– Пайпер, только не буянь там, – попросила Анна.

– Не буду, милая. Разве что чуточку. Только немного проучу этого засранца, который, видимо, позабыл все вдолбленные мамочкой манеры. Или, господин Сайло, вы все же вспомните, как следует себя вести?

Пайпер нарочно назвал гостя «засранцем». Это отрезвит его скорее, чем удар в нос. В Броте все знали: главнокомандующий (теперь уже отставной) прибегает к ругательствам, только когда его совсем уж допекли.

Этого человека Хект знал, хоть и немного. Сайло, по прозвищу Еще-Хуже, родственник нового патриарха. Честолюбивый детина, он претендовал на многое, не обладая для этого никакими способностями. В Братство Сайло не приняли, в патриаршем войске под предводительством главнокомандующего Пайпера Хекта он продержался всего три недели, а потом его еще и из отряда констабулеров в городском полку попросили – и там не смог себя проявить. Кроме влиятельной родни, ничего у него не было.

И разумеется, виноват в этом совсем не Сайло.

Хект никак не мог взять в толк, что этот остолоп делает на службе у Безмятежного. Родня или не родня – Бронт Донето редко терпел неумех, даже ради родственных чувств.

Несомненно, приберегает Сайло для какой-нибудь закулисной интрижки, где бесталанным родственничком можно будет легко пожертвовать.

– Ну как, господин Сайло, я донес до вас свою мысль? Или еще что-нибудь сломать?

В глазах Сайло Еще-Хуже промелькнула жгучая ненависть. Он еще отплатит за свои унижения, но прямо сейчас ему не хотелось схлопотать по новой.

– Да, мой господин. Нет, мой господин. Я просто…

Хект отступил, готовясь снова дать себе волю.

– Господин, патриарх желает вас видеть. Хочет посовещаться с вами. Лично.

Любопытная формулировка: приказ, но в чуть смягченной форме.

– Правда? Тогда иду, – отозвался Хект, забирая у Пеллы меч и пристегивая его к поясу.

Он проверил, насколько хорошо клинок вынимается из ножен, – господину Сайло для острастки.

– Спасибо, сынок.

Путь в Кройс получился весьма занимательным. Люди патриарха явились за ним не в карете и даже не верхом, поэтому во дворец все топали пешком, подставляя лица утреннему солнышку. Патриарх желал продемонстрировать толпе свою власть. Однако Хект решил, что толпа восприняла все несколько иначе, чем хотел Безмятежный. Горожане решили, что по улицам ведут арестованного героя, и на лицах их был виден гнев.

Ну что же. Быть может, Бронт Донето опасается Пайпера Хекта, как Гордимер Лев опасался Элса Тейджа?

Всю дорогу Хект примечал следившую за ними высокую белокурую женщину с суровым взглядом, которая пряталась в тени. Сайло и его подручные ее не заметили.

Видимо, Герис изучила Брот до самого последнего закоулка.

Теперь, когда у Хекта не было амулета, он чувствовал бесчисленные средоточия злобы, мелкие скопления Ночи. А вот его спутники ничего не ощущали или же просто не обращали внимания.

Наверняка это как-то связано с амулетом Кловена Фебруарена.

Что там старик поделывает, интересно?

Хекта обыскали, но не обнаружили при нем ни орудий, ни колдовских штучек для нападения или защиты. Во время обыска он дважды громко рыгнул. По пути к Кройсу живот болел все сильнее. Войдя в зал, где ждал патриарх, Пайпер снова громко рыгнул.

Произнося почти похоронные приветственные речи, Хект ввернул извинение:

– Желудок взбунтовался от бротской еды.

И снова рыгнул, хотя уже не так громко.

– Больно? – поинтересовался Донето.

– Да, ваше святейшество, больно.

Безмятежный, казалось, обрадовался.

– Хект, буду откровенен. Я тобою недоволен.

Пайпер ничего не ответил и не выказал неповиновения открыто, но явно дал понять, что на недовольство патриарха ему плевать. Он мог бы вступить с Безмятежным в спор, но не стал. Какой смысл? В мире Бронта Донето все крутится только вокруг Бронта Донето, а остальные существуют исключительно для того, чтобы воплощать честолюбивые замыслы Бронта Донето.

– Тебе нечего сказать?

– Нет, ваше святейшество.

– Из Пениталя доносятся слухи, что ты собираешься переметнуться в империю.

– Я остался без работы, а императрица мне ее предлагает.

– Насколько я понял, она и раньше тебя звала, но ты отказался.

– У меня были обязательства.

– Предположим, я тебе запрещаю?

– Я вам не служу, – пожал плечами Хект.

– Но я патриарх.

– Императрица вполне может счесть это непозволительным вмешательством церкви в имперские дела, – снова пожал плечами Хект. – А ведь на нее сейчас давят со всех сторон – хотят, чтоб она вернулась к политике своего отца.

– Пытаешься мне угрожать?

Хект опять громко рыгнул, да еще пустил газы.

– Что вы, ваше святейшество. Нет! Просто объясняю, как могут воспринять ваши действия и как могут отреагировать другие люди. Не хотелось бы ворошить неприятные воспоминания…

– Но?

– Вспомните, пожалуйста, что произошло в Коннеке, – попросил Хект, разгоняя рукой исторгнутое им самим зловоние, – где вами восхищались не столь сильно, сколь вы сами собою восхищаетесь.

Ой-ой! Не слишком вежливо получилось.

Лицо Безмятежного исказилось от злости, но потом снова стало спокойным. Патриарх решил, что его заманивают в ловушку, хоть, возможно, и ненамеренно.

– Есть и еще один вопрос. Вернее, два вопроса. Из наших войск пропало оружие и снаряжение.

– Как так, ваше святейшество? Когда я передавал командование, обо всем отчитался. Мои подчиненные вели подробнейшие записи. Обычных во многих армиях продажных чиновников при мне выкорчевывали с корнем.

– Я об этом слышал, – недовольно признал Безмятежный. – Слышал и жалобы перед своим вступлением в права патриарха.

– Вам действительно жаловались, что я не позволяю им воровать у церкви?

– Да. Хотя называли это по-другому.

Хект снова пустил газы, хотя на этот раз уже тише.

– Ваше святейшество, если чего-то недостает, следует переговорить с теми, кого вы прислали мне на смену.

И снова Пайпер испортил воздух, на этот раз неслышно, и чуть отодвинулся, чтобы пахло не так сильно.

– Я надеялся, что обойдется без таких сложностей.

– У Пинкуса есть все записи. – Хект очень надеялся, что Горт не занялся воровством. – Везде были выбиты инвентарные номера. А в записях написано, кто чем распоряжался.

– Тогда еще раз все посмотрю.

– А второй вопрос?