Улыбнулась Персильвану и остальным мужьям, что с тревогой наблюдали за мной. А я только и радовалась в душе, что все мы живы.

Новое утро бесконечно красиво озарял темно-синее пространство воды и бледно-голубое небо пурпуром, алыми и лиловыми красками, розовым и сиреневым отсветом. Лучи солнца становились все длиннее, но до нас так и не достали. Как и предсказывали мужчины, за нами примчался катер и принял в свое просторное нутро.

Нас осмотрел врач, сначала женщин, после мужчин. У всех констатировал стресс, посоветовал попить несколько дней успокоительные, хорошо спать, отдыхать и не напрягаться. Тогда все пройдет бесследно. Если есть необходимость, то посетить психолога, но все отказались.

На берегу уже ждало такси. Одно для нас с мужьями, другое для пилотов и стюардессы. Будучи на катере мужья предложили им оплачиваемый отдых на любом из здешних островов. Они не стали отказываться.

Мы остановились в отеле перевести дух и отоспаться.

А мужья после полноценного сна завалили меня цветами, накормили полноценным завтраком, не выпуская из постели. Это такое принудительное ухаживание, которое включает еду, как только я открыла глаза, не успев толком проснуться. Немножечко потерпела, смеясь про себя над попытками извиниться за сорванное романтическое путешествие, получилось экстремальное и даже во многом романтическое приключение. А потом сбежала в ванную комнату, а уже после всех процедур была снова готова принимать все внимание, которым решили одарить меня мужчины. Но они снова завязали мне глаза.

— Когда-нибудь и я вам повяжу эту повязку, будете знать что это такое. — сложила руки на груди, но повязку и не думала снимать. Я ощущала их нетерпение, желание удивить, порадовать.

Ладно, пусть радуют, мне не жалко.

Темные очки, множество поцелуев, заводящих, будоражащих, сводящих с ума. Улица, такси, моторная лодка и меня несут на руках. Понимаю, что нахожусь на острове наших откровений, с которого пришлось спешно уезжать. Я чувствую его, он рад, приветливо машет развесистыми листьями пальм, привечает криками птиц, гомоном попугаев, шумом волн. Тот же чистейший песок шелестит под ногами и бирюзовая вода белыми барашками накатывает на берег, тот же неповторимый запах моря, зноя и цветов. Тот же дом. И никого на всем острове, кроме нас. Теперь мой дар сразу даст понять, если ли посторонние на острове, ведь чувствование стало шире и сам остров благоволит нам.

Войдя в дом они сняли с меня повязку. А я так расчувствовалась, что улыбаясь сквозь слезы принялась судорожно обнимать своих любимых мужчин. Таких красивых, сильных, благородных душой и щедрых сердцем.

— Бесконечно люблю вас!

Обнимашки плавно перешли в поцелуи, раздевание и мы дружно уместились в большую ванну. Поцелуи, пена, смех. Мужчины соревновались кто больше меня намылит, вспенит на мне мыло и шампунь. В итоге я была настолько чиста, что кожа скрипела.

Мы долго занимались любовью, но уже на кровати, медленно и чувственно. Меня так замучили ласками, что не знаю в какой момент уснула, а когда проснулась рядом никого не было. Вошла на кухню, а там чудеснейшая картина: Перс и Дем в белых передничках с крупными красными цветами щеголяли голыми незагорелыми задами и при этом бронзовыми спинами. Несколько минут любовалась. Вздохнув осознала, что такой картиной мира готова любоваться вечность. Но хочется кушать.

— Ляпота! — вырвалось у меня и я сбежала умываться.

Мужья уже приготовили завтрак, а ведь ужин мы пропустили.

Мы много гуляли по острову, осматривали его, купались в небольшом пресном озере, оно оказалось совсем не далеко от дома. А вечером в одном из ящиков комода нашла много интересного. В том числе и драгоценное платье из цепочек и камушков. Ммм, порадую-ка я своих мужчин, они любят разные украшения на мне. Пока мужья были заняты своими делами, потребовала, чтобы не заходили ко мне раньше времени. Ночь.

Отсветы свечей, манящая музыка, аромат цветов, разобранная постель и легкие тюли, слегка колышущиеся от слабого ветерка. Я в том самом платье из сплошных цепочек, они холодят и тревожат мою кожу, обнаженную плоть, воображение. Скользят по коже, волнуют, обжигают.

Я смотрю на незнакомку в большом зеркале и удивляюсь как она прекрасна, изящна, ее изгибы зовут и соблазняют. Подвела глаза сурьмой, с ней и спать можно не смывая, и полезно, и в антураж вписывается. Волосы расчесала до блеска, они красиво рассыпаются по спине. Камни на теле от легкого движения вспыхивают крохотными огоньками, цепочки блестят приглушенно, но завораживающе. Рассматриваю себя сзади, из попы поблескивает камушком анальная пробка. Эта деталь возбуждает не только меня.

Они встали позади меня и разглядывают, я же смотрю на реакцию, вижу как загораются эмоции. Вообще они вспыхнули сразу, и теперь сменяются, разгораются. Они еще не прикоснулись ко мне, а я уже стала задыхаться. Меня вдруг переполнили эмоции, свои и чужие. Желание романтической близости и любви быстро переросло в сильное вожделение, страсть. Потихоньку сгораю от нетерпения, ощущаю, как волна чувственной дрожи проходит по телу, словно от легких прикосновений, как моя влага холодит бедро. Грудь давно требует не только жарких взглядов, но и нежных ласк руками, губами, языком и даже зубами. Невольно прогибаюсь откидывая голову, ведь в воображении все это уже происходит, тело реагирует как на реальность. Это и дало толчок к действиям мужчин. Все четверо окружили, кто-то обнял сзади, трепетно поглаживая живот, кто-то приподнял подбородок и пристально смотрит в глаза, кто-то более нетерпеливый поглаживает грудь, спину, попу, сильно сжимая ягодицы.

Мой взгляд затуманен желанием, но смотрю в глаза, молча умоляя о большем.

— Ты прекрасна, не видел женщины красивее. — слышу тихий спокойный голос Перса, это он смотрит в глаза и лаская лишь взглядом, теплым и в то же время нетерпеливым, жаждущим.

— Да, ты такая нереальная, нежная и горячая одновременно. Хочу ласкать тебя долго. Позволь.

— Да! — Гай целует шею, за ушком, шепчет нежности и все время просит позволения.

Чего это он?

Меня уже не надо ласкать, я хочу большего, других прикосновений, глубоких, ярких, незабываемо сильных, таких, когда маленькие вселенные взрываются от каждого толчка.

— Да, — шепчу на очередную просьбу. — Гай, да! Хочу сейчас, возьми меня.

Толкаю Перса к зеркалу, он опирается в него спиной, а я касаюсь его тела лишь сосками, которые царапают цепочки, руками упираюсь в прохладное стекло, прогибаюсь. Гай уже гладит ягодицы поверх цепочек, упирается в меня твердым, горячим членом, но не входит. Металлические звенья скользят по телу, усиливая ощущения, раздражая нежную кожу промежности. Там уже все набухло и сочится влагой, немного тянет и требует большего. Гайлорд целует шею, шумно вдыхает.

— Как ты сладко пахнешь.

Поцелуи переходят на плечи и спину, мужчина целует каждый позвонок, двигая цепочки. Перс поднимает подбородок и не отпускает взгляд. Наблюдает. А я схожу с ума, чувствую табун разбегающихся мурашек от каждого прикосновения любимых губ. Гай добрался до копчика, продолжает поцелуи.