вода бурлила в водовыпускных отверстиях; наклон палубы составил градусов тридцать; вцепившись в штурвал, Бёрр онемел от страха. Он пробовал повернуть рулевое колесо, однако его словно придавило невероятным грузом, тянувшим катер вниз. Он дал полный газ, но двигатель не откликнулся на его действия, судно застонало под тяжестью тысяч фунтов с грохотом захлестнувшей его воды. Наконец штурвал поддался, и катер будто попытался стряхнуть с себя навалившийся вес — вода схлынула с носа и палубы. Судно постепенно выровнялось.

Никогда в жизни Бёрр не испытывал такого ужаса. Он посмотрел на картплоттер: до Девилз-Лим оставалось еще пол пути. Риф по крайней мере защитит его от разбушевавшегося моря. Он шел со скоростью шесть узлов — сколько еще? Минут десять? Десять минут ада.