Нежное пение стало отдаляться, замолкать как раз в тот момент, когда сами призраки стали растворяться в воздухе и по одному возвращаться в заповедную рощу.

Принц по-прежнему лежал неподвижно. На нем больше не было ни капли крови, но почему он не шевелится?

Брешия наклонилась над ним, погладила любимое лицо, провела по груди, рукам, ногам…

— Принц, довольно! Возвращайся ко мне, господин.

Шли минуты. Бесконечные минуты. Она с трудом удерживалась, чтобы не закричать от страха, боли и скорби, когда его ресницы дрогнули, а губы растянулись в улыбке. Брешия порывисто поцеловала его в губы.

— Я совсем промок от твоих слез, Брешия.

— Безумный, безумный глупец!

Она снова осыпала его поцелуями.

Но он так устал, так измучился, что даже не мог ответить на поцелуй, и сейчас это было для него самым большим огорчением.

Очень медленно силы к нему возвращались. Наконец он глубоко вздохнул, сел и покачал головой. На теле больше не зияли огромные раны, нанесенные когтями демонов.

— Твои призраки спасли меня, — пробормотал он.

— Наши призраки, принц, — поправила она. — Наши призраки.

— Ты потребовала ключ. Прекрасная мысль, Брешия. И сундучок открылся?

Она кивнула в сторону сундучка, стоявшего на земле. Ключ торчал из скважины.

— Модор и демоны там, внутри. А золотой меч сжимает шею Модора.

— Интересно, — протянул принц, кивнул, и сундучок тут же оказался у него в руках. — Как это было?

— Демоны и Модор сплелись в один клубок. Со стороны все это походило на смерч, летящий прямо к сундучку. Он так быстро исчез, что я и оглянуться не успела…

— …но все же захлопнула крышку и заперла сундучок.

Брешия кивнула.

Принц прижал к себе сундучок и нахмурился.

— Все это очень любопытно. Я знаю, что они здесь, но не чувствую их. Никого.

Она устремила взор на сундучок, все еще опасаясь, что он откроется и вырвавшиеся оттуда демоны разорвут принца, а Модор заставит Брешию наблюдать кровавую сцену. Она была напряжена и готова в любую секунду унести их обоих в Испанию, хотя бы ненадолго. Может, придется немного поохотиться, пока все не уляжется. Брешия яростно ненавидела и сундучок, и заключенных в нем тварей.

— Вот что, Брешия, — решил принц, — мы должны что-то сделать с этим сундучком.

Брешия тоже так считала, но не могла себя заставить этим заняться. Она оглянулась на Майду, все еще лежавшую на земле и безуспешно пытавшуюся что-то выговорить. Старики были неподвижны, как сама крепость.

Опасности, похоже, не было.

Брешия закрыла глаза; произнесла древние слова, которых, кроме нее, никто больше не понимал. Земля возобновила свой обычный ход. Старики тем не менее не особенно оживились, наверное, были слишком испуганы. Зато куры хлопотливо закудахтали. Майда, наконец обретшая дар речи, истерически завизжала:

— Что ты сделала с Модором, проклятая ведьма?

— Модора больше нет, — сообщила Брешия. — И теперь все будет хорошо.

Майда поднялась, отряхнулась и направилась к ним. Несмотря на испуг, храбрости ей было не занимать.

— Ты волшебник, совсем как мой господин.

— Верно, — согласился принц. — Мы оба волшебники. А Модор больше не будет поганить эту землю.

Брешия оглядела рыжеволосую зеленоглазую Майду и зловеще сощурила свои зеленые глаза:

— Ты оскорбила меня, глупая женщина, посмела грозить кулаком…

— Да, но разве не ты швырнула меня на землю? Хорошо еще ногу не сломала!

— …но, думаю, из тебя выйдет прекрасная хозяйка Пенуита.

— Да я вообще хороша во всем, за что ни берусь, — злорадно ухмыльнулась Майда, — и позволь сказать, жалкая ведьма, что я недолго оставалась бы наложницей Модора. Он удушил бы тебя, и я стала бы его женой.

— Нет, глупая женщина. Я не имела в виду, что из тебя выйдет прекрасная наложница. Но считаю, что ты вполне можешь управлять всем здешним хозяйством.

Майда разинула рот от неожиданности, но тут же кое-что сообразила:

— И как мне защитить эту землю? Что ты скажешь на это, уродина?

— Я не уродина. Наоборот, я настоящая красавица, спроси кого хочешь. Кроме того… как ни неприятно мне признавать это, ты чем-то похожа на меня: те же рыжие волосы и зеленые глаза.

— Ну… да… но рыжее и зеленое идут мне больше!

Принц громко откашлялся.

— Итак, Майда, для того чтобы защитить эту землю, нужно первым делом избавиться от этой черной крепости.

Он сжал палочку, осторожно провел ею по рукаву, и на месте крепости вырос обычный дом из дерева, глины и камня. Даже свинарник из зловеще-черного превратился в обычное сооружение из выцветших досок, связанных толстыми веревками. Люди стали перешептываться. Животные всполошенно визжали.

— Но на что мне жить и кормить этих злосчастных стариков? — не унималась Майда.

Принц слегка улыбнулся и описал рукой широкий круг.

— Очень долгая жизнь больше не будет считаться здесь наказанием. Она будет даваться только тем, кто бесконечно предан Пенуиту. Возвращаю старикам их молодость!

— Молодость, вернись к старикам! — вторила Брешия.

И бедняги приобрели свой прежний вид. Они отряхивались, чесали головы, на которых выросли густые волосы, потирали локти и колени, которые больше не болели. Три девушки затеяли веселый танец, высоко взбрасывая ноги. Мальчишки орали и ругались. Молодые голоса заполнили двор, и эти звуки казались поистине чудесными. Некоторые до сих пор не могли прийти в себя.

— Модора больше нет! — крикнула Брешия. — Ваши жизни снова принадлежат вам!

Майда огляделась и довольно потерла ладони.

— Посмотрите-ка! Похоже, вон тот красавчик с удивленным и довольным лицом еще недавно был старым Доромом. Хм… что за славная у него улыбка!

— И зубы все свои, — добавила Брешия.

— Пойду проверю, свежее ли у него дыхание, — решила Майда, направляясь к молодому Дорому.

— Знаешь, Брешия, я в некоторой растерянности, — признался принц. — Слишком многое придется сделать, и прежде всего защитить Пенуит и всех потомков Майды.

— Судя по всему, что я успела о ней узнать, думаю, ее наследники будут править Пенуитом еще очень долго. И что, принц? Ты хочешь наложить на Пенуит заклятие?

— Нет. Скорее проклятие.

Он подумал еще немного и с довольным видом высоко поднял сундучок на всеобщее обозрение.

— Слушайте все! Если кто-то когда-то возьмет эту землю силой, он умрет! — И, улыбнувшись Брешии, добавил: — Ну вот. Все сделано.