– Что у вас пошло не так? – спросила я.

– Все.

– Но…

Элиот положил мне руку на плечо.

– Потом. Дай ему отдохнуть.

– Так ты видел Роуз? – снова осведомился Монти.

Глаза отца снова закрылись.

– Я… слишком… далеко, – едва слышно произнес он и провалился в забытье.

Мне так и не удалось понять, о ком он говорил – о моей бабушке или о себе.

– Теперь ты вернулся. Ты дома, – шепнула я ему на ухо в надежде, что он успеет меня услышать.

– Вот почему тебе нельзя Путешествовать одной, – сказал Элиот, когда мы с ним уселись в темноте на ступеньки крыльца. Я положила голову Элиоту на грудь. – Теперь ты мне веришь?

– Мне никогда прежде не приходилось видеть отца в подобном состоянии.

– Доктор сказал, что он поправится. Конечно, для этого потребуется время, но все будет хорошо.

После ухода Кларка и Франклина мама вызвала врача. Он сообщил то, чего мы ожидали и боялись – что после выздоровления отец сможет Путешествовать, но его сопротивляемость к враждебным звуковым частотам резко снизилась. По этой причине мы должны были следить за тем, чтобы он проявлял осторожность и не подвергался вредному воздействию длительное время.

Отравление чужеродными частотами накапливалось медленно. Критических уровней оно обычно достигало, когда путешественник доживал до возраста Монти. Но при получении массированной дозы воздействия вредных звуковых частот, такой, какую получил мой отец, оправиться и восстановить форму было очень трудно. За один день отец потерял многие годы возможного пребывания в параллельных мирах.

– Он знал, чем рискует. Так же, как и ты.

– Я все понимаю. Просто я подумала…

– Что у тебя иммунитет?

Элиот вовсе не насмехался надо мной. Во всяком случае, голос его звучал ровно и спокойно, как всегда. Он словно забыл о том, что недавно мы снова едва не поссорились.

Разумеется, слова Элиота звучали странно. Ни один Путешественник не был нечувствительным к диссонансным звуковым волнам. Однако моя сопротивляемость данному воздействию была выше, чем у остальных учеников в нашем классе, даже выше, чем у Адди. В этом я была похожа на отца и на Монти – оба они славились своей способностью противостоять диссонансу.

Но эта их способность имела свои пределы. Монти, потеряв супругу, мою бабушку, лишился разума. Отец лежал в кровати, с трудом вспоминая, кто он и где находится. Счастье еще, что он остался жив. А если мой разум подведет меня? Что, если время, проведенное в обществе отражений Саймона, разрушало меня и мое будущее?

Мне не хотелось задавать подобные вопросы Элиоту. Все, что касалось Саймона, причиняло ему боль.

– Я всегда думала, что мой отец может все. И сейчас мне странно осознавать, что это не так.

– В данном случае все получилось, как тогда в Парковом Мире, – заметил Элиот после некоторого колебания. – Только процесс дестабилизации получился более быстрым, гораздо быстрее, чем ожидалось. Никто не мог этого предсказать. Единственной разницей является только то, что твой отец и его помощники были твердо настроены провести разделение.

– Ты думаешь, Парковый Мир был частью той аномалии, которую все сейчас пытаются отыскать?

– Вероятно. Я попробую поискать что-нибудь, что говорило бы именно об этом. Если мы сумеем доказать, что в Парковом Мире имело место воздействие этой аномалии, Совету придется пересмотреть решение о твоем временном отстранении от общих занятий.

Я подумала, что было бы прекрасно, если бы Элиот преуспел в своем намерении, но это вряд ли помогло бы моему отцу. Внезапно в окне кухни возникла Адди и жестом поманила меня в дом.

– Если хочешь, я могу остаться здесь, с тобой, – предложил Элиот.

– Не надо. Уже очень поздно. Увидимся завтра. – Я крепко обняла Элиота и почувствовала, как его губы коснулись моей макушки. – Хорошо, что ты находился здесь. Это был нелегкий момент.

– Я тоже рад.

Элиот ушел, а я еще какое-то время сидела на крыльце, слушая, как ночной ветер шумит в ветвях деревьев. В воздухе по-осеннему пахло землей, сыростью и палыми листьями.

Я знала, что мама никогда не отправила бы отца выполнять опасное задание без необходимой подготовки. Даже если бы дестабилизация параллельного мира началась внезапно, он и его команда должны были бы знать, что нужно делать, чтобы выбраться обратно в Главный Мир без вреда для себя.

Самым простым объяснением случившемуся была бы какая-то ошибка в расчетах, допущенная мамой. Но оно явно не подходило. Мама, как и Адди, не совершала ошибок. К тому же подобное предположение не объясняло, каким образом мой отец ошибся в оценке силы воздействия диссонансной частоты. Видимо, Элиот прав – проблема в наличии сильнейшей аномалии.

В первую же секунду, оказавшись в Парковом Мире, я почувствовала, что что-то не так. Возможно, из-за какой-то невероятной по силе и масштабам инверсии параллельные миры менялись местами быстрее, чем предполагала мама. Именно поэтому их разделение происходило легко – так, как рвется перетершаяся веревка. Элиот настаивал, что что-то где-то с самого начала пошло не так. Я, в свою очередь, полагала, что мама не могла ошибиться.

Однако нельзя было исключать, что правы мы оба. А если отраженные миры менялись местами быстрее, чем можно представить даже теоретически? Отмечавшееся всеми необычно большое количество инверсий вокруг, случаи неожиданного возникновения эффекта барокко – все это свидетельствовало о том, что что-то нарушило баланс, существовавший в Мультивселенной.

Нельзя было исключать, что Саймон каким-то образом связан со всем этим.

– Ты собираешься вернуться в дом или будешь ночевать на улице? Я приготовила какао.

На пороге, распахнув дополнительную дверь, сделанную из металлической сетки, стояла Адди. Я потянулась, стараясь сбросить оцепенение, сковавшее мои мышцы.

– Как там папа?

– Отдыхает. Мама все еще с ним. Кажется, она впервые за последнее время так много времени находится за пределами своего кабинета.

Вернувшись в кухню, я потыкала ложкой в плавающий в моей чашке с какао островок из пастилы и сказала:

– Похоже, дела обстоят гораздо хуже, чем говорят наши родители.

– Да, – кивнула Адди. Губы ее были плотно сжаты, глаза горели. – Кстати, Монти тоже неважно себя чувствует. Он убежден, что отец где-то видел бабушку. Мне пришлось запереть дверь его комнаты снаружи.

Я понимала, что это не помешает Монти при желании ускользнуть. Именно он в свое время научил меня использовать порталы, чтобы выбраться из запертого помещения, а также открывать замки при помощи набора отмычек. Но у Адди и без того хватало забот.

– Мне надоело, что они все от нас скрывают, – промолвила сестра. – Меня не волнует, что речь идет о секретной информации. Сегодня отец мог погибнуть.