дернулся, услышав ее вопрос, и также ни одна мышца не пошевелилась, давая ответ.

Она и сама очень боялась рассказывать отцу, так как примерно догадывалась, какой скандал за этим последует. И понимала Вольфо, так как работа значила для него очень много. Но ведь он сам обещал ей это! Разве небожитель из ее фантазий побоялся бы вступить в бой, пусть и неравный, за свою любовь? Она понимала его, но в то же время была разочарована его словами. Ей хотелось значить для него больше. Карьеры, страхов, всего мира. Быть для него миром.

– И что же нам тогда делать? – зеленые глаза искали ответ в его синих.

– Пусть все идет своим чередом. Уверен, мы найдем выход. По крайней мере, давай подумаем об этом позже, не сейчас, хорошо? – он сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе.

Запах и тепло его тела одурманивали ее сознание и кружили голову. В такт с его сердцем стучало ее. Так ведь даже лучше, что никто не узнает. Да. По крайней мере, они вместе, и для нее это самое главное. Столько лет она ждала этих мгновений, столько фантазий пересмотрела и слез пролила. Эта ночь принадлежит только им двоим. Все, что выходит за эти рамки, подождет.

– Девочка моя, я тебя никому не отдам. Ты моя, только моя, – его губы такие сладкие, такие мягкие, на ее коже. Этого достаточно. Должно быть достаточно. Почему же ей кажется, что этого будет все же так мало?

– Я не смогу быть лишь твоей тенью, понимаешь? – мозг явно не в ладах с ее сердцем. Неужели он не понимает, какую боль могут принести ей его слова? Так долго она ждала этого человека, этой ночи. Так что же она творит сейчас?

Первые солнечные лучи уже наглым образом ворвались через большие окна логова Вольфо, озаряя своим розовым светом лицо зеленоглазой красавицы, только что добровольно подписавшей себе депортацию из рая.

– Милая, не воспринимай все это так. Я хочу быть с тобой, ты мне очень дорога. Просто мне нужно немного времени, подождешь? – на его лице все же появилось озабоченное выражение, что немного успокоило ее сердце. Значит, ему не все равно. Что ж, тогда она сможет подождать.

– Сколько? – да откуси ты уже свой язык! Что ж сегодня такое? Это все размякшие мышцы, не дают ей контролировать свой мозг, вот он и творит это безобразие без ее разрешения.

– Детка, давай не будем все усложнять? – он опять притянул ее к себе, закрыв непослушный рот поцелуем, не давая больше произнести ни слова. Кажется, депортация не состоится. По крайней мере, сегодня.

Проснувшись примерно в обед, Зора сладко потянулась в постели. Но увидев лежащего рядом и рассматривающего ее Вольфо, вспомнив бесстыдство прошлой ночи, смущенно натянула тонкое одеяло на лицо.

– Почему ты на меня так смотришь? Ты меня смущаешь! – пробубнила она из-под одеяла.

– Ты красивая. И моя. Вот и смотрю. Тебя вообще забыл спросить, – он резко дернул одеяло вниз, так, что оно почти полностью оказалось в ногах, обнажая ее хрупкое тело в его белой хлопчатобумажной футболке.

– Отдай, отдай, – весело смеясь, она попыталась вернуть одеяло. На что была поймана в ловушку его крепких рук.

– Ты стесняешься меня? – его губы были совсем рядом, обжигая горячим дыханием. – Глупая девчонка. Я уже все там видел. Поздно стесняться, – он легко чмокнул ее в губы и встал с кровати. В дневном свете его спортивное тело выглядело не менее привлекательно, чем ночью.

– Ты куда? – она все же вернула одеяло на место, обняв его руками и ногами.

– В душ. Я заказал доставку еды. Подумал, что ты будешь голодная. Открой дверь, когда привезут. Все оплачено, – и тут Вольфо сделал непредвиденное, открыл дверь, которую ранее не заметила Зора. И не удивительно, она почти полностью сливалась со стеной. Через несколько минут она услышала шум воды.

Откинувшись на спину и отбросив обнимаемый ею артефакт, она закрыла лицо руками и рассмеялась, дрыгая при этом ногами. Она и Вольфо! Вольфо и она! Это сон. Точно сон. Она в его доме. Он дорожит ею. И никому не отдаст. Он сам сказал. Интересно, у них будет мальчик или девочка? Или оба сразу? Ой! Сначало нужно сыграть свадьбу. Какое у нее будет платье? Выглядеть, как пирожное безе она не хочет. Точно, будет элегантное атласное платье. И, возможно, даже не белое. Может, светло-голубое?…

Внезапно мечты прервал входной звонок. Она резко вскочила с кровати и пошла открывать дверь. На правах уже почти хозяйки. Как же тут открывается? Интересно, чего вкусненького заказал Вольфо?

– Здравствуйте! – веселый звонкий голос Зоры раздался на весь этаж.

– Здравствуйте! – ответил ей до боли знакомый строгий голос.

Глава 69

– Милая, еду привезли? Я такой голодный, ты меня полностью вымотала, – Вольфо подошел к двери замотанный в полотенце со стекающими каплями воды по его скульптурному телу. Последнее слово он договорил уже значительно тише, увидев, кто стоял за дверью.

– Папа…

– Папа? – Фаро со сверкающими глазами запихал дочь, стоящую в короткой футболке и голыми ногами на цыпочках, обратно в квартиру и вошел сам. – Ты еще помнишь, что я твой папа?

– Фаро, слушай…

– Молчи, мерзавец! Ты, – обратился он к Зоре, – быстро собирайся. Даю тебе пять минут!

– Папа! Я уже взрослая, я не хочу уходить. Я люблю Вольфо! – черт! последнюю фразу не стоило произносить. Но искоса посмотрев на возлюбленного и убедившись, что тот скорее всего не придал значения этим словам, она немного выдохнула.

– Я сказал собирайся, – Фаро повысил голос и схватив дочь за руку, подтолкнул ее в комнату. – А мы пока побеседуем!

Зора не посмела ослушаться, глядя на пристально смотрящего на нее отца. И стала подниматься наверх по ступенькам.

Что же теперь будет? Как же их рай? Он разрушен? И похоже, что до основания. Но она уже взрослая. Отец не имеет права так распоряжаться ее жизнью. Здесь она не будет устраивать скандал, она выскажет все дома!

– Не смей к ней приближаться!

– Ты не ее собственник! – снизу послышались громкие мужские голоса.

– Я сделаю все, чтобы тебя вышвырнули с предприятия!

– Папа, папа, успокойся! Я сама хотела остаться с Вольфо! Пойдем, пожалуйста, – Зора, переодевшаяся со скоростью света и уже спустившаяся вниз, схватила за рукав Фаро.

– Ты не видишь, что это за человек? Спроси у него, что для него важнее, ты или его карьера?!

Нет, она не будет спрашивать, в глубине души и так зная ответ. Но она также знает,