— Было, — прошептала чуть слышно. Даже не заметила, как по щеке сползла слезинка. — Кулон. Моран подарил мне его в ночь после нашей помолвки.

— Вот видите! — порывисто воскликнул учитель, явно довольный тем, что очередное его предположение подтвердилось. — Это еще одно доказательство того, что де Шалон был не жертвой, а участником этого богопротивного замысла. Наверняка и заклятием каким-нибудь сдобрил украшение, чтобы вам не хотелось с ним расставаться.

Как складно все у них получилось. Такой замечательный план. В котором мне отвели роль жалкой пешки.

— Отсюда и видения про вашу кузину. Они — отголоски ее сознания, ее естества, которое, как известно, неразрывно связано с магией колдуна. Боюсь, вы навсегда останетесь связаны с прошлым маркизы, Александрин, ведь теперь владеете ее силой. В вас живет частица Серен в виде ее дара.

Мерзость какая…

— Значит, своим замужеством я обязана тому, что родилась пустышкой? — спросила я. И раньше было горько оттого, что Единая обделила меня силой. А теперь и вовсе на плечи обрушилось ощущение безысходности.

— Среди дворянок не так-то просто найти девушку без дара. А возможность жениться на простолюдинке, полагаю, его светлость даже не рассматривал. К тому же вы кузина Серен. Не единокровная сестра, но все же близкая родственница. Это древнее колдовство, практиковавшееся во времена морров. Не всегда тело принимало чужую душу, бывало, оно ее отвергало. Для тех же, кого связывали кровные узы, риск отторжения уменьшался. Как видите, они все просчитали.

Злому гению этой дружной компании оставалось только позавидовать. А мне посочувствовать. Хотя какое там сочувствие! Я заслужила все, что со мной случилось.

Если бы не влюбилась, если бы не позволила чувствам затуманить мне разум и притупить бдительность, не превратилась бы в марионетку в руках колдунов. Но я поддалась обаянию стража, своему влечению к нему. Поверила, что жизнь с ним станет похожа на сказку. Да и просто хотела сделать счастливым будущее сестер. Стремясь перестать быть для семьи обузой, сама, добровольно, пошла на заклание.

Глупая овечка.

— И что теперь?

— Буду ходатайствовать о задержании маркиза и о дальнейшем судебном разбирательстве. Необходимо отыскать ведьму и тоже привлечь ее к ответу. Возможно, страж был не в курсе, что Серен готова была рискнуть его жизнью. Но за остальное он обязан заплатить. К счастью, я разгадал замысел маркиза прежде, чем он успел погубить вас и призвать в мир душу вашей кузины.

— А что же сила? — подняла на мага глаза. Слезы в них просохли, вот только еще сильнее плакала душа и болело сердце.

— Какая-никакая награда за ваши переживания. Если бы все не было так печально, я бы поздравил вас, — грустно улыбнулся его милость. — Теперь вы, Александрин, — Огненный Цветок Вальхейма, обладательница редчайшего среди женщин дара.

Да уж! Счастье-то какое — слышать зловоние демонов и сходить с ума при каждом их появлении. Интересно, у меня теперь тоже появится демоническая сущность, которую придется заточить в зачарованном зеркале? Или мне, так сказать, досталась магия в очищенном от безумия виде?

С какой бы радостью отреклась я от непрошеного подарка кузины, если бы это могло все исправить.

Если бы можно было повернуть время вспять, не раздумывая, разорвала бы на клочки предложение стража и без сожалений бросила бы роковое послание в огонь.

Уж лучше смотреть, как бумага превращается в пепел, чем стоять на пепелище своей любви.

Сознание постепенно заполняли звуки. Эхом отражаясь от стен, они множились, сливаясь в непрекращающийся гул. Страж слышал в нем и нетерпеливое шуршание юбок, и быструю дробь каблуков, и раздраженные окрики.

В попытке вырваться из плена сна, в котором он безжалостно уничтожал то единственное чистое и светлое, что еще оставалось в его жизни, Моран открыл глаза. Он по-прежнему чувствовал себя обессиленным, и, наверное, поэтому все вокруг расплывалось и двигалось. Факелы на стенах пускались в безумную круговерть, чертя в пространстве огненные кольца, пол несколько раз успел поменяться местами с затянутым паутиной потолком. А женщина, услыхавшая невольный стон, сорвавшийся с губ мага, показалась ему сероватой дымкой, белесым призраком, плывущим в полумраке.

— А ты оказался живучим!

Не сразу понял, что голосом Опаль говорит Серен. Что окружающая обстановка размыта, будто подернута туманом, не потому что слишком слаб, а потому что находится в Зазеркалье. На изнанке реальности.

Зарычав, страж бросился к зеркалу. Изнутри глянцевая его поверхность выглядела тусклой, по желобам растрескавшейся рамы струилась магия четырех стихий, запечатавшая его в этой зеркальной клетке. Разноцветные всполохи — золотые и серебряные, лазоревые и изумрудные — мелькали на камне, изъеденном временем. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: так просто чары ему не разрушить.

Светловолосая женщина по ту сторону зеркала пробежалась пальчиками, унизанными перстнями, по резной раме.

— Как жаль, что мы больше не супруги. Тебя ли, милый, мне стоит благодарить за этот неожиданный сюрприз? — Изящная кисть скользнула вдоль тела, повторяя точеные контуры. Задержалась на осиной талии, туго стянутой корсетом из китового уса, сплошь расшитым цветами из бриллиантов. — Я рада вернуться, но совсем не рада застрять в этой посредственной оболочке, — со злостью прошипела Серен. — Без своей силы! Без своего имени!

— Я вернул тебя. И вот что получил вместо благодарности, — горько усмехнулся чародей, оглядывая свое убогое пристанище.

— Ты меня вернул? — Лицо белокурой красавицы исказила гримаса ненависти. Да ты только и делал, что предавал меня! Всякий раз, когда думал об этой пустышке, моей кузине! Всякий раз, когда ее желал. Когда засыпал с нею рядом. — Отступив на шаг, Серен криво усмехнулась: — Извини, милый, но такое не прощается. С тобой всегда были одни проблемы. Было сложно держать тебя в узде. Это по твоей вине мы загубили столько маленьких невинных душ, только начавших прокладывать свой путь в жизни, — говорила Серен с таким видом, словно сплетничала о ничего не значащих пустяках. — Все жертвы на твоей совести, Моран. Все до единой. Иначе тебя было не укротить. Спасибо Берзэ, подпитывавшей мои чары новыми жертвоприношениями, уже после того, как я оставила этот мир. Иначе бы ты быстро утешился и забыл обо мне. Не правда ли, любимый?

Гнев и чувство собственного бессилия перед чародейкой сжигали стража изнутри. Не способный вырваться на волю, Моран остервенело ударил кулаком по зеркалу, мечтая разбить его вдребезги. Но тщетно.

— Каково чувствовать себя обманутым, а? — насмехалась над пленником воскресшая. — Теперь ты знаешь, что почувствовала я, когда очнулась в этом никчемном теле и узнала, что ты увлекся моей кузиной. До знакомства с ней был почти шелковым, а потом тебя словно подменили. Теперь я просто обязана отомстить. Сначала тебе. А потом и ей.