очень, очень горячий и очень твердый, но твоя кожа кажется очень мягкой под моими прикосновениями. Это так странно.

«Тебе не нравится прикасаться ко мне?» — Мои мысли так же напряжены, как и мой член. Ее ласки — это маленькие, дразнящие мучения.

— Нет, мне нравится прикасаться к тебе, — признается она. — Ты не против этого? Ты кажешься немного напряженным.

«Это… потому что… Я борюсь со своими инстинктами, я справляюсь».

— Твои инстинкты?

«Чтобы заставить тебя лечь на живот, чтобы я мог взобраться на тебя верхом и вонзить свой член в твое влагалище. Чтобы наполнить тебя своим семенем».

Она ахает, ее разум полон видений этого, и я мельком представляю, что произошло между нами в ту лихорадочную ночь. Я громко стону от ее воспоминаний. В ту ночь я взял ее жестко и яростно, и ей все это понравилось. Несправедливо, что я был так болен, что ничего не помнил.

— У нас будут новые воспоминания, — обещает она тихим голосом и снова обхватывает пальцами мою длину. — Начнем прямо сейчас, если хочешь.

«Мне нравится, — рычу я, очарованный страстным выражением ее лица. — Мне очень нравится».

— Хорошо, — шепчет она, а затем сжимает мой член. Она наклоняется вперед, ее волосы разметались, а затем облизывает кончик моего члена.

Я рычу. Удовольствие и потребность вспыхивают во мне, сильно и быстро. Я никогда не чувствовал ничего более приятного, чем ее маленький, мягкий язычок на головке моего члена.

— Оооо, — выдыхает она. — У тебя совсем другой вкус, чем я думала.

«Какой я на вкус?» — Мне трудно сосредоточиться. Ее дыхание играет на головке моего члена, мучая меня.

— Почти как корица. Горячий, — облизывает она. — Липкий, — она снова облизывает. — Определенно с корицей.

Я яростно стону, сжимая кулаки по бокам. Ее рот — самая соблазнительная пытка на свете. Я зачарованно наблюдаю, как она снова лижет меня, высовывая розовый язычок, чтобы погладить головку моего члена. Затем она опускает голову еще ниже и берет в рот всю головку целиком. Я чувствую горячее, влажное всасывание, чувствую прикосновение ее языка к нижней стороне моего члена, и я чуть не слетаю с кровати. «Эмма!»

Она издает негромкий звук удовольствия из своего горла, крепко сжимая мой член. Она сосет сильнее, затем проводит языком по кончику, и ее мысли наполняются желанием. «Скажи мне, если ты хочешь, чтобы я остановилась, и я остановлюсь».

Я не хочу, чтобы она останавливалась. Я хочу, чтобы ее рот продолжал дразнить меня вечно.

Однако я продержусь недостаточно долго. Прикосновение ее волос к моему бедру уже напоминает мне о том, что она делает, а горячее посасывание ее рта напоминает мне о крепком захвате ее влагалища. Я могу понять, почему люди так поступают. Я смотрю вниз, и вид ее лица, когда она берет мой член в рот, — самая завораживающе эротичная вещь, которую я когда-либо видел. Образ этого навсегда запечатлеется в моем сознании.

Я чуть не кончил прямо здесь и сейчас. Я чувствую, как мое тело сжимается от потребности высвободиться, излить свое семя. Но это ее рот, а не влагалище. Я не могу. Я хочу, чтобы она была на моем члене, когда я кончу. Я хочу быть похороненным глубоко внутри нее. Я хочу наполнить ее своим семенем и подарить ей своих детенышей. Я хочу, чтобы мой запах смешался с ее запахом.

И этого не произойдет, если она продолжит доить меня своим ртом.

Так что я могу наслаждаться этим удовольствием, но я не могу позволить ему захлестнуть меня. Это… не так-то просто. Мой мешок сжимается от необходимости освободиться, и я чувствую, как пот выступает на моем теле, когда я пытаюсь взять себя в руки. Я должен сосредоточиться на том, чтобы наслаждаться этим… но не слишком сильно. Ясно, что она хорошо проводит время, и ей нравится моя реакция. Пусть это будет не более чем это.

Легко. Я изо всех сил пытаюсь успокоиться. Приятно. Ничего больше.

Она снова сильно сосет, и ее пальцы касаются моего мешочка, посылая волну интенсивных ощущений по моему телу.

Просто любезность…

Ее язык снова скользит по головке моего члена.

Я не могу этого вынести. «Хватит», — рычу я.

Эмма тут же поднимает голову, на ее лице замешательство.

— Все в порядке? — Ее рот влажный и розовый от ее усилий, и я чувствую, как еще больше преякулята стекает по головке моего члена только при виде ее.

Мне нужно быть внутри нее. Сейчас.

«Все идеально, — говорю я ей и сажусь. Она удивленно отступает, и я опускаюсь на колени. — Перевернись на живот».

— О. Снова? — удивленно спрашивает она. — Я думала, мы могли бы… — ее разум наполняется образами нас, совокупляющихся, наши лица близко друг к другу, живот к животу.

«Люди способны на такое?»

— Все время, — говорит она мне. — А… вы разве нет?

«На самку всегда забираются сзади».

— О. Я просто… — она пожимает плечами. — Если ты так хочешь. — Но эта мысль ее беспокоит. Ей не нравится идея быть оседланной. Ей кажется, что это холодно. Безразлично.

Я не хочу, чтобы она так думала. «Мы сделаем это так, как ты хочешь, — говорю я ей. — Мы попробуем это сделать. — Я глажу ее по щеке. — Ты оседлала меня раньше, и это было совсем по-другому. Я могу снова попробовать по-другому».

Она краснеет, но по ее мыслям ясно, что она довольна этим компромиссом.

— Я просто подумала, что было бы более интимно попробовать это таким образом. Если тебе это не нравится, нам не обязательно делать это так.

«Я уверен, что мне это понравится», — успокаиваю я ее, и я знаю, что это правда. Мне понравится совокупляться с ней любым способом, который ей понравится. Это значит заявить права на мою пару и наполнить ее тело моим семенем, независимо от того, как мы это сделаем.

Она улыбается и откидывается на одеяла, затем протягивает ко мне руки. В таком виде она выглядит прелестной и мягкой, ее волосы разметались вокруг головы.

Я легонько провожу когтями