Даннер впился в него взглядом.

— Я пытался спасти ее, Джон. Ради тебя.

— Знаю.

— Не получилось. Я подвел тебя. Подвел ее. — Он закрыл глаза. — Уходи.

— Нет.

— Уходи. — Даннер отнял руку. — Не хочу… уходи.

Выносить это Ева больше не могла и, повернувшись, отошла в сторону и сложила руки на груди.

— Уведи его, мама. — Бонни?

— Уведи моего папу. Они оба мучаются. Я не могу помочь ему.

Поколебавшись, Ева вернулась к Галло.

— Идем, Джон. Оставь его.

— Нет.

— Оставь его, — повторила она, глядя ему в глаза. — Он обойдется без тебя. Поверь мне.

Секунду-другую Галло недоуменно смотрел на нее, потом медленно поднялся.

— Тед умирает.

Ева кивнула.

— Ему больно из-за того, что ты с ним. Он чувствует себя виноватым. Отпусти его, Джон. — Она взяла его за руку и отвела на несколько шагов. — Так будет…

Галло замер, словно прислушиваясь к чему-то.

— Бонни?

Неужели он тоже почувствовал ее присутствие?

Нет, увидел. Бонни была здесь. Она стояла над Тедом Даннером и смотрела на него сверху вниз.

С состраданием, нежностью, печалью.

— Что ты делаешь, Бонни? Но Бонни не слышала и не замечала никого, кроме лежащего у ее ног человека.

— Тед.

Даннер открыл глаза. Увидел Бонни. И замер.

— Уходи. Я не виноват. Я пытался делать то, что ты хотела. Почему ты преследуешь меня?

— Потому что ты не хочешь меня слушать. — Бонни опустилась перед ним на колени. — Ты никогда не слушал меня, Тед. Но теперь выслушаешь, правда?

— Нет. Я хочу, чтобы ты ушла.

— Потому что боишься меня? — Бонни улыбнулась. — Ты не должен меня бояться. Я не чужая тебе. Мы давно вместе.

— Ты не понимаешь…

— Понимаю. Ты боишься, что я сержусь на тебя, что я хочу наказать тебя.

— Да. Ты думаешь, что это я… сделал с тобой то… Ты не веришь, что это был демон.

— Я не верю в демонов. — Она взяла Даннера за руку.

Он вздрогнул и попытался отодвинуться.

— Нет, не отнимай руку, и страх пройдет. Ты не меня боишься, ты боишься тьмы. Ты долго был во тьме и не мог из нее вырваться. Иногда она немного рассеивалась, но потом, когда ты не ждал, снова сгущалась. Так?

— И тогда приходили демоны.

— Но сейчас светло, и ты можешь заглянуть в каждый уголок. Демонов нигде нет. Их не будет больше.

Он посмотрел ей в глаза.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Молчание.

— Ты не сердишься на меня?

— Я никогда на тебя не сердилась. За что? Я всегда знала, что ты не желал мне зла, что увести меня в тот день тебя заставила любовь. Любовь к моему папе, даже ко мне. Я всегда пыталась сказать тебе это.

— Я… виноват перед тобой. Прости… меня. Я хотел сказать это тебе, но было поздно. Все… слишком поздно.

— Нет-нет. Слишком поздно не бывает. Ты сам увидишь. Я помогу тебе.

— Правда?

— Показать?

Молчание.

А потом лицо его осветила улыбка.

— Новое начало? Дорога будет долгой и трудной, но в моих силах изменить конец. Я могу начать заново.

— Ты это увидел? Здесь всегда все меняется. — Бонни наклонилась и прошептала: — А теперь засыпай. Пора. Не бойся. Я буду с тобой. Не дам тебе потеряться. — Она улыбнулась. — Я многому научилась, Тед. И ты научишься. Просто держи меня за руку. Не отпускай.

— Бонни… — Он тоже улыбался, светло и радостно. — Не отпущу.

Даннер закрыл глаза.

Любовь… столько любви…

По щекам Евы побежали слезы.

А потом Бонни ушла.

— Мой Бог! — Галло вернулся к дяде и стоял, вглядываясь в его лицо. Даннер ушел тоже.

Ева оставила Галло. Это был момент их прощания навсегда. Потрясенная и смущенная, она так нуждалась сейчас в Джо. Ева повернулась и вышла на поляну. Джо стоял у дерева и смотрел на Даннера. Что он видел? Ева подошла ближе, и он взглянул на нее.

— Итак, Бонни сдержала слово. Это конец.

— Или начало. Я уже не уверена. — Она обняла Джо и положила голову ему на грудь. Под ухом у нее билось его сердце. — Но Бонни так хотела.

— Да, хотя я, наверное, хотел бы иначе. — Джо погладил ее по голове. — Ты как?

— Даже не знаю. Столько всего смешалось. Облегчение, печаль, злость… Бонни смотрит глубже и может простить, а вот я еще не могу. И, видимо, еще долго не смогу.

Ева почувствовала, как Джо кивнул, но не подняла головы. Так хорошо в его объятиях…

— Но, знаешь, у меня нет к Даннеру ненависти. Потому что и у Бонни не было ненависти к нему. С самого начала она хотела помочь ему.

— Да. — Джо немного помолчал. — Помнишь первую неделю после исчезновения Бонни? Мы разговаривали с людьми, утверждавшими, что они ее видели?

— Помню. Никто не сказал ничего толкового.

— За исключением одной женщины. Той, что называла себя ясновидящей. Она говорила, что видела Бонни вечером того дня. Говорила, что Бонни нет в живых.

— Она говорила так просто со зла. Хотела уколоть побольнее.

— Да, но, по ее словам, Бонни шла за каким-то мужчиной и пыталась привлечь его внимание, а он как будто не замечал ее. Ты спросила, боялась ли его Бонни, и она ответила, что нет.

Воспоминания нахлынули потоком.

— То есть Бонни уже тогда пыталась сказать Даннеру, что прощает его? — Терзаемый чувством вины, не желая признавать ответственность за ее смерть, он, однако, пытался защитить ее единственным известным ему способом. — И с тех пор она не оставляла его, не сдавалась. Даже чувствуя приближение конца, Бонни понимала, что должна быть рядом с ним.

Умиротворенное выражение на лице Даннера в последний миг.

Вера и любовь…

Она почувствовала, что слезы снова наполняют глаза. Нет, она не должна плакать.

Ева вздохнула. Отстранилась.

— Ты дозвонился до службы спасения? Наверно, надо перезвонить и сказать, что Даннеру их помощь уже не требуется.

Джо кивнул.

— Скорая помощь будет здесь через несколько минут. Они там, на другой стороне каньона. С Беном.

— Бен жив?

— Да. Его собираются отправить вертолетом в больницу, в Коламбус. Положение критическое.