Феникс быстро покачала головой. У нее от волнения забилось сердце.

– Подожди, – сказала Илона Роману. – Нам сейчас не прерваться. Мне позвать господина Джеффри? Возможно, он тебе поможет.

Роман прекратил свои попытки открыть дверь. Теперь были слышны только приглушенные звуки из зала.

Илона указала рукой наверх:

– Я уверена, что нас никто не видит и не слышит даже сверху. Но я не знаю, скоро ли снова сюда кто-нибудь придет.

Металлический цилиндр свисал на проволоке из отверстия в потолке.

Не работает? – спросила Феникс. Илона уютно устроилась на оттоманке.

– Забудь про это. Где камень, который я дала тебе? феникс не отрывала взгляда от поврежденного электронного глаза.

– Камень! У тебя его нет, не так ли?

Ее настойчивость просто давила на Феникс.

– Пожалуйста, скажите мне, что вы хотели сообщить, придя в «Поворот»? Вы что-нибудь слышали об Эйприл?

– Ответь на мой вопрос.

– Камень? Перидот? Он где-то есть.

– Где-то? – Илона потянулась так, что послышался какой-то хруст. – Я чувствую большую опасность. Я велела тебе держать камень у себя. Ты не восприняла это серьезно. Это было ошибкой.

– Я не верю в подобные вещи, – сказала Феникс. – Я не хочу быть грубой и обидеть вас. Это просто не мое.

– Что твое, а что не твое – не тебе выбирать.

– Возможно, так оно и есть. Камень очень красивый. Спасибо. Думаю, что положила его рядом с вазой Эйприл.

Илона закрыла глаза:

– Ваза ручной работы из комиссионного магазина. Ваза, которую она называла вазой всех? Ты держишь в ней свежие цветы?

Все тело Феникс покрылось гусиной кожей.

– Вы навещали Эйприл в ее квартире?

– Что-то ужасное случилось с тобой. И не прошлой ночью. Позавчера. Что-то страшное.

Феникс потерла руки, пытаясь унять дрожь.

– За тобой наблюдают. Ты знаешь, что за тобой наблюдают, потому что ты видела тому доказательство.

– Прекратите.

– Почему? Разве я говорю неправду?

– Вы им помогаете, да? Вы помогаете ему делать из меня жертву?

– Я не знаю, кто он. – Илона поднялась и помассировала виски. – Единственное, что я не видела, – его лицо. Но мы увидим его. Я знаю это. Ты не должна убирать камень.

– Я должна идти.

– Если бы ты не убрала камень, ты могла бы подождать несколько секунд, возможно, для того, чтобы решить, в какой карман его положить.

Феникс удивленно взглянула на Илону:

– Подождать немного? О чем вы говорите?

– До того, как ты выйдешь отсюда. Если бы ты хранила кристалл и… доверяла мне – ты бы не открыла свою дверь и не попала в ловушку.

Феникс с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она провела языком по пересохшим губам, чтобы хоть слегка увлажнить их.

– Я должна выбраться отсюда, – сказала она Илоне. – Пожалуйста, не пытайтесь остановить меня.

Илона снова бросилась на оттоманку и закрыла лицо руками:

– Иди. Не обращай на меня внимания, если ты должна делать то, что делаешь.

Феникс отперла дверь, а затем открыла ее.

– Время истекло, – пробормотала Илона. – Они скоро будут здесь. Я приду к тебе.

Она должна поговорить с Романом, но не в клубе. Она должна уйти и переосмыслить все, что сделала.

– Что ваши люди надеются сделать? – спросила она спокойно. – Если угрожают мне, то зачем нужны все эти игры? Почему бы просто от меня не избавиться?

Илона посмотрела ей прямо в глаза:

– Никогда больше не говори так об этом. Иди домой и оставайся там. Я не знаю, когда снова увижу тебя. Я должна приготовиться. Когда придет время, я сообщу все, что тебе следует знать.

Бежать было бессмысленно. Но Феникс все равно побежала. И Роман поспешил за ней.

Звук ее каблучков, стучавших на камнях и комьях грязи, раздавался в небольшой рощице, окаймлявшей речку Сноквалми.

– Феникс! Остановись! Сейчас же остановись!

Она с трудом перевела дыхание. В тот момент, когда она увидела его лицо – через ветровое стекло «ровера», – гнев превратил его в незнакомца, с которым ей не хотелось бы встретиться.

Когда она ушла от Илоны и увидела, что Роман разговаривает с Джеффри, она тут же воспользовалась предоста-вившейся ей возможностью, чтобы ускользнуть и вернуться в «Белла Розу». Может быть, эта мысль и не была уж такой хорошей.

Над водой склонились ивы, и грубые красноватые корни земляничника пробивались сквозь усыпанный щебнем берег.

Феникс уже слышала дыхание Романа.

Она не в силах была сдержать крик:

– Уходи! – Она зацепилась ногой за корень дерева и упала коленями на острые камни.

Его рука опустилась на ее ногу.

– Нет! – Увернувшись, она вскочила и, прихрамывая, попыталась бежать. – Я уже сыта по горло всем этим сумасшествием. Уходи и оставь меня одну.

Резко развернувшись вправо, она натолкнулась на плот – стену елей и обернулась. Роман прекратил преследование. Он стоял, руки на поясе, и пристально смотрел на нее.

Слезы облегчения хлынули из ее глаз, и она направилась в гущу деревьев, преодолев которую оказалась перед отвесной скалой.

– О, проклятие! – Феникс прислонилась к камню. – Проклятие, проклятие!

Деревья не пускали ее назад, впереди был обрыв. Мгновением позже вслед за ней пробрался Роман, и теперь он стоял на расстоянии только фута от нее.

Феникс фыркнула и скрестила руки.

– Проклятие? – пробормотал он. – Я уверен, что это ты организовала поджог машины Насти – или сделала так, чтобы все подумали, будто это она горит. Ты отменяешь все мои приказы. Приказы, которые отдаются для твоего же блага. Затем ты ускользаешь и начинаешь разгуливать по шоссе, где тебя элементарно могут схватить. И все это ты проклинаешь?

– Я ничего не обязана говорить тебе.

– Ты видишь, что я следую за тобой. Ты видишь, что я останавливаю машину, чтобы забрать тебя. И ты бежишь? Ты уже совсем ничего не соображаешь?

Феникс огляделась в поисках пути для бегства.

– Даже не думай об этом, – сказал Роман. Своей громадной рукой он обхватил ее скрещенные руки и задрал юбку, достаточно высоко, чтобы рассмотреть ее колени.

– Нужно ли было падать на уже пострадавшее лицо, да к тому же разбить себе колени?

– Это мои колени.

– Это мои колени, черт возьми. – Его лицо теперь было так близко, что она могла даже разглядеть черные точечки в его голубых глазах.