Гоблин, ухмыляясь, сделал свою ставку. «Неизвестный» продавец поставил время торгов всего час, товар редкий и не самый дешевый, места глухие – так что вряд ли найдется еще один покупатель на никому не нужную диковинку.

Улыбка живо слетела с его морды, когда некий Фенеамин перебил ставку, да еще и с хорошим запасом.

– Неужели он что-то знает? – обеспокоенно пробормотал Баральга, назначая новую ставку.

К счастью, дальше «сражаться» за деревянную куклу конкурент не стал, и колдун успокоился.

Ненадолго.

– Будь ты проклята, ведьма! – с ненавистью захрипел гоблин, когда в борьбу включился (или включилась?) некий Тайа.

Да еще как! Не проходило и нескольких секунд, как этот (эта?) Тайа буквально на пару монет перебивал ставку Баральги, не оставляя ему времени на размышление. Наконец, не выдержав напряжения – а вдруг этот мерзавец успеет выставить свою цену перед самым закрытием торгов? – барон выкупил четвертую деревянную куклу, отдав за нее вдвое больше денег, чем за третью.

И даже дух не успел перевести, когда в продаже появился пятый голем из девяти.

По двойной цене и с тройной ценой выкупа, если сравнивать с первой куклой, так удачно и дешево купленной Баральгой.

– С вами все в порядке, мой любезный друг и союзник? – обеспокоенно поинтересовался Шардон, заметив, как тот изменился в лице.

– Д-да, все хорошо.

Ставка.

– Мерзкая самка бледнолицей макаки! – завопил незадачливый торгаш, – Ух, попадись ты мне – волосы выдеру и на куклу налеплю! Сутками буду иглами колоть и пятки огнем жечь!

Раса гоблинов, между прочим, официально считала себя потомками обезьян и очень этим фактом гордилась. Проклятья колдуна относились, разумеется, к этому Тайа, который почти сразу же сделал встречную ставку.

И снова предложив всего на пару монет больше.

Тяжело вздыхая, Баральга перебил предложение конкурента. И еще раз. И еще. И снова…

А потом взял да и выкупил куклу, отдав за нее втридорога.

– Послушай, Шардон. Не найдется ли у тебя с собой того кисленького вина, с которым ты ко мне в прошлый раз заявлялся? Горло промочить… – обратился он к рыжебородому.

– Конечно, мой любезный друг. Для тебя – все что угодно! Кстати, а кроме вина что-нибудь угодно? Могу ссудить тебе денег, если вдруг не хватит.

– Хватит! – резко оборвал его колдун и снова открыл окно Аукциона.

Закрыл.

Открыл, запуская обновление списка лотов и цен.

Снова закрыл. Изобразил на лице эмоцию сильнейшего смятения и залпом осушил бокал.

Открыл.

И застонал в бессильной злобе.

За шестого голема неизвестный продавец запросил ровно столько, сколько у Баральги оставалось золота, словно точно знал, сколько у него есть наличности.

Скрипя зубами, выкупил лот и поспешно продал на том же аукционе кое-какие драгоценности и отписался главе воровской гильдии – своему давнему должнику – о возврате ста тысяч монет.

– Ты скверно выглядишь. Еще вина? Или пива?

– Нет!

– Как успехи?

– Замечательно.

– Он все еще продает кукол? А если вдруг у него не полный набор?

Гоблин судорожно сглотнул – такая мысль ему даже в голову не приходила! Впрочем, быстрая проверка Аукциона успокоила его: там были выставлены все три оставшиеся куклы. Дорого.

Выкупив один лот, барон повернулся к Шардону:

– Можешь одолжить мне сто тридцать тысяч, приятель? Для общего дела.

– Разумеется, – тут же отозвался тот, передавая колдуну его же собственные деньги, вырученные от продажи фальшивых големов.

И одновременно снимая кукол с торгов и выставляя их заново, но уже по другой цене.

Де Баральга осунулся, побледнел и постарел, казалось, лет на двадцать:

– Мне, право слово, неловко об этом просить, но не можешь ли ты дать мне взаймы еще тысяч семьдесят? А еще лучше – сто!

– Могу. Но ты уверен, что сможешь со мной расплатиться?

– Продам свою коллекцию, немного у меня есть в слитках и драгоценностях – не переживай, тысяч двести еще наскребу, а остальное выбью из должников.

– Хорошо, я тебе верю.

Передача денег. И снова корректировка цены.

– Я так понимаю, тебе еще совсем чуть-чуть не хватает, да? – в голосе Шардона звучало искреннее беспокойство. Он специально заготовил эту интонацию для кульминационного момента.

– Немного, да… – а вот Баральга уже осип.

– Не хотелось бы еще больше вгонять тебя в долги. Но я готов выкупить у тебя свою куклу. Сколько тебе нужно золота?

Наконец, гоблин заполучил всех девятерых големов. Да, он был совершенно разорен, но одновременно и счастлив – теперь у него в руках было оружие, способное сокрушить мерзкого Кыргала. Но мгновения его триумфа были безжалостно прерваны словами союзника, который только что делом доказал свои самые наилучшие намерения:

– Эй, приятель, тут любопытный свиток продают. «Схема Круга Единения для големов-разрушителей» за авторством какого-то Анонима. Как думаешь, она имеет отношение к твоим новым игрушкам? И в качестве главного компонента там упоминается «носитель знака неизбежной кары»…

– Сколько просят? – безжизненно отозвался колдун.

– Пятьсот две тысячи сорок монет.

– Я пропал…

– Послушай. Если ты собрался вернуться назад, в земли племени Хугра, и занять место своего бывшего наставника, то вряд ли тебе там пригодится баронский титул и разоренный замок на далеком западе Империи.

– И что ты предлагаешь?

– Осуществить твою давнюю мечту. И мою тоже. Ты ведь хвастался, что знаешь, чего я хочу?

– И у тебя действительно есть пол миллиона золотом?.. Откуда?

– Закрыл пару очень выгодных сделок. Не только ты пришел сюда торговать.

Колдун нахмурился, но слова Шардона с легкостью прошли бы любую поверку на правдивость.

– Хорошо, – наконец, решился гоблин, – Замок Баральга и все прилегающие земли отныне твои, барон де Шардон!

Они заключили сделку, и бывший барон де Баральга получил свои пять сотен золотых (причем «своих» во всех смыслах!). К счастью, вожделенный свиток все еще продавался, и по старой цене.

Вместе с замком и всей прислугой Рыжему Лису достались не только земли и работающие на ней крестьяне, но и коллекция кукол колдуна, и его библиотека компромата. Воистину бесценный дар!

Шардон посмотрел на время: как раз успевает на свадьбу дочери

День определенно выдался удачным. И полмиллиона золотых заработал, и третьим замком обзавелся, и убрал с политической доски опаснейшую фигуру, закрыв сразу несколько важных Директив и создав несколько новых, например, Директиву № 234, которая подразумевала внедрение новой экономической политики в бывших владениях Баральги.