– Федька! – закричала женщина.

Получив свое, Волков вонзил ей в шею нож, выдернул его и прыгнул на площадку.

Райка, захлебнувшаяся в крови, утонула в массе раздавленных людей.

Федор прорвался к палаткам, из которых какие-то люди бросали в толпу подарки. Он выхватил один из них из рук мужика, сбил того с ног ударом рукоятки ножа и двинулся к проходу между павильонами, куда толпа еще не успела прорваться.

Там перед ним вырос полицейский. Волков не раздумывая ударил ножом и его, выхватил из кобуры револьвер и рванул в сторону Тверской.

Воздух сотрясали оглушительные крики. Люди на поле продолжали напирать и давили тех, кто пытался уйти с площадки. Не прошло и десяти минут, как палатки были снесены, царские подарки расхватаны. Только тогда толпа отпрянула назад.

Этому способствовали полицейские подразделения, кавалерийские роты и пожарные расчеты, прибывшие из города. Обер-полицмейстер Власовский принял меры, но они ничего не изменили. Народ, отпрянувший назад, с ужасом смотрел на трупы во рву и возле него, на площадке и у палаток, точнее, того, что от них осталось.

Кавалерия начала выдавливать толпу с поля. Полицейские приступили к поиску выживших людей, вытаскивали тела изо рва. Пожарные все утро обозами вывозили с поля убитых и раненых.

Федор же благополучно добрался до Тверской. Там, за выставленным оцеплением, стояло множество пролеток.

Он подошел к извозчику.

– Едем!

– Куда?

Волков назвал адрес.

– А что там произошло?

– Кровавая давка из-за подарков их величеств, которые отдыхают после утомительных балов.

– Много ли людей полегло?

– Тысячи! А все вот из-за чего. – Волков показал извозчику подарок.

– Как же так?

– А так! Власти начали раздачу раньше времени, вот толпа и поперла. Ты знаешь, что это такое.

Без десяти девять Волков вошел во двор своего дома.

Дворник остановил его:

– Федор Алексеевич, тут такое дело…

– Да ты никак трезв, Евсей?

– Не успел еще.

– Так чего тут?

– Супругу вашу Адину Натановну в больницу увезли.

– Как это? – опешил Волков.

– Худо ей стало ночью. Пришла ко мне, попросила доктора вашего вызвать, да в каморке моей и упала в обморок. Я испугался и побежал за лекарем. Он и отправил ее в больницу.

– В какую?

– Не знаю. Да доктор-то вас дожидается.

– Почему пустил в квартиру?

– Я не пускал, он сам зашел, двери-то открыты были.

– Ты, Евсей, вот что, об этом никому из соседей не говори.

– А если спросят?

– Скажи, не помню, пьяный был. Этому поверят.

Дворник кивнул:

– Поверят.

– А чтобы легче молчать было, на тебе рубль.

– Вот спаситель, не изволите беспокоиться, никому ничего не скажу. Только все одно узнают.

– Ты молчи, остальное не твоя забота.

– Понял, Федор Алексеевич.

Федор двинулся к подъезду, но остановился, обернулся.

– Поди-ка сюда, Евсей!

Дворник подбежал к нему:

– Чего изволите?

– Хочешь хорошую деньгу сбить?

– Кто ж не хочет, Федор Алексеевич? Только если не засадят.

– Не засадят. Надо продать кое-что. У тебя скупщики золотишка знакомые есть?

– Найдутся. Но они настоящую цену не дают.

– Плевать. Вот, держи. – Волков протянул дворнику цепочку и перстень. – Отдашь, за сколько возьмут, червонец твой! Но гляди, без обмана. Узнаю, прибью! Ты меня знаешь.

– А если заметут, Федор Алексеевич? Что сказать, где золотишко-то взял?

– Скажешь, Райка дала продать. А где она взяла, тебе неизвестно.

– Так полиция и у нее спросит.

– Не у кого, Евсей, спрашивать.

Дворник посмотрел на Волкова.

– Как это?

– Вот так. – Федор притворно вздохнул: – Нет больше Райки.

– А где ж она?

– Среди трупов на Ходынке.

– Господи помилуй! А как?..

Волков прервал дворника:

– Не слышал, что произошло на поле?

– Откуда? Так вроде должно гулянье быть, подарки царские обещали раздавать.

– Вот и раздали. Но о том, что произошло на Ходынке, ты еще узнаешь. Так что смело неси золото скупщикам. Никто тебя не заметет.

– А Райка точно померла?

– Точнее не бывает, сам труп видел.

– Так вы оттуда приехали?

– Много вопросов, Евсей. Деньги придержи у себя. Вечером зайду, заберу.

– Ага, понял. Значит, мне червонец?

– Да. Давай! – Волков поднялся к себе в квартиру.

В гостиной у камина сидел Герман Анатольевич Рохер, которого Адина после переезда в Москву наняла в качестве частного врача.

При появлении Федора он поднялся из кресла.

– Доброе утро, Федор Алексеевич! Извините, что нахожусь здесь в ваше отсутствие, но таковы обстоятельства.

Волков снял пальто, заметил на нем пятна крови, бросил в темную комнату, нацепил тапки.

– Что с Адиной, Герман Анатольевич?

– У меня для вас плохие новости.

Федор закурил, сел на диван, сбросил пепел на ковер.

– Какие же?

– Они касаются здоровья вашей жены.

– Говорите напрямую, Герман Анатольевич.

– Ну что ж. – Рохер присел обратно в кресло. – Давайте напрямую. Ваша супруга, Федор Алексеевич, смертельно больна.

– Что у нее?

– Чахотка, то есть туберкулез. Болезнь, к сожалению, сильно запущена, шансов никаких.

– Вот, значит, почему она кашляла.

– Да. Вам надо было немедленно обратиться ко мне, как только это началось.

– Адина не хотела, не считала себя больной, – в который раз солгал Волков.

– Но вы не могли не видеть, что Адина Натановна больна. Хотя бы по ее поведению в постели!..

Волков обжег врача жестким взглядом.

– А вам не кажется, господин Рохер, что вы суете ваш горбатый нос не в свое дело?

– Как же не в свое, Федор Алексеевич? Я обязан заботиться о здоровье своих пациентов.

– У меня к вам нет претензий. Но давайте ближе к теме. Значит, говоря прямо, Адина умирает, так?