Но представьте картину. У нас машина снимается с учёта, получает транзитные номера. А потом справку-счёт на перепродажу выписывает любая из десятков фирм, имеющих лицензию. Если бы речь шла о какой-то конкретной модели, одно дело. Что вообще искать?

- Давайте представим, что в Минск приехал кавказец или азиат. Куда он пойдёт смотреть машину?

- Вариантов много: два рынка – Жданы и Кольцо, комиссионки. Да просто по объявлению мог найти.

- Вы первыми назвали рынки. Давайте с них и начнём. Списки всех неграждан Беларуси, купивших машину на транзитных номерах 31 марта и 1 апреля 2013 года. Я попрошу проверить, все ли из них поставили железку на учёт – хотя бы в России, о других странах с нерусскими жителями потом подумаем.

Опер на пару секунд задумался.

- Можно. Охрененный кусок работы.

- Делаем так – возвращаюсь из Мончаков и еду к вам. Рисуйте запросы, развезу их по адресам. Заслугу раскрытия преступления потом себе запишете.

- Уже готовлю место для медали. Приезжайте.

В приозёрной деревне не задержались. Дом закрыт, «Гольф» отсутствовал, соседи пожимали плечами, разноцветные тряпочки уныло полоскали по ветру. На пути в Минск Игорь обзвонил нескольких из паствы. Оказывается, гуру объявил о прекращении собраний на неопределённый срок и свинтил в неизвестном направлении, ещё раньше съехала его подруга.

Зато сыщик не подвёл. Он вручил Игорю толстую пачку запросов с одним и тем же исходящим номером.

- Держите список контор, имеющих право оформить договор купли-продажи, в порядке убывания значимости. Заезжаете, вписываете название, вручаете, предупреждаете об уголовной ответственности за уклонение от дачи свидетельских показаний.

- Что, правда, можете посадить?

- Нет, - усмехнулся опер. – Нужно допросить на бланке с росписью о предупреждении, потом чтобы свидетель повторил показания в суде, суд вынес приговор, противоречащий его словам, и вот тогда… Короче, исключительно редко. Но как пугалово – действует.

Объезд основных точек занял два дня. Некоторые автоторговцы давали покопаться в журнале, другие утверждали, что данные за март-апрель старые и «где-то лежат». Частную сыскную деятельность прервало электронное письмо Гиви, испортившее аппетит во время завтрака в отеле и набранное исключительно большими буквами.

«ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ??? ТАРИФНАЯ ПРОВЕРКА ТАМОЖНИ!!!»

«Не повышай на меня шрифт. Еду».

Иногда власти хотят срочно пополнить бюджет. Какой-то товар, оформленный при таможенной очистке по одному коду ТНВД, центральный аппарат рекомендует всем нижележащим структурам проводить по другому коду, где предусмотрен более высокий тариф. Например, ввозили себе мониторы и горя не знали, что верховный чиновник «в интересах защиты внутреннего рынка» приказал приравнять модели с ТВ-тюнерами к телевизорам. То есть нужно задним числом пересчитать пошлину на десятки контейнеров и разницу уплатить в бюджет. Добровольно и с песней, иначе штрафные санкции – мама не горюй. Белорусские коллеги на вендорском ивенте рассказывали: у них подобное ещё чаще.

Оставшиеся ответы на запросы об оформленных машинах Игорь решил собирать из Москвы по электронной почте. Продолжение ниточки по телефонным номерам тоже где-то в России.

Он сердито рявкнул на официантку, совершенно ни за что. Та извинилась и ретировалась. В дорогих ресторанах дамы вежливые. За сдержанность получила основательные чаевые. Когда за красивые глаза отбирают полмиллиона или миллион долларов, поневоле будешь нервным, срывая злость на ком ни попадя.

Постепенно Игорь успокоился. Антону, осведомлённому об украинских приключениях, кроме развязки у вентиляционного ствола, сказал, что ожидал от этого приезда большего.

- В Донецке я понял, что в Минске не доработано. Рашид чем-то должен напоминать подземного махатму. Яркий, властный. Такие запоминаются, не могут не наследить. Отловлю гада и порежу его на ремни. Отправлю на реинкарнацию.

***

Советский Союз, 1969 год

Старенький телевизор «КВН» с экраном размера почтовой открытки вещал о славной тридцатилетней годовщине. 17 сентября 1939 года части доблестной Красной Армии откликнулись на призыв угнетаемых народов Западной Белоруссии и Западной Украины, вошли на территорию панской Польши, утратившей целостность и прекратившей существование как независимое государство. На подслеповатом экране появилась карта границы южнее Минска – Дзержинск, Негорелое, Узда. Стрелки наступления войск безудержно двинулись влево.

Юбилей отметил и сам телевизор, купленный в неисправном виде за двадцать рублей у соседки. Чуду послевоенной техники исполнилось двадцать лет, и не реже чем раз в год Семён Давидович Кирлиан менял в нём лампы, дроссели, трансформаторы, конденсаторы, без надежды поменять его на «Темп», «Нёман» или «Рубин».

Обстановка в скромном жилище по улице Ставропольской, 224 более чем красноречиво объясняла, почему покупка нового телевизора для супругов Кирлиан столь же несбыточна, как и участие в посадке на Луну, репортаж о которой «КВН» показал в перерыве между битвой за урожай и рекордной плавкой чугуна. Обои были поклеены ещё при Сталине, мебель довоенная. Скрипучий деревянный пол сохранил не более трети краски, остальное вытерто до основы и потемнело. Всё держалось лишь на золотых руках Семёна Давидовича, оттого возвращались в строй рассохшиеся табуреты, занимал боевую позицию прохудившийся и починенный чайник.

Но в восемьдесят один год силы уже не те. Настенные ходики по-прежнему отсчитывали время, а кукушка умерла давно. Подняться на табуретку и снять часы – целая эпопея, а неосторожное падение неминуемо приведёт к переломам старческих костей.

Он выключил телевизор, экономя энергию. И без того нагорало в электрических опытах – счётчик крутит как бешенный. Поддёрнув выношенные брюки неопределённого цвета и закатав рукава латанной-перелатанной рубашки, Кирлиан уселся за стол. Привычным движением опустил голову к микроскопу.

- Сёма! - Валентина Хрисанфовна, шаркая больными ногами в растоптанных войлочных тапках, принесла несколько конвертов. –