Мне казалось, что Ramones зависнут в студии надолго, но через три дня они сказали: «Мы закончили».

Это прозвучало как: «Ну, как два пальца об забор вытереть».

Джоуи Рамон: Мы сделали альбом за неделю и потратили всего семь тысяч четыреста долларов — все просто обалдели. В то время люди не слишком парились на тему денег. Вокруг было столько бабла! Деньги крутились вокруг, и их тратили на что попало. С ними не было тогда так напряжно — были альбомы, которые влетали в полмиллиона долларов, а писались два-три года, как было, например, с Fleetwood Mac. Сделать альбом за неделю и потратить на него семь тысяч четыреста долларов было нереально, причем этот альбом действительно изменил мир. Этот альбом дал первый толчок панк-року, вообще ввел в игру новую тему — так же, как и нас самих.

Ди Ди Рамон: Когда мы в первый раз выбрались из города с группой, то мы отправились в какое-то ужасное место в Новой Англии. Это было побережье океана и стремный, воняющий пивом большой зал под названием «Фроликс». Этим утром я не смог вырубить и чувствовал себя паршиво. Была зима, было холодно, а после концерта пришлось возвращаться в этот поганый отель.

Как же было хреново. Я побывал во многих клоповниках, но этот отель… Мне было откровенно плохо. Началась ломка. И я взял одеяло, сунул край в раковину и пустил воду. Потом сел под одеяло, под раковину, и пытался представить, что сижу под водопадом, просто чтобы забыть, где я и что со мной происходит. Мы так хотели убраться оттуда, но нам пришлось остаться там еще на три дня. На третий день я чувствовал себя кошмарно, та ночь была самой холодной в моей жизни. Когда мы доиграли до конца, какой-то полицейский подошел, вынул пистолет и заявил: «Эй, парни, давайте играйте дальше!»

На следующее утро мы позвонили Дэнни Филдсу и сказали: «Дэнни, мы больше никогда не будем ездить на концерты!» Он сказал: «Хорошо, вы сыграете там-то сегодня вечером и там-то завтра ночью…»

Дэнни Филдс: Линда Стейн, жена Сеймура Стейна, второго менеджера Ramones, имела очень интернациональный склад мышления. Она была, так сказать, загипнотизирована коммерческими перспективами Ramones на европейскам рынке.

С самого начала она правильно почувствовала, что у нас есть неплохой шанс найти себе место в Соединенном Королевстве. И мы тем упорнее пытались туда выбраться, чем больше нам казалось, что мы не уедем дальше Нью-Джерси через реку.

Первый концерт Ramones в Англии был 4 июля 1976 года, на двухсотлетие Независимости, что, по-моему, было метафорично, так сказать, две сотни лет нашей свободы от Великобритании — и вот мы принесли им подарок, который должен был навсегда разрушить их мировосприятие.

Ди Ди Рамон: Когда мы приехали в Англию, все происходило невероятно быстро. Записывающая компания предоставила нам неограниченную оплату услуг в отеле, и я заказал столько виски, что через два дня они получили счет на семьсот долларов. Когда они его увидели, они сказали: «Мы думали, вы закажете несколько сэндвичей с сыром и кока-колу». Это было потрясно. Я почувствовал себя большой рок-звездой. Наверно, именно к этому я и стремился.

Микки Ли: Кажется, все были немного на взводе, ведь мы впервые уехали так далеко от родного района, в Лондон. Все мы, и Ramones, и менеджеры, шли пешком по аллее в сторону задней двери, ведущей за кулисы Раундхауса. На аллее, как взвод солдат рок-фронта, стояла группа Clash.

На них были надеты черные косухи, они пытались выглядеть охуенно круто, и мы даже слегка струхнули. Томми зарядился валиумом, у него тряслись руки, потому что он охуенно пересрал. Ну а когда мы подошли к двери, они сказали: «Мы типа Clash. Мы будем круче всех».

Они не сказали: «Привет, нам нравятся ваши записи!» То, что они сказали, это была акция. Они были активными панками, потому что именно так понимали нью-йоркский панк — крутые акции.

Артуро Вега: Все лондонские группы торчали на аллее, пытаясь попасть в Раундхаус, чтобы увидеть Ramones. Джонни Роттен попросил у меня разрешения пройти за кулисы и познакомиться с ребятами.

Он спросил меня: «А если я им не понравлюсь, они меня не побьют?» Он думал, что Ramones настоящие отморозки, ха-ха-ха!

Ди Ди Рамон: В качестве маленькой шутки Ramones всегда добавляли чуток мочи то, чем угощали гостей. Когда Джонни Роттен пришел в Раундхаус поглядеть на Ramones, он спросил у Монти, можно ли зайти за кулисы с нами поздороваться. Джонни Рамон согласился и во время встречи вел себя с Джонни Роттеном очень дружелюбно. Он взял его за руку, похлопал по спине и предложил выпить пива. Ха-ха-ха!

Джонни Роттен взял пиво и выпил его залпом. Мы все задержали дыхание. Он выпил пиво и ушел.

Дэнни Филдс: Мик Джонс и Пол Симонон из группы Clash были там. Пол тупо втыкал на белые носки, они были ужасно грязными, и я подумал: «Слушай, а прикольно». Я балдел от Пола, потому что мне нравились его носки. Это были по-настоящему грязные тонкие белые носки. По рисунку грязи можно было изучать ботинки Пола.

После того, как Пол сошелся с Патти Смит, он изменился. У нее был хороший вкус на ребят. Тогда Пол и Мик еще не были Clash, они только собирали группу. Они боялись играть, пока не увидели Ramones. Пол и Мик сказали Ramones: «Теперь когда мы увидели вас, мы тоже соберем группу».

Ramones ответили им: «Надо просто играть, ребята. Знаете что, выбирайтесь из подвала и играйте. Это то, что сделали мы».

Собственно, Ramones сказали им то, что они говорили всем, кому ни попадя: «Вы не обязаны становиться лучше, просто выступайте и играйте, как сможете. Не ждите, пока вы станете лучше. Как вы узнаете, что уже достаточно хороши? Просто выходите и пойте».

Это то, что Ramones взяли от New York Dolls, знаете, как раз: «Чего мы ждем?» Для меня это важная часть того, что группы передают друг другу из рук в руки.

Ди Ди Рамон: Сид Вишес ходил за мной хвостом. Это было еще до того, как он попал в Sex Pistols. Паренек был приятный и недалекий. Я все время за ним наблюдал. Полный атас был как-то ночью, когда мы собрали большую тусовку. Шло лето, в Лондоне стояла ужасная духота. Дело было в одном местечке, где все тогда тусовались и которое называется «Сельская кузина» или «Сельский клуб». Подавали вино и пиво, и все ужрались. Блевотина была по всему туалету — в раковине, в толчках, на полу. Это было и правда мерзко.

Кто-то спросил: «Ди Ди, тебе надо чего-нибудь?»

Я сказал: «Да, неплохо бы спида».

Через мгновение у меня в руке была огромная доза спида. Я немедленно нюхнул порошок, и меня тут же накрыло. Потом я встретил Сида и он спросил: «У тебя есть забалдеть?» Я ответил: «Да, есть доза спида». Тогда Сид вытащил походную аптечку и заложил целую кучу спида в шприц, надел иглу и прямо в туалете, среди всей этой блевотины и мочи, ширнулся. Он ничего не кипятил. Просто потряс шприц, воткнул иглу в руку и загрузился. Я тупо смотрел на него. К тому времени я уже на всякое насмотрелся. Он поднял на меня обалдевшие глаза и спросил: «Парень, где ты раздобыл эту дурь?»