Мне потребовалось всего полтора часа, и я оказался у бетонных корпусов, которые занимали достаточно большую территорию. Жилищное строительство — особая статья рэкета. Она неподвластна полиции, которая оставляет ее на откуп Министерству землепользования и планирования. Одна из самых распространенных махинаций — воровство цемента, его слишком мало в бетоне. Поначалу дома выглядят прекрасно. Но бетон не обладает должной прочностью и не способен сопротивляться климату и, что еще хуже, сотрясениям и напряжению. Постепенно образуются отверстия, кислород проникает к стальной несущей конструкции, и та начинает ржаветь. В итоге чиновнику из правительства приходится решать вопрос об оптимальной дате выселения. Желательно потянуть с ним как можно дольше, поскольку придется предоставлять жилье нескольким тысячам человек. Но нельзя опоздать с эвакуацией, чтобы не случилось большой катастрофы со многими жертвами и, как следствие, международного скандала. Я никогда не слышал об этом микрорайоне. Он выглядел так, словно много лет назад заразился оспой. В стенах домов образовались дыры, в опорных колоннах виднелись металлические конструкции. Все вот-вот должно было рухнуть. Здесь давно никто официально не жил. Но процветало сообщество захватчиков, которые, судя по всему, расположились на автостоянках. Мужчины, поджав под себя ноги, сидели на земле и играли в карты, женщины склонялись над кастрюлями на газовых плитках. Кое-кто умудрился подсоединить к общественной осветительной сети телевизоры. Игроки в это знойное воскресное утро то и дело тянулись к кружкам с рисовым самогоном, повсюду бегали больные собаки, играли дети, сушилось белье. Пока я искал блок Е, никто не повернул в мою сторону головы. Потом я карабкался на двенадцатый этаж по опасно выщербленной бетонной лестнице — лифт, ясное дело, вышел из строя давным-давно. Дойдя до верха, я совершенно запыхался, пот пропитал рубашку и брюки. Я весь чесался от жары, напряжения, а возможно, и от укусов населявших эти разваливающиеся здания клопов.

Комната 967 располагалась на углу. Я толкнул дверь, она легко подалась, и я оказался в знакомом, не больше ящика помещении. Нашему правительству следовало бы издать закон, определяющий минимальные размеры комнаты, чтобы поселившийся в ней подданный короля не сошел с ума и не стал коммунистом. Здесь размеры были точно такими же, как у меня, но Фатима имела неоценимое преимущество — два окна на две стороны. Из каждого открывался одинаковый вид — городской пейзаж до самого горизонта. Пространство было плоским, без всяких ориентиров, большие дома перемежались с хибарами незаконных поселенцев и трущобами под жестяными крышами — все в дымке, расплывчато и нереально. Комната выглядела покинутой — словно хозяин, перебираясь в новое место, бросил все свои вещи. А воришки поленились подняться на двенадцатый этаж — что взять у нищего парня-проститутки? Фатима в тот период жизни спала на бамбуковом матрасе, курила «Мальборо» и марихуану и собирала фотографии умерших от СПИДа юношей. Черно-белые снимки пришпилены к стенам: осунувшиеся, исхудавшие лица, на груди отметины саркомы Калоши. У одного опухоль в глазу. Если присесть напротив двери, ряды фотографий будут располагаться по обе стороны от зрителя. Теперь я Уссири — задолго до того, как стать Фатимой. Сижу, привалившись спиной к стене, и зачарованно смотрю на свое неизбежное будущее. Иммунная система уже отказала, в груди неполадки, быстро перерастающие в пневмонию и рак легких, тело снаружи и внутри не в состоянии сопротивляться болезням, деградируют умственные способности, мозг поражают опухоли. Мучает вопрос: и ради чего все это?

* * *

На полу рядом с туалетом я нашел регистрационную карточку из медицинской клиники неподалеку от Пат-Понга. Я знал эту клинику. Как все медицинские учреждения в этом районе, она специализировалась на инфекциях, передаваемых половым путем. Туда на ежемесячные проверки ходили проститутки.

Я терпеливо сидел в приемной на Седьмой сой рядом с Силон и наблюдал, как женщины, мужчины и транссексуалы от восемнадцати до тридцати лет заходили в кабинет, чтобы сдать анализ крови или получить готовые результаты. Большинство составляли женщины. Я без труда читал по их лицам. На лицах некоторых из них было выражение неуверенности — уступили желанию клиента совершить акт без презерватива (многие фаранги жалуются, что презерватив мешает эрекции) или не сумели воспротивиться насилию. Но большинство девушек не унывали — они считали, что принимали все необходимые меры предосторожности: заставляли клиентов надевать резинки, подмывались холодной водой до и после сношения и полоскали «Листерином»[36]рот.

Вирусом иммунодефицита не так легко заразиться, если тщательно соблюдать гигиену. Правительство проделало огромную работу, объясняя способы передачи инфекции. Но десять лет назад, когда юный Уссири Танья фотографировал умирающих друзей и сам ждал смерти в своей берлоге, дела обстояли иначе. Тогда казалось, что таинственная болезнь выбрала главной мишенью Таиланд. Мы с Нонг в то время довольно часто посещали больницы, напоминавшие сумасшедшие дома викторианской эпохи и предназначавшиеся для того, чтобы в них умирали бедняки. И как знать, не исключено, что сталкивались там с Фатимой.

Клиникой владел и управлял энергичный таец среднего возраста, который в белом халате постоянно то входил, то выходил из лаборатории. Все, кто имеет дело с проститутками, вырабатывают в себе своеобразную манеру обращения с ними — разговаривают определенным образом, отчего те перестают испытывать раздражительность и лучше вникают в свои проблемы. Врач вполне владел этим искусством, и это в большой степени объясняло популярность его клиники. Ходили слухи, что, если у девушки выпадал безденежный месяц, он время от времени соглашался принять гонорар натурой. Он говорил с пациентками серьезным голосом, в котором сквозили нотки уважения, спрашивал о том, когда они работали в последний раз, советовал не перенапрягаться, отчего они обычно хихикали. В тысячный раз брал с них обещание, что будут предохраняться, продавал «Листерин» и контрацептивы и поздравлял с хорошими результатами анализов. «До следующего месяца!»

Я подождал, пока в приемной не останется пациентов, и только после этого показал удостоверение и попросил историю болезни Уссири Танья. К моему удивлению, он немедленно вспомнил фамилию и провел меня в свой кабинет с затянутой красной клеенкой кушеткой, где лежали пачки одноразовых шприцев, трубочки для взятия проб и стояли подставки с пробирками. В углу гудел холодильник.

— Он еще жив?

— Это вас удивляет?

Врач на мгновение задумался.

— Не особенно. Даже десять лет назад не все обязательно умирали, хотя каждый, кто этим занимался, ждал смерти. У него по этому поводу развилась настоящая фобия — обычная реакция в те годы. Был период, когда он приходил проверяться каждую неделю. Я ему сказал: «Болезнь проявляется не сразу. Вполне достаточно делать анализы раз в месяц». Но он продолжал нервничать. Странная вещь: иногда мне начинало казаться, что он хотел заразиться. Что ему невмоготу ожидание. Может быть, он стремился быть вместе с друзьями? Мужчины-проститутки рисковали сильнее девушек. Ситуация была очень тяжелой. В наши дни профессионалы заражаются не так часто — болезнь поражает работающих по выходным любителей, которые забывают предохраниться должным образом. СПИД оказал колоссальный эффект на здоровье нации. Почти исчезли сифилис и гонорея, даже стало меньше герпеса. Все спешат скорее провериться.