— Мне показалось, — произнес он, — что Погостник боится и уважает тебя и не хочет, чтобы ты мне помогал.

Домовой спокойно ответил, — а так и есть, я и правда древний и много что знаю, а ты не беспокойся, я никогда не причиню вреда Хозяину дома и желаю, чтобы ты жил подольше, я и раньше помогал, просто о таких вещах никому не говорят.

— Я понимаю, и прости если что поклонился Никита Птаху, я так и подумал, без тебя бы я еще зимой не выжил.

Домовому было приятно, но он строго отмахнулся, — спи иди, утро скоро, а там у тебя дел больше чем хочется и все срочные.

— Твоя правда, — зевнул Никита и нырнул в кровать.

— Пора со всеми познакомится, — решил Никита утром, — у меня есть несколько дней до леса, вот и пойду налаживать контакты.

У Никиты были планы как немного подзаработать всем здесь живущим людям, но сначала на них нужно поглядеть и узнать кто что умеет делать. После завтрака он отправился к дому Мефодия. Старик как чувствовал и уже ждал его на крыльце.

— Знал, что ты придешь, — засуетился он, — спасибо тебе Никита за этот дом, мы все вчера это почувствовали, а дышится то как хорошо, как проклятый дом рухнул. — А как теперь с этим местом то, что теперь с ним делать то, боюсь что такое вернутся может.

— Я еще и сам не знаю, но пока там лучше не ходить и ничего не искать, это место просто знаками закрою. — Оно безопасно если там не ходить и ничего не трогать, — даже как-то растерялся Никита от напора старика. — Я то по другому поводу пришел, хочу со всеми познакомится и понять кто что умеет и чем заниматься может.

— Это ты хорошо придумал Никита, — обрадовался старик, — давно пора, а то помогаешь много даже не зная их. — Пойдем пока баньку глянем, поставили ее за моим домом считай, и оттуда к сектантам.

— А, пока не забыл, вы дядька Мефодий Валентину скажите, что я согласен ученика взять, он через вас передать просил.

Никите не хотелось возится с учеником, но он помнил совет Домового и решил снова его послушаться.

— Да, конечно, даже не переживай, — замахал старик рукам и быстро потянул Никиту куда по тропинке за дом на ходу рассказывая про новую баню.

— Баня уже была моя кстати, но под завалилась от старости, а Василия ребята ее перебрали, подняли. — Нашли рядом еще хороший сруб, ну дом рядом по той улице стоял сам то уже все, уже и крыша провалилась, а сруб еще ничего оказался. — Они своей техникой его за день перекидали и такой предбанник сделали сказка, теперь стирать то можно и помыться спокойно.

Баня получилась знатной, Никита оценил, огромный предбанник раза в три больше самой бани в котором стоял большой длинный стол и скамейки, на печурке чайник. В дальней части натянуты веревки, на которых висит чистое белье. У стены аккуратно сложены тазики, на стене висят мочалки. Небольшой шкаф без дверок в которой стопками чистые простыни и полотенца, мыло и шампуни. Пол строители залили цементом, сделав слив чтобы сырости не было и закрыли деревянными щитами, чтобы можно было ходить по теплому. В саму баньку они входить не стали, там кто-то как раз мылся. У предбанника большой навес под дрова, уже почти заполненный.

— У нас то народ не шикует, — продолжал рассказывать Мефодий, когда они уже вышли, — сразу постирается и пока все сохнет намоется от души. — У нас так то грязнуль нет, при этих словах он погрустнел, — ну почти. — Жаль саму баньку не видел, там трое четверо свободно помещаются, ну и сам видел дрова уже на зиму натаскали, воду тоже таскать будут, и ухаживать.

— Да это хорошо, — согласился Никита, — без мытья нельзя, а в доме такая морока в тазике мыться, как вспомню.

Никита хоть и жил в селе уже больше полугода, но даже никогда не рассматривал дома, и кто там живет, все бегом, все в спешке, а сейчас рассматривал все как на экскурсии. Их улица уцелела, и выглядела не совсем плохо, порядок навести и вполне себе живое село получится. А вон на соседней улице два дома тоже в хорошем состоянии, Василий про них говорил и даже стоимость работ прикинул, да и там дальше домик вроде не плохой.

Никита засмотрелся и только очнулся, когда Мефодий стал его дергать за рукав, — пришли Никита к сектантам.

Большой высокий дом, бригада Василия и здесь отметилась, хорошо подлатала крышу, поправила крыльцо, еще бы его покрасить и будет как новый. Войдя в дом Никита оторопел, чистота с крохотных сеней была хирургической, и еще в доме ничем не пахло, совсем, особенно едой или ее готовкой.

— Даже жилого духа нет, — воскликнул он удивленно.

— Так они и не живут, существуют, даже готовят редко, могут крупу сырой жрать, — тихо произнес Мефодий. — Они только приказам подчиняются, это сейчас они хоть живчики, а когда пришли, это было что-то, — торопливо рассказывал он. — Чуть не перемерзли, даже печь без понукания не топили, я первый год с ними намучался как с детьми малыми.

Войдя в дом Никита огляделся, огромная пустая комната, ну если не считать за мебель большую печь. Только слева от входа стоял небольшой стол с горкой чистой посуды, да у самой двери бочка с водой закрытая деревянной крышкой, а свершу кружка. Группа людей, одетая в белое тряпье сидела на полу, руки вытянуты ладонями вперед в просящем жесте и все вместе они тянули заунывное о-о-о-о. На вошедших ноль внимания. Дальше виднелось что-то похожее на спальни, одна крохотная с единственной кроватью, в большей сколочены нары, на которых тоже только жалкое тряпье.

Дядька Мефодий скомандовал, — встать и представится, это Никита и он здесь главный.

Сектанты встали и окружили Никиту с Мефодием полукругом.

Он снова скомандовал, — представьтесь и расскажите, как вы сюда попали.

Никите уже доводилось видеть жертвы тоталитарных сект, но привыкнуть к этому невозможно. Старший из мужчин, вроде как зовут его Юрий стал рассказывать, представлять всех, но Никита запомнил только имя женщины Ирина, остальные были для него на одно лицо и истории их жизней тоже как под копирку. Все москвичи, все имели хорошие квартили и деньги и все эти люди еще до секты были пустыми, один из мужчин был критиком, другой модным тусовщиком, кто это