Тихо спустившись по лестнице, Том пересек пустой зал и вошел в кабинет. Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, когда он учился у Августа: темные дубовые панели по-прежнему скрывали стены, по обе стороны от черного мраморного камина стояли высокие книжные шкафы, забитые древними томами в кожаных переплетах. Отличием оказался беспорядок. Все горизонтальные поверхности были завалены сотнями листков бумаги, испещренных небрежными записями и вычислениями, на персидском ковре громоздились пачки газетных вырезок. Том подошел к ближайшей и начал читать. «Таинственное исчезновение сэра Генри Скаттерхорна» — гласил заголовок «Вестника Дрэгонпорта» от 12 мая 1953 года. Положив листок на место, мальчик проглядел еще несколько. «Август Кэтчер рассказывает о набивке птичьих чучел научному обществу Дрэгонпорта». «Сэр Генри находит ару Спикса». «Мамонт нуждается в реставрации». Список продолжался и продолжался. Похоже, в этой комнате были собраны все газетные статьи, касающиеся Августа, сэра Генри или музея Скаттерхорна. Том был озадачен: зачем заниматься этими изысканиями, если они в любом случае собирались купить музей? Что могло найтись в статьях такого, чего не было в самом музее? Что бы они ни искали, они явно собирались перевернуть каждый камень.

Обойдя пачки газет, он подошел к столу посреди комнаты. На нем стояли два компьютерных монитора, подключенных к какому-то тихонько жужжащему датчику. Том никогда не видел ничего подобного, но прибор выглядел побитым и многажды переезжавшим; возможно, это было какое-то высокотехнологичное военное оборудование. Впрочем, на столе обнаружились и знакомые предметы. Например, чучело кукабарры (значит, тем грабителем все-таки была Лотос), голову которой отрубили и разрезали напополам, словно яблоко. Рядом с ней были аккуратно разложены останки со знанием дела расчлененных цапли и угря. На дальнем конце лежала небольшая кучка ярко-красных перьев, некогда принадлежавших колибри-пчелке, а рядом с ней — комок ваты, которой Август набил крохотное существо. Том смотрел на эти останки и вспоминал чудесные мгновения, когда птичка неуверенно возвращалась к жизни на ладони таксидермиста. И вот теперь она лежит здесь, словно экзотическое блюдо, приготовленное для безумного римского императора. Искра гнева затеплилась в мозгу Тома. Если им нужен сапфир, зачем потрошить колибри? Они не могли не знать, что камень по меньшей мерс вдвое превосходит размерами пятисантиметровую птичку. Нет, без сомнения, они ищут что-то другое и, судя по всему, еще не нашли.

Том уже собирался красться обратно к двери, когда его внимание привлекла стопка газет на обитой кожей скамеечке для ног у камина. Они чуть-чуть отличались по цвету от всех остальных и выглядели странно: словно были напечатаны на каком-то пластике. Подойдя ближе, мальчик взял из пачки одну газету и провел пальцем по странной восковой поверхности, которая на ощупь оказалась почти влажной.

«Крух мериканьего парма L8-EST, — сообщал заголовок. — Девятидвацать тысч сгибшех». Под этими причудливыми словами помещалась фотография — на ней, вероятно, был запечатлен паром, но выглядел он как огромный кусок мыла, боком покачивающийся на волнах. Сама картинка казалась странно трехмерной, словно голограмма, вода колыхалась, и Том вроде бы даже расслышал крики людей, зовущих на помощь. Статья о крушении была написана на своеобразном английском, который мальчик не вполне понимал, но самым странным в газете оказался не текст, не изображение и даже не материал, на котором их напечатали, а дата. Это газета была не из прошлого и не из настоящего. Она была из будущего, которое наступит через девятьсот семьдесят лет.

Том улыбнулся. Наверняка это опечатка — как такое вообще возможно? Наклонившись, он изучил остальные газеты того же оттенка. Все они были напечатаны на той же, как будто бы вощеной бумаге, на том же наречии, в том же самом году. Опечаткой это быть не могло — сотни разных газет не ошибутся в дате одинаково. Том стоял и ошеломленно смотрел на зеленоватую стопку. Как же дону Жервазу с Лотос удалось заполучить газеты из будущего? Если только… Мальчику пришла на ум догадка, в которую он не осмеливался поверить. Если только…

И тут хлопнула входная дверь.

— Папа? Папа, я вернулась.

Том услышал за дверью мягкие шаги Лотос.

— Папа, где ты?

Он едва успел заползти под скамеечку для ног, прежде чем дверь открылась.

— Эй?

Лотос с небольшим рюкзачком стояла в дверях. Голос ее звучал крайне раздраженно:

— Кстати, я его принесла.

Том Скаттерхорн лежал совершенно неподвижно, пытаясь не обращать внимания на бешено стучащий в ушах пульс. Из своего укрытия под кожаной скамеечкой для ног он видел лишь черные ботинки Лотос, пачкающие снегом персидский ковер. Что она делает? Чуть не сломав себе шею, мальчик повернул голову к камину и кое-как разглядел высокое зеркало, в котором отражалась вся комната. Девочка в обтягивающем черном комбинезоне, застегнутом до горла, стряхнула снег с белой шубки и аккуратно повесила ее за дверью. Стянув капюшон, она распустила длинные темные волосы, подобрала с пола небольшой синий рюкзачок и небрежно бросила его на стол. Раздался приглушенный писк, и рюкзачок дернулся, как будто из него пыталось выбраться какое-то живое существо.

— Не трепыхайся, мерзкая тварь, — прошипела Лотос. — И до тебя дойдет дело.

Она бросила раздраженный взгляд на испачканный кровью указательный палец.

— Дьявол.

Она засунула пораненный палец в рот и пососала. Том все еще гадал, что за существо находилось в рюкзачке и укусило ее, когда услышал знакомые шаги на лестнице, а потом и в коридоре. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел дон Жерваз с деревянным ящиком, полным каких-то бутылок.

— Этим болванам ничего нельзя поручить! — раздраженно пророкотал он. — Даже медуза на их месте соображала бы лучше.

Лотос что-то проворчала и угрюмо плюхнулась в кресло, наблюдая, как ее отец расставляет на столе пыльные старые бутылки.

— Я думала, мы их уже проверяли.

— Увы, нет, милая. Нужно это сделать, каким бы скучным ни казалось тебе это занятие.

Том узнал бутылки с подоконника в мастерской. Видимо, дон Жерваз за ними и возвращался в прошлое. Этикетки пропали, многие емкости были почти пусты — Август явно не счел необходимым брать их с собой. Расставив их, дон Жерваз взял деревянный ящик и уже собирался отбросить его в сторону, но заметил, что по его дну что-то катается.

— Погоди-ка.

Запустив костлявую руку в ящик, дон Жерваз выудил оттуда пыльный синий пузырек, заткнутый пробкой.

— Хм.

Он поднес бутылочку к свету и приник мутным глазом к темно-синему стеклу, проверяя, не осталось ли чего-нибудь внутри. Том разом побелел, увидев склянку, — в таких Август хранил свой состав. Почему он не забрал ее? Не мог же он быть настолько рассеянным, чтобы попросту забыть одну из своих драгоценных бутылочек?

— Что ж, это можно выбросить сразу, — проворчал Аскари, убедившись, что пузырек пуст, не считая лилового осадка на дне.