Русь и вдохновляет его примерами из русской истории, напоминая ему славные дела Владимира Мономаха и Дмитрия Донского. Между тем сын Ивана Иван Иванович уже успел один раз отбросить татар от Угры и на просьбы отца вернуться в Москву ответил отказом. Наконец под давлением горожан и духовенства Иван выступил в поход на татар и присоединился к войскам своего сына. Татары и русские стояли на берегах Угры. Иван III сознательно не переходил в наступление, Ахмат не решался первым перейти реку и вступить в бой. Летописец осуждает некоторых бояр, «людей злых, сребролюбцев, богатых и тучных, предателей христианских, потаковников бусурманских», пытавшихся посеять сомнение в успехе дела. Но Иван был стоек. Он вел с Ахматом бесконечные переговоры, не желая начать военные действия до тех пор, пока к нему не присоединятся войска братьев Андрея и Бориса. Вассиан убеждал Ивана не слушать бояр и «боронить свое отечество».

Подошла осень. Иван приказал отступить к Кременцу, и здесь произошло долгожданное Иваном соединение русских войск. С этого момента татары были уже стратегически разбиты. Наступали холода, а с ними вместе голод и бескормица. Татары были плохо одеты, обносились в походе. Казимир не шел на помощь. Он был занят не только борьбой с крымскими татарами Менгли-Гирея, вторгшимися в Подолию, но и внутренними делами Литвы. В Литве начались усобицы.

«Нестроение» в Литве, о котором говорят источники, было вызвано противодействием русских князей и бояр, тяготевших к Москве. Все русские земли Литвы стремились присоединиться к Руси, что вызывало у Казимира опасения за судьбу Литвы. Уже в 1481 г. это «нестроение» вылилось в заговор князей Федора Бельского, Олельковича и Гольшанского, пытавшихся «отъехать» на Русь, на службу к московскому князю.

11 ноября 1480 г., не получив поддержки от Казимира и узнав о соединении русских войск, хан повернул назад, по дороге разорив окраинные земли своего союзника. Ахмат зазимовал в устьях Северского Донца. 6 января 1481 г. на него напал хан Шибанской (Тюменской) Орды Ивак, разбил золотоордынцев и убил Ахмата. В 1502 г. Менгли-Гирей добил Золотую Орду и выгнал сына Ахмата Шиг-Ахмета. Золотая Орда перестала существовать.

К. Маркс отмечает: «Иван свергнул иго Золотой Орды, не вступив с нею в бой, но вовлекши ее в наступление притворным желанием боя, чем истощил остатки ее жизненных сил и подставил ее под смертельные удары племен одной с нею расы, которых ему удалось превратить в своих союзников. Он погубил одних татар с помощью других татар»[153]. Иван III, подчеркивает К. Маркс, «освободил Москву от татарского ига не одним сильным ударом, а 20-летним упорным трудом», «он не выбивает неприятеля из крепости, — продолжает К. Маркс, — но искусным маневрированием заставляет его уйти из нее»[154].

Так пало столетия длившееся на Руси татарское иго.

Падение татарского ига, угнетавшего и унижавшего русский народ, сопровождавшегося систематическим террором, кровопролитием, массовыми убийствами и разорением, имело громадное историческое значение. Русь сбросила с себя «подавляющие ее цепи татарского ига» (К. Маркс), надолго задержавшие экономическое и культурное развитие Русской земли.

В борьбе с Золотой Ордой выросло и окрепло молодое Русское государство.

Падение ига Золотой Орды не сняло вопроса о борьбе Русского государства с татарами. На Востоке росло и усиливалось Казанское ханство.

Казанское ханство состояло из земель ряда народов. В него входили татары, смешавшиеся к тому времени с остатками камских (волжских, или серебряных) болгар, причем татары восприняли относительно высокую болгарскую феодальную культуру. Господствующим классом были татарские феодалы: царевичи, мурзы, карачаи, беги, татарские купечество и духовенство (муллы). Татарская феодальная верхушка эксплуатировала татар-земледельцев и ремесленников. Но огромная территория Казанского ханства (или царства), занимавшая все пространство Среднего Поволжья и бассейна Камы до Уральских гор и реки Яика (Урала), была населена кроме татар башкирами, чувашами, мордвой, мари (черемисами) и удмуртами (вотяками). Среди них также хозяйничала татарская знать, собирая дань, ясак и осуществляя национальное и классовое угнетение. Народы эти стояли на различных ступенях общественного развития. У кочевников-башкир сложилась своя феодальная знать — тарханы и батыри, эксплуатировавшие «тептярей» (кабальных людей). Феодальная верхушка стала возникать и среди других народов Поволжья: мари, удмуртов, чувашей и мордвы.

Казанское царство раздиралось внутренними противоречиями, обусловленными переплетением классового и национального угнетения, ослаблялось в процессе борьбы отдельных феодальных групп, из которых одни тяготели к сильному Крымскому ханству, а другие — к Москве. Этим и пользовался Иван III, обороняясь от казанских татар и готовя поход против них.

В 1467 г. в Казани усилилась «московская группировка», и на ханский престол ею был приглашен «служилый татарский царевич» Касим. Касим немедленно дал об этом знать Ивану III, и в помощь ему вышел из Москвы отряд князя Ивана Оболенского-Стриги. Но пока Касим с Оболенским шли к Казани, там произошел переворот, и новый хан Ибрагим не допустил их в свои земли. Страдавшие от голода и холода русские ратники и татары Касима повернули обратно. На их поход Ибрагим ответил налетом на Галич, но поживиться казанцам не удалось, так как жители были предупреждены и «сели в осаду». Русские, в свою очередь, опустошили в 1468 г. землю мари, разбили татар на берегах Камы, а за это Ибрагим «повоевал» Вятку. Чтобы прекратить постоянные набеги казанских татар и сокрушить энергичного и опасного врага, Иван в 1469 г. предпринимает поход на Казань. К Нижнему Новгороду отовсюду на судах съезжались ратные люди. Шли с севера, с Вяткой земли, шли из Москвы, Костромы, Мурома. Огромное войско собрал Иван под Казанью, но тут сказался рецидив старого феодального сепаратизма.

Не было единства командования, бояре и князья стояли во главе своих отрядов, и хотя выбрали воеводой Руно, но каждый действовал на свой страх и риск. Руно пошел самостоятельно на Казань, хотя это ему было запрещено. Он, правда, пожег посады казанские, но зато этим способствовал разгрому отряда князя ярославского. Под Казанью «молодые» не слушались «старших», один воевода не хотел дожидаться другого и каждый действовал по собственной инициативе. Многие воеводы сидели на месте, но энергично требовали «жалованья». Сказались и результаты этой путаницы и своеволия. Казань только «пожгли», а потеряли Вятку, которая временно была подчинена хану.

«Вести борьбу против феодального хозяйства с помощью войска, которое само было феодальным, в котором солдаты были соединены со своим непосредственным сюзереном более тесной связью, чем с главнокомандующим королевской армии, — это, очевидно, означало вращаться в заколдованном кругу и не быть в состоянии сдвинуться с места», — писал Ф. Энгельс[155].

Это сказано по отношению к странам Западной Европы эпохи ликвидации феодальной раздробленности, но мысль Ф. Энгельса может быть вполне