Остаток дня слился для меня в один радостный калейдоскоп самых разных событий.

По случаю хорошей солнечной погоды для церемонии был выбран дворцовый парк. На деревьях плескались полотнища стягов трех основных цветов. Белого — королевского рода. Сапфирового — рода Тиррольдов. И багрово-черного — рода Квинси.

К алтарю я шла одна по проходу между толпы взволнованно перешептывающихся придворных. Мой ментальный щит стонал, отражая целую бурю чужих эмоций. И, что скрывать очевидное, внутри все вновь мелко задрожало от страха. Но потом я увидела Дарриэля. Высокий, худощавый, в угольно-черном камзоле, щедро расшитом серебром, он стоял в арке из живых цветов, неотрывно глядя на меня. В этот момент я полностью успокоилась, почувствовав, как меня накрывает волной его любви и счастья. Все правильно. Все так и должно быть.

Наши руки переплел широкой атласной лентой король. Слова брачной клятвы сами собой соскользнули с моих губ. И Дарриэль мягко и уверенно привлек меня к себе. Накрыл мои губы своими.

«Ты моя ведьма, — прозвучало торжествующее в голове. — Только моя».

Естественно, мы улизнули с праздника пораньше. Естественно, долго целовались в коридорах дворца, словно дети прячась от гостей и слуг. Естественно, Дарриэль перенес меня на руках через порог своей спальни.

И первая брачная ночь совсем не напоминала наши прежние моменты близости — слишком страстные, слишком нетерпеливые. На этот раз Дарриэль долго и вдумчиво ласкал меня. И я, наконец-то осмелев и отбросив излишнюю скромность, в свою очередь изучала его тело. Вела пальцами по литым мышцам плеч, живота, замечая и запоминая каждую родинку, каждый шрам.

Уже позже, совершенно разморенная, разнеженная и обессиленная, засыпая в объятиях теперь уже законного мужа, я вдруг слабо хихикнула.

— М-м-м? — сонно протянул Дарриэль, легонько поглаживая меня по плечу.

— Я просто подумала, — пробормотала я. — Стяг рода Квинси все-таки взвился над королевским дворцом. Правда, совсем не так, как планировала Джетта.

За окнами завывала метель. Была середина февраля — самого вьюжного, самого холодного месяца в Родбурге. Правда, в моих покоях было тепло, даже жарко. Лишь изредка стекла жалобно позвякивали под порывами ледяного северного ветра.

Я сидела в кресле около растопленного камина и сосредоточенно считала петли. Ребекка утром принесла мне спицы и моток пряжи, показала основные премудрости вязания. И теперь я осваивала эту непростую науку.

— На улице жуть что творится. — В комнату быстрым шагом ворвался Дарриэль. — Хотели с Эйганом в город выбраться, да передумали.

Я понимающе хмыкнула, ни на миг не сбиваясь от мысленного счета. Не то чтобы мне это нравилось. Тем более первый опыт получался так себе. Просто не хотела испортить Дарриэлю сюрприз. А то ведь опять без спроса мои мысли прочитает.

— Кстати, а ты не знаешь, что за муха укусила Генри? — озадаченно спросил Дарриэль. — Он разве не от тебя только что вышел? Да как заметил меня — так в другую сторону помчался с такой скоростью, будто привидение увидел.

Я неопределенно пожала плечами, старательно вывязывая очередной ряд.

— А чем ты занимаешься? — Дарриэль подошел ближе. Чмокнул меня в макушку, затем с недоумением воззрился на спицы.

— Вяжу, — лаконично ответила я.

— Да я вижу, что не рисуешь. — Дарриэль насмешливо фыркнул. — Это твое новое увлечение?

— Это пинетки, — пояснила я.

— Пи… что?

— Пинетки, — терпеливо повторила я. — Это такие особые носочки для младенцев.

— Иви, я прекрасно знаю, что такое пинетки. — Дарриэль смотрел на меня со все возрастающим недоумением. — Но какого демона они тебе? — Тут же хлопнул себя по лбу и воскликнул: — Неужели Патрисия беременна? То-то вы сегодня за завтраком так долго шептались! Но Эйган мне ничего не сказал.

Я улыбнулась, мудро продолжая вести в голове счет. Отложила в сторону вязание и взглянула на мужа.

— Ах вы хитрые противные девчонки! — Дарриэль шутливо пригрозил мне пальцем. — Сдружились на наши головы. Как можно такое от собственного мужа скрывать? Я сейчас же все расскажу Эйгану!

После чего метнулся к дверям с явным намерением выскочить и отправиться с радостной вестью к верному другу.

— Это не Патрисия беременна, — сказала я ему в спину. — А я. И Генри это только что подтвердил.

Дарриэль резко остановился. Неверяще обернулся ко мне.

Я улыбнулась шире. Положила руку на живот в многозначительном жесте.

— Иви! — негодующе взревел Дарриэль. — Да ты…

После чего ринулся ко мне, вздернул на ноги, осыпал поцелуями. Затем рухнул на колени и прижался лицом к моему животу.

— Привет, малыш, — глухо прошептал. — Я буду самым замечательным отцом в мире. Клянусь, сынок!

— А с чего ты решил, что будет сын? — нарочито удивилась я.

— Потому что в моем роду рождаются только мальчики, — резонно ответил Дарриэль, не выпуская меня из объятий.

— А в моем — только девочки.

— Ну уж нет! — Дарриэль негромко рассмеялся. Запрокинул голову, уставившись на меня снизу вверх сияющим взором. С теплой усмешкой сказал: — Хватит с меня одной темной ведьмы.

Он ошибался. Как и я, впрочем. В положенный срок у нас родилась двойня. Здоровая и на редкость крикливая. Мальчик со светлыми, как у меня, волосами. И девочка с темными, как у него.

Конец