class="empty-line"/>

— Я к вам зайду вечером. Не убегайте. И не бойтесь. Просто поговорим втроём. Обещаю — просто поговорим.

— А нам чего бояться? Приходите. — Светка помахала рукой, когда Шура уже выходил из ворот.

— Теперь надо сбегать в два ювелирных. — Решил Александр Павлович.

Позавчера он ходил в Центральный банк, ему переписали все номера, серии купюр и дома он три вечера подряд сидел над этими листами. Думал, где искать место, в котором помеченных в банке купюр оказалось бы больше всего. Оттуда можно было бы протаптывать тропинку к кому-то, кто эти деньги в большом количестве туда принёс. Решил, что начинать надо с трёх. С самого богатого ресторана, основного ювелирного магазина, с торговой точки для избранных «Берёзка», где продавали то, что больше купить было негде в городе.

Деньги ресторан сдавал раз в неделю, а оставить в кабаке приличную сумму банкнот из списка с переписанными номерами грабители могли запросто. Ну, это только если бандиты были местные. А если «гастролёры», то задача со многими неизвестными автоматически превращалась в почти неразрешимую проблему. Сидят они сейчас где-то в Тамбове и впихивают награбленное в приносящие удовольствие дела. Но, судя по тому, что послали на разведку девицу, чтобы понять, напали на след «мусора» или мимо проехали, всё же из Кустаная банда была. «Гастролёры» уехали бы сразу.

Последнее июньское утро хвасталось солнцем и тёплым ветерком перед ждущим за следующей ночью июлем. Он, центральный месяц летний, гордым был, даже спесивым. А что б ему и не выкаблучиваться! И дождей он несёт столько, что хоть купайся в лужах. И цветов в июле — тьма тьмущая. Солнце жаркое, ночи тёплые, дни укорачиваются чуть заметно, Да что особенно хорошо, кроме дней рождения и свадеб, никаких праздников. Деньги у людей не тают со скоростью апрельского снега, мужики почти все дни трезвые, а ближе к августу рождается у большинства граждан зуд ожидания урожая.

Всем в любой организации дают за городом делянки по десять-пятнадцать сотых гектара. Сажают всё. От помидоров и огурцов, до баклажанов, перца и, непременно, картошки. Второй хлеб как-никак. Без неё — не жизнь. А какие закаты в июле! Не только влюблённые юные, но и старшее поколение находит место, откуда виднее как проваливается солнце за край земли. Лучи радужные, зарево завораживающее переливами и игрой теней на земле. Красота! Отдых сердцу.

Вот в такое последнее утро июня пошел Александр Павлович в ресторан «Турист». Самый дорогой, уютный, имеющий лучших в городе поваров и известный всему Казахстану вокально-инструментальный ансамбль «Степное эхо». Встретился с директором Владимиром Валерьевичем Югаем. Он с родителями из северной Кореи переехал пятьдесят лет назад. Пока молодым был, лук выращивал в артели потребсоюза. Корейцев в Кустанае много. У них с войны образовался внутри города свой городок. Его так и называли — «Корея».

Потом пошел учиться на повара. Десять лет готовил еду в кафе «Кустанай», а потом устроился метрдотелем в «Турист» и за пять лет добрался до должности директора. Лучше него директоров ресторанов и кафе не было и славился «Турист» благодаря его управленческому таланту вот уж лет пятнадцать. Шура его знал. Югай много раз помогал милиции. Но генерал приказ написал, чтобы никто из МВД не вздумал есть и пить в «Туристе» бесплатно. Платили все. И это вызывало у директора дополнительное уважение к советской милиции.

— Володя, — приступил после объятий Малович к делу. — Вот номера и серии купюр, которые три дня назад унесли грабители из центральной сберкассы.

— Слышал я, — сжал кулачки маленький директор. — Они ж там ещё человек пять пристрелили, сволочи.

— Именно пять, — удивился Малович. — Откуда точные данные?

— Обедал вчера тут ваш генерал с проверяющим из Алма-Аты. Он и

сказал.

— Они, Володя, вполне могли позавчера и вчера гулять в твоём ресторане. Надо же достойно отпраздновать удачное дело, — Шура оглядел помещение. Сам-то не часто сюда ходил. Красивый был зал. С лепниной узорчатой на потолке и стенах, столики розовыми скатертями покрыты. Салфетки накрахмаленные в центре стола выглядывают из высокого хрустального стакана. Хорошо! — Купюры, Валерьевич, самые новые. Прямо из банка. Мне банк дал номера и серии. Можно их сейчас выловить из общей массы?

— Жора, официантов всех собери. Пусть ко мне подойдут, — сказал Югай метрдотелю.

Подбежали шесть молодых ребят и четыре красивых девушки в коротких черных юбках.

— Объясните людям задачу, Александр Павлович, — директор поправил на белом воротнике филигранно отутюженной рубашки официанта галстук- «бабочку».

— Вы деньги сразу сдаёте в кассу? — спросил Шура. — С кем из вас рассчитывались абсолютно свеженькими банкнотами? Десять рублей, двадцать пять в основном.

— Из кассы Надя их вечером достаёт, заворачивает, подписывает дату и сумму. Относит в главный сейф, — пояснил Югай. — Найти можно. Так кто новенькие получал? Только что из банка нужно найти шуршики. Новенькие.

— Со мной рассчитывались хрустами свежими. Трое мужиков и три девки вон там сидели. Пили «Армянский». Бутылок десять на шестерых взяли, ели салаты всякие, икру, потом это… как же? А! «Утку по-пекински» заказали и поросёнка молодого, зажаренного на вертеле, — вспомнил большой мускулистый молодой человек. — Сидели с пяти вечера до двенадцати. Нагуляли на сто тридцать, сейчас в блокнот гляну… На сто тридцать восемь рублей шестьдесят пять копеек. Зарплата инженера за месяц. Чаевые дали. Двадцать пять рублей тоже новенькие. Я их дома в копилку сложил. Машину хочу купить. Собираю с чаевых.

— Ни хрена так. Четвертак на чай! — пискнула хорошенькая блондинка с подносом и при белом крахмальном фартучке. — Мне за симпатичность тоже добавляют. Но четвертной никто не давал.

— Пошли, — позвал Шуру директор. — Ключи от сейфа у меня тоже есть.

Достали пачки денег за три последних дня. Развернули. Володя оглядел стопки денег сбоку и как на колоде карт сдвинул верхнюю часть. Взял новеньких двадцатипятирублёвых бумажек пять штук, одну свеженькую десятку и ещё старый «трояк» плюс два рубля прошлогодних.

— Да, вот это их расчёт со мной, — официант-атлет улыбался. — Сами они — хмыри. Видно, что с тюремным прошлым. И девки — шмары. Клеймо лепить некуда.

Шура сверил серии и номера четвертных купюр. Долго искал в своём огромном списке. Нашел. Всё совпало. Это были деньги с ограбления.

— Я их заберу как вещдок для начальства? Вернём вам эту сумму прошлогодними деньгами. Из нашей кассы МВД, — Малович вопросительно глянул на директора.

А о чем речь, Шура?! — Югай взял из тумбочки белый длинный конверт. Такие