— Женечка, родной мой, здравствуй! Прости, что я опять долго не звонила. Ты же знаешь причину — мы с дочкой тут совсем без денег сидим. Ну а ты как, здоров? Всё ли в порядке?..

— Марина, я тут просто извёлся! Я словно заблудился без тебя и блуждаю среди трёх сосен, не находя выхода. Когда ты, наконец, приедешь?

— Не пугай меня, Женя! Ты такой сильный, такой мужественный, и вдруг заблудился? Женя, если бы ты знал, что у нас тут происходит. Мы с Яной живём, как на вулкане, в крайне нервном напряжении, но рассказывать подробно по телефону не могу. Короче, мы с Яной и детьми решили бежать отсюда, на то есть серьёзные причины. Приеду — расскажу. Но Саид, видно, почувствовал, что может случиться побег, и следит за нами. Наши внучки, как обычно у них тут, камень преткновения. Мы рискуем потерять их, если наш план сорвётся. Более того, мы можем с тобой навсегда потерять и Яну!

Ох, Женечка, мы очень опасное дело затеяли, добиваясь, чтобы у нас не отняли малышек. На карту поставлено всё!.. Короче, мы приезжаем в пятницу, а, скорее всего, под утро в субботу. Узнай в справочном, когда прилетает самолёт из Карачи и встречай нас с тёплой одеждой. В Алма-Ате уже поздняя осень, а мы — налегке. Ты там болей за нас, чтобы у нас всё получилось, ладно, родной? Жди! Скоро увидимся, если бог даст! Я и позвонить-то тебе смогла только потому, что сейчас Саид повёз мать к знакомому врачу, ей нездоровится. Всё, Жень! До встречи!..

Евгений понял — вот она, причина неясной тревоги! Вне себя от беспокойства за дорогих ему людей, он ни о чём другом уже думать не мог. Пятница — послезавтра! А он запустил квартиру, кругом пыль, холодильник пустой… Завтра же надо будет пораньше вырваться домой и подготовиться к приезду семьи. Евгений боялся поверить в то, что уже через два дня их дом вновь наполнится шумом и гамом. Держась за сердце, он опять вспомнил про корвалол. Может быть, теперь удастся уснуть?

Наступил четверг. После завтрака, как только Амина-ханум отлучилась во двор, чтобы повесить выстиранное бельё, Яна бросилась к телефону и позвонила в в курьерскую службу. Ей сказали, что всё в порядке, курьер уже в пути, скоро доставит оформленный паспорт. Обрадовавшись, Яна достала припрятанные деньги, отложенные для расчёта с курьером, схватила Марьяшку на руки и сделала вид, что решила прогуляться с ней по двору. Незаметно вышла за ворота, надеясь на улице перехватить нарочного. Заявившись в доме, он может выдать её. Так прогуливалась минут десять, пока, наконец, не подъехала машина. Не дав посыльному даже выйти из неё, Яна расписалась за получение пакета с документами и расплатилась. Автомобиль тут же уехал, и Яна облегчённо вздохнула: «Кажется, всё сошло благополучно, никто не заметил!». Она спрятала конверт за вырез своего камиза и вернулась в дом, прошла в комнату матери и, плотно прикрыв дверь, обрадовала её — с паспортом всё в порядке. Они прильнули к документу, куда отныне была вписана и Марьям, и красовалась её фотография.

— Теперь нам надо разработать стратегию отъезда. Завтра — жума, пятница, святой день. Свекровь большую часть дня проведёт дома в молитвах и чтении религиозных книг. Но это даже лучше, что мы уйдём при ней. Скажем, что допоздна отправляемся в гости, тогда она долго не заподозрит нас и не кинется, в случае чего, звонить сыну. Ещё не хватало, чтобы Саид застал нас в аэропорту! Ему достаточно заявить любому служащему, что две иностранки украли у него детей — и наша песенка спета! Ладно, не будем о плохом, мамочка! Будем надеяться, что всё будет хорошо. Так. Теперь надо придумать, к кому мы завтра пойдём «в гости». Вдруг свекровь решит проверить, позвонит, а там про нас никто и понятия не имеет. Значит, я сейчас свяжусь со своей ташкентской приятельницей Айшой-Викой, помнишь я тебе рассказывала о ней? Надеюсь, она согласится помочь. Ты, мамуля иди, отвлеки свекровь разговором, потрынди с ней во дворе, а я в это время звякну Вике. Я быстро.

Марина вышла во двор, подошла к сватье и стала ей что-то медленно говорить по-английски, дескать, еще утро, а уже так жарко, придумывая на ходу, как продлить этот праздный разговор. Амина-ханум принялась что-то отвечать ей на урду. Марина делала вид, что внимательно слушает, кивала головой и удивлялась в душе, что у них вышла какая-никакая беседа. Вскоре подошла Яна с Марьяшкой, дав тем самым матери понять, что переговорила с Викой. За ними прибежала Зарка, и Яна прикрикнула на неё по-русски «Смотри, упадёшь!..»

Марину Михайловну, наблюдавшую этот спектакль, вновь охватили муки совести: она участвует в обмане!

Бывают ситуации порой, когда стоишь пред выбором не лёгким: в желании своём свершить добро ты сам себя за то стегаешь плёткой, поскольку для одних твоё добро — спасение от трудных испытаний, а для других оно, как нож в ребро — причина для немыслимых страданий.

И кто здесь больше прав? Кто виноват? И, как ни бьёшься, не найти ответа. Ко всем ты справедливым быть бы рад, но выход не сыскать — чтоб тем и этим.

Когда-то ими Выбор был свершён, и стали судьбы их единым целым. Твой поиск справедливости смешон. Своим добром всех держишь под прицелом: спасёшь одних, других повергнешь в зло, а с ними посчитавшись, ранишь этих.

Им с Выбором судьбы не повезло — за все ошибки кара есть на свете.

Но пусть она лучше возьмёт грех на душу, чем откажется от дочери и внучек!

Когда заговорщицы, наконец, остались наедине, Яна сообщила, что договорилась с Викой. Завтра она позвонит часов в одиннадцать и пригласит Амну с матерью и ребятишками к себе в гости на целый день.

— Ну, а на самом деле, мы двинем в другом направлении. Дай-то бог нам улететь, пока Саид не вернётся с работы! Да. Время вылета примерно совпадает с концом его рабочего дня. А мне сегодня еще нужно смотаться с Люсей и её мужем в миграционную полицию. Вот… куда бы только сплавить свекровь, хотя бы на час-полтора? Или придумать правдоподобный предлог на тот случай, если она окажется весь день дома. Как ты думаешь, а мам?..

Так и не сумев придумать ничего путного, они протянули время до обеда. После еды Амина-ханум прошла в свою спальню — для дневного отдыха. Видимо, как всегда, прилегла. В это время позвонила Люся и сказала, что она с мужем заедет за Яной минут через двадцать. Молодая женщина помчалась в комнату матери.

— Посиди, пожалуйста, с девочками, я их только уложила. Если вдруг проснутся, покачаешь, усыпи снова. Главное, чтобы свекровь не проснулась! Я поехала в полицию, Люся сказала, что это недалеко от нас. Так что, помоги мне Бог! Марина зашла к детям и прилегла на кровать. Но у неё было такое ощущение, будто она лежит на гвоздях — нарастали напряжение и страх.

Но всё прошло благополучно, и через пятьдесят минут Яна вернулась, тихонько проскользнула в свою спальню и облегчённо прилегла рядом с матерью, показав ей паспорт со всеми визами и печатями, разрешающими выезд. Теперь до завтрашнего дня можно было, наконец, спокойно вздохнуть. И обе измученные женщины впервые за эти дни почти спокойно уснули.

Вечером, когда появился Саид, чтобы избежать разговоров с мужем о паспорте, Яна предложила ему поужинать где-нибудь в городе, сказав, что они уже давно никуда не выбирались и ей надоело безвылазно сидеть дома. Подумав, Саид согласился с её предложением. Казалось, он в последнее время разучился улыбаться, вечно был мрачен и неприветлив. В душе он был очень рад, что тёща наконец-то уезжает, и готов был сделать всё, чтобы у жены не возникло желание последовать за ней. Он мечтал, что, оставшись одна, Амна станет послушной, уважающей мужа женщиной и был уверен, что, придет время, и она свыкнется со своим положением в их доме.