— Да, если не идет дождь; а если он идет, раздеваешься и нагишом пляшешь вокруг бизань-мачты. Боги, да. Клянусь, Же… Джером, всякому, кто скажет мне что-нибудь вроде «Поднять правую хлопушку для мух с правого борта вместе с кливером», я всажу нож в горло. Даже если это Калдрис. Сегодня больше никаких морских терминов.

— У тебя словно паруса по ветру.

— О! Ты подписал себе смертный приговор, четырехглазый. — Локки заглянул в бутылку, как ястреб, высматривающий далеко внизу, на поле, мышь. — Еще слишком много не во мне. Бери стакан и присоединяйся. Я хочу как можно скорей стать оскорблением для публики.

От двери послышался шум, сопровождавшийся прекращением разговоров и негромким говором, что — Жеан это знал из своего богатого опыта — было очень и очень опасно. Он поднял голову и увидел группу из полудюжины человек, только что вошедших в таверну. Двое под плащами были в мундирах констеблей, но без обычного оружия. Их спутники пришли в штатском, но их фигуры и манеры подсказали Жеану, что они тоже из городской стражи.

Один из них, либо бесстрашный, либо обладающий чувствительностью камня, подошел к стойке и громко потребовал обслужить его. Его спутники, более умные и потому более настороженные, начали негромко переговариваться. Теперь в таверне все взгляды были устремлены на них.

Послышался резкий скрежет: женщина в офицерском мундире встала из-за столика, отодвинув стул. Секунду спустя все ее спутники, в мундирах и без, тоже стояли. Это движение, как волна, распространилось по залу; вначале вставали офицеры, затем рядовые моряки, которые поняли, что соотношение сил восемь к одному в их пользу. Вскоре стояли и молча смотрели на шестерых у входа сорок человек. Небольшая группа вокруг Локки и Жеана осталась сидеть; если остаться на местах, то по крайней мере не сразу попадешь под раздачу.

— Господа, — сказал старший бармен; два его младших товарища незаметно опустили руки под прилавок: несомненно, к оружию. — Вы ведь издалека?

— О чем ты? — Если констебль у прилавка даже не удивился, подумал Жеан, он тупее задутой свечи. — Пришли с Золотых Ступеней, только и всего. С дежурства. Хотим пить, а в карманах хватает монет.

— Может быть, сегодня вечером вам больше понравится в другой таверне? — сказал бармен.

— Что? — До констебля наконец начало доходить, что он в фокусе всеобщего внимания. Как всегда, подумал Жеан, городские стражники делятся на два основных типа: у одних глаза на затылке, и они всегда чуют неприятности, а другие используют головы как склад опилок.

— Я сказал… — снова начал бармен, явно теряя терпение.

— Подожди, — сказал констебль. Он протянул обе руки к посетителям заведения. — Я понимаю. Успел тяпнуть сегодня, вы уж извините, я ничего не имел в виду. Разве все мы здесь не веррарцы? Мы просто хотим выпить, вот и все.

— Выпить можно во многих местах, — сказал бармен. — Вам они больше подходят.

— Мы не хотим неприятностей.

— Для нас это не неприятности, — сказал крепкий мужчина в морской форме. Его товарищи за столиком зло усмехнулись. — Ищите дверь, будь она неладна.

— Псы Совета, — сказал другой офицер. — Лживые ищейки золота.

— Подождите, — сказал констебль, вырываясь из рук товарищей, которые пытались оттащить его к выходу. — Подождите, я же сказал, что мы ничего не имеем против. Черт побери, я серьезно! Мир. Мы уходим. Выпейте за мой счет. Все! — Он дрожащими руками потряс кошелек. На прилавок со звоном упали медные и серебряные монеты. — Бармен, порцию доброго веррарского вина всем желающим, а что останется, возьмите себе.

Бармен перевел взгляд с невезучего констебля на крепкого морского офицера, говорившего раньше. Жеан предположил, что это старший среди присутствующих и бармен ждет от него указаний.

— Подхалимаж тебе к лицу, — с кривой усмешкой сказал офицер. — Мы не притронемся к твоей выпивке, но готовы потратить твои деньги, когда ты закроешь за собой дверь.

— Конечно. Мир, друзья, мы ничего не имели в виду. — Констебль как будто хотел что-то добавить, но товарищи подхватили его под руки и уволокли за дверь. Когда исчезли последние два констебля, все засмеялись и захлопали.

— Вот как флот пополняет свой бюджет, — сказал крепкий офицер. Товарищи рассмеялись, а он взял свой стакан и поднял его, обращаясь ко всем в таверне: — За архонта! И за смятение среди недругов на суше и на море!

— За архонта! — подхватили остальные офицеры и моряки. Вскоре все в хорошем настроении снова уселись за столики. Старший бармен считал деньги констебля, а его помощники наливали в кружки из бочки темный эль. Жеан нахмурился, подсчитывая. По кружке даже простого эля на пятьдесят человек — констебль лишился четверти месячного жалованья. Жеан знавал многих, кто убегал или терпел побои, лишь бы не расстаться с такой суммой.

— Бедный пьяный придурок, — вздохнул он и поглядел на Локки. — По-прежнему желаешь стать центром недовольства? От одного такого уже избавились.

— Может, сделаю стоп после этой бутылки.

— Стоп — морской термин…

— Знаю, — сказал Локки. — Покончу с собой позже.

Два помощника бармена стали обходить присутствующих с подносами, уставленными кружками с элем; вначале они предлагали его офицерам, которые в основном оставались равнодушными, потом рядовым морякам — те принимали выпивку с энтузиазмом. Словно спохватившись, один из помощников направился в тот угол, где сидели Локки, Жеан и другие посетители.

— Глоток темного эля, господа? — Он поставил перед Локки и Жеаном кружки и с ловкостью жонглера насыпал в них соли из маленькой стеклянной солонки. — Подарок от человека, у которого золота больше, чем мозгов. — Жеан положил на его поднос серебряную монету, официант благодарно кивнул и перешел к следующему столику. — Глоток темного эля, мадам?

— Надо приходить сюда почаще, — сказал Локки, хотя ни он, ни Жеан не притронулись к дармовому элю. Локки как будто предпочитал вино, а Жеан, размышлявший о том, чего потребует от них завтра Калдрис, вообще не был настроен на выпивку. Несколько минут они негромко разговаривали, потом Локки посмотрел на кружку с элем и вздохнул.

— Не годится запивать вино соленым элем, — вслух размышлял он. Мгновение спустя женщина за соседним столиком повернулась и хлопнула Локки по плечу.

— Я верно расслышала, сэр? — Она выглядела на несколько лет моложе Локки и Жеана, привлекательная, загорелая. С яркой татуировкой на предплечье, свидетельствовавшей о том, что она докер. — Соленое темное вам не нравится? Не хочу навязываться, но если вы не хотите…

— О! O! — Локки с улыбкой повернулся и передал ей кружку. — Пожалуйста. Пейте на здоровье.

— Согласен, — добавил Жеан, передавая свою кружку. — Эль нужно ценить.

— Я оценю. Большое спасибо, господа.

Локки и Жеан вернулись к негромкому разговору.

— Неделя, — сказал Локки. — Ну две, и Страгос нас отошлет. Конец теоретическому безумию. Оно станет нашей жизнью в проклятом богами океане.