— Меня заинтриговала эта симпатичная девушка, которую мы видели, уходя от мисс Блэклок, — сказала мисс Марпл. — Если не ошибаюсь, она ухаживает за цветами или работает в поле. Как ее зовут? Хаймес?

— Да-да, Филиппа Хаймес. Мы прозвали ее «нашей квартиранткой». — Мисс Баннер с удовольствием посмеялась над собственной шуткой. — Филиппа — приятная девушка, очень спокойная. Настоящая леди, надеюсь, вы меня понимаете…

— Любопытно. Я знавала одного полковника Хаймеса, он служил в индийской кавалерии. Может, это ее отец?

— Она Хаймес по мужу. Вдова. Ее мужа убили в Италии: то ли в Сицилии, то ли еще где-то, не помню. Ваш знакомый мог быть отцом ее мужа.

— А нет ли там легкой интрижки с тем высоким юношей? — лукаво предположила мисс Марпл.

— С Патриком? Вы думаете? Мне кажется, нет…

— Я имела в виду юношу в очках. Я его как-то видела…

— Ах, вы об Эдмунде Светтенхэме! Тс-с… Там в углу сидит его мать, миссис Светтенхэм… Право, не знаю. Вы думаете, Филиппа ему нравится? Он такой странный, порой говорит совершенно несусветные вещи. А его почему-то считают умником, — добавила мисс Баннер с явным неодобрением.

— Ум — еще не все, — изрекла мисс Марпл. — А вот и наш кофе.

Хмурая девица шмякнула на стол поднос. Мисс Марпл и мисс Баннер принялись потчевать друг друга пирожными.

— Как интересно, что вы с мисс Блэклок вместе учились в школе. Вот уж действительно старая дружба.

— О да, — вздохнула мисс Баннер. — Мало кто так верен друзьям, как дорогая мисс Блэклок. Боже, как давно все было! Такая хорошенькая девушка, она так любила жизнь! Как все это печально!

Мисс Марпл вздохнула и покачала головой, хотя абсолютно не понимала, что же здесь печального.

— Жизнь тяжела, — пробормотала она.

— «И бремя печалей на сердце легло», — шепотом продекламировала мисс Баннер, и глаза ее затуманились от слез. — Я часто вспоминаю это стихотворение. Истинное терпение, истинное смирение. Такое мужество и такая стойкость непременно должны быть вознаграждены! Мисс Блэклок достойна величайшего счастья.

— Деньги, — заметила мисс Марпл, — способны очень даже облегчить человеку жизнь…

Она со спокойным сердцем позволила себе этот намек, считая, что мисс Баннер говорит о грядущем изобилии в доме мисс Блэклок. Однако мисс Баннер вдруг резко переменила пластинку.

— Деньги! — с горечью воскликнула она. — Я думаю, по-настоящему понять, что значат для человека деньги, а вернее, их отсутствие, можно только на собственном опыте.

Мисс Марпл сочувственно закивала.

— Я часто слышала, как люди говорят: «Я бы предпочел вообще не обедать, чем обедать без цветов на столе», — продолжала Дора. — Но часто ли они действительно оставались без обеда? Они не представляют себе, что это значит, такое надо испытать… Голод. Каково жить, когда в доме есть только хлеб, банка мясной пасты и остатки маргарина? И ты годами сидишь на таком меню и чуть не сходишь с ума, мечтая о хорошем куске мяса с овощами. А одежда! Латаная-перелатаная, живого места не осталось, а ты все убеждаешь себя, что это не заметно. А поиски работы?! Тебе везде говорят, что ты слишком стара. А когда вдруг наконец подворачивается место, силы уже не те. Ты падаешь в обморок и снова оказываешься на улице. А квартплата! Вечная квартплата… И ведь не заплатить нельзя — иначе выселят! На жизнь остаются жалкие крохи, цены-то кусаются! На одну пенсию не разживешься, совсем не разживешься…

— Понимаю, — сочувственно сказала мисс Марпл.

— Я написала Летти. Случайно увидела ее имя в газете. Там говорилось про благотворительный завтрак в пользу милчестерской больницы. Прямо черным по белому было написано: «Мисс Летиция Блэклок». И я вдруг вернулась в прошлое. Столько лет ничего о ней не слыхала… Летти работала секретаршей у одного очень богатого человека, наверное, вы знаете — Гедлера. Она была умницей, такие обычно преуспевают… не очень хорошенькая, но с железной волей. И… я подумала, что, может, она меня помнит… ведь она единственная, кого я могла попросить о небольшой услуге. То есть я хочу сказать… друзья детства, они ведь не подумают про тебя плохо, не сочтут попрошайкой, выклянчивающей деньги.

На глаза Доры Баннер навернулись слезы.

— А потом приехала Летти и забрала меня… сказала, ей нужна помощница по дому. Конечно, я очень удивилась… в газетах часто все перевирают… А сколько в ней доброты, сочувствия! И она так хорошо помнит старые времена. Я на все для нее готова, на все. И очень стараюсь быть полезной, но часто путаюсь… память уже не та стала. Я ошибаюсь. Все на свете забываю и говорю глупости. Но она — воплощенное терпение. И что самое трогательное — Летти упорно делает вид, что я ей нужна. Истинная доброта, правда?

Мисс Марпл ласково сказала:

— Да, это истинная доброта.

— Я еще до приезда в «Литтл-Пэддокс» начала волноваться, как я буду жить, если с мисс Блэклок что-нибудь случится? Вокруг столько несчастных случаев, машины носятся как угорелые, никто ни от чего не застрахован, правда? Но, разумеется, я Летти ни слова не говорила, хотя она, наверное, догадывалась. Даже наверняка догадывалась, потому что однажды сказала, что оставит мне небольшой годовой доход и — что для меня куда более ценно — всю свою роскошную обстановку. Я была приятно поражена. Но она сказала, что никто не умеет ценить вещи так, как я, и это истинная правда, я просто из себя выхожу, если на моих глазах бьют фарфор или оставляют на столе следы от мокрых стаканов. Я действительно забочусь о вещах Летти. Тут у нас некоторые, не буду конкретизировать, относятся к ее вещам наплевательски. Или даже еще хуже! О, я вовсе не так глупа, как кажется, — простодушно продолжала мисс Баннер, — и прекрасно вижу, когда Летти обводят вокруг пальца. Кое-кто, не буду называть имен, занимается чистым надувательством. Наша дорогая мисс Блэклок излишне доверчива.

Мисс Марпл покачала головой:

— Вы ошибаетесь.

— О нет! Мы с вами, мисс Марпл, знаем жизнь. А мисс Блэклок…

Мисс Марпл подумала, что Летиция Блэклок, некогда служившая секретаршей у крупного финансиста, тоже, по идее, должна знать жизнь. Но, вероятно, Дора Баннер имела в виду, что Летти всегда жила в довольстве, а такие люди не видят бездн человеческой души.

— Ох уж этот мне Патрик! — воскликнула мисс Баннер, да так неожиданно, что мисс Марпл подпрыгнула на стуле. — Он, насколько мне известно, минимум дважды вытягивал из нее деньги. Прикинулся, будто попал в передрягу. Залез в долги. В общем, обычная песенка. А Летти чересчур щедрая. На все мои упреки знай отвечает: «Мальчик молод, Дора. В юности можно и побезумствовать».

— Что ж, в этом есть доля истины, — усмехнулась мисс Марпл. — Тем более молодой человек так красив.

— Человек делами красив, — возразила Дора Баннер. — А Патрик очень любит над всеми потешаться. И, подозреваю, любит приволокнуться за девушками. Я, например, для него только объект насмешек, только и всего! Ему и в голову не приходит, что у других людей тоже есть какие-то чувства.