Я сшибаю палкой мухоморы,

Я гляжу на стаю журавлей.

Человек с берданкою гогочет:

«Ишь ты, рассекают, хреновья!

Все равно их кто-нибудь замочит!

Пусть уж лучше это буду я!»

Я поленом с детства долбанутый,

Я уверен даже во хмелю:

Красота, природа — это круто!

«Ствол на землю, падла, завалю!»

Я его клешнею за прическу,

Как щенка сграбастал: ну-ка, брысь!

Ты еще на русскую березку

Топором, скотина, замахнись!

Он башкой мотает: жить охота!

Он погоню плену предпочел.

Он бежит, безумный, по болоту,

Он в трясине смерть свою нашел!

В облаках свечою поминальной

Светит месяц. Эй, народ, налей!

А хотите жить, чтоб все нормально,

Не стреляйте, суки, в журавлей!

Вот меня у старого сарая

Мусора сажают в воронок.

И журавль — вожак, начальник стаи

Машет мне крылом: «Держись, браток!»

Мне вдогонку грубо и цинично

Скалит зубы заспанный народ.

Вот меня в Бутырке, как обычно,

Экспертиза психом признает.

…Я шагаю вдаль с веселым свистом.

Это ничего, что я дебил!

Журавли летят над полем чистым,

Я их братанами объявил!

Я в дозоре. Хрен меня с маршрута

Подлый враг собьет. Попробуй сбей!

Красота, природа — это круто!

Не стреляйте, суки, в журавлей!

1999

«Ярко-красный шелк, темно-синий бархат…»

Ярко-красный шелк, темно-синий бархат —

Вот он из чего мне пижаму сшил!

Крупный бизнесмен типа олигарха

Хорошо со мной время проводил.

У него топтун под окном пасется,

Он завел оркестр, оперу, балет,

Он меня водил на прием в посольство,

К королям на чай, к принцам на фуршет!

Он в журнале «Форбс» на почетном месте —

В списке богачей, в первой сотне был,

Но узнала я из программы «Вести»

То, что по нему колокол пробил!

То, что он банкир, вот же ты, поди ты,

Пальцы гнул, а сам — тетерев, балда —

Все пропил, проел, промотал кредиты,

Ну а мне-то как, мне теперь куда?

Вижу, поняла: больше нету шансов

На Майами-бич ездить задарма,

Раньше был расцвет мировых финансов,

А теперь — развал, кризис, кутерьма!

Я ему с утра почесала пятки,

Он сперва коньяк из горла хлебал,

А потом сказал: «Собирай манатки!

Все! Прощай, любовь, кончен карнавал!»

Кризис на дворе — это вам не шутки,

Это мрак, кошмар, не хухры-мухры!

Я в родной колхоз еду на попутке,

Вот он — грязь да глушь, ямы да бугры!

Я сижу одна в хате под Тамбовом,

Словно на цепи Жучка в конуре,

Во хмелю погряз под ночным покровом

Мой родимый край. Кризис на дворе!

Это все они — сволочи-банкиры

Ввергли целый мир в хаос, в паралич,

На дворе темно, пасмурно и сыро,

И сосед ко мне ходит, старый хрыч!

У меня психоз, я лежу в больнице!

Пульс туда-сюда скачет, как козел.

Я теперь хочу в Страсбурге судиться

С тем, кто против нас кризис изобрел!

Я от докторов вышла, как из зоны,

Я стремлюся ввысь, звезд хочу достичь!

А вокруг галдят галки и вороны,

И сосед ко мне ходит, старый хрыч…

2010

«Я люблю с алкашами стоять у подъезда…»

Я люблю с алкашами стоять у подъезда.

Мне насквозь, до конца все расклады ясны,

Что на воздухе пить для здоровья полезно,

Если рядом с тобою твои друганы.

И чтоб не распалися на атомы

Раньше срока тело и душа,

Пей до дна — с нормальными ребятами —

По-людски, спокойно, не спеша.

Если б к нам Маяковский пришел похмеляться

И какой-нибудь стих для души произнес,

Мы б сказали: «Вован, только, чур, не стреляться!

Ну, а так, наливай, все путем, не вопрос!»

Сушки с солью загодя припрятаны,

Мы с пивка начнем. Даешь контакт!

Если пьешь с нормальными ребятами,

Суициду крышка. Это факт!

Мы б и Пушкину прямо сказали бы: «Саня!

Не тусуйся ты с ними — живьем загрызут!

Твое дело — творить, вот и сядь в свои сани,

А не в те, что на Черную речку везут»

На балах бухать с дегенератами —

Хрень собачья, нонсенс, полный бред!

Если пьешь с нормальными ребятами,

Никаких Дантесов близко нет!

Что за нечисть опять отовсюду полезла,

Что за шваль изо всех повалила щелей?!

Я люблю с алкашами стоять у подъезда,

Опрокинул стакан — и уже веселей!

К черту шваль! Не сломлены, не смяты мы,

Я любую падлу зачморю!

Хорошо с нормальными ребятами!

Я поэт. Я жив. И я творю!

2015

«Я красавицу Валю…»

Я красавицу Валю

Позабыть не могу,

Как мы с ней выпивали

На трамвайном кругу.

С ней теперь — нет, вы гляньте,

Очень близко знаком

Молодой лейтенантик

С милицейским свистком.

Мне сказала сестра ее, Верка:

«Хочешь жить — крепко стой на ногах!»

Он на них и стоит — рыло кверху,

Весь красивый такой, в сапогах!

Я, порою бывает, ночую

В лопухах под окошком ее.

«А с любовью-то как? — я кричу ей. —

Ты